— Отчего неожиданно? — поддела пальцем кусок аппетитной ветчины с тарелки и отправила в рот, лукаво блеснув фиолетовой темнотой русалочьих глаз.
А вот. И нечего. Дуэль предполагает двусторонний обмен ударами.
Рассмеялся, тихо фыркая. Отвернулся к плите, показав роскошную спину.
В ответ, немного подумав, Ди сложила обнаженные ноги на табуретку рядом. Красивые такие ноги. Точеные, длинные, загорелые. Загорала она всегда молниеносно и сразу.
На ней была лишь его длинная футболка с какими-то когтями и черепами, бессовестно стянутая вчера из душа, и вполне приличное спортивное белье. Достаточно для фантазии.
— Мне вдруг так показалось. Давай завтракать.
Обернулся, очень внимательно рассмотрел ноги, отчего-то поджал губы в весьма саркастической ухмылке. Что-то не так с ногами? Вроде бы не портились.
— Ты прекрасно смотришься у плиты, Лель.
— «Я еще и на машинке шить умею, и вышивать», как говаривал один мультипликационный герой, — раздалось в ответ хрипловатое мурлыканье.
Внушительного вида сковорода с яичницей перекочевала в центр стола, размещаясь на предварительно приготовленной толстой доске. Жестом фокусника Лер посыпал ее зеленью и выдал Ди мельхиоровые вилку и нож.
— Надеюсь, сиятельная сьерра умеет пользоваться столовыми приборами? — насмешливо приподнял бровь, снимая фартук.
Сама того не желая, перевела взгляд на… на все то, что перед ней с таким ехидным видом обнажалось. Покрытый шерстью, как и большинство многоликих, смуглый, подсвеченный сзади лучами утреннего солнца, он снова будил в ней «совершенно пока не нужные» мысли и чувства. И знал это. Хитрая ухмылка не сходила с небритого лица.
Медленно обошел стол, направляясь к сжимающейся словно в предвкушении, Ди, подошел к ней вплотную, наклонился…
…и вытащил свою весьма помятую футболку, лежавшую в кресле. Прямо из-под сидевшей на ней девушки, уже не сдерживая смех.
— Прости, Ветерок, невзирая на твои чувства, мое воспитание не позволяет садиться за стол с дамой голышом.
Снова мучительно краснея, Ди убрала голые ноги с табуретки, села ровно и положила столовые приборы на стол.
Утро ему удалось. Счет в игре с Гуло был провальным, в его пользу и в сухую.
— Ешь. Разминка колкостями закончена, через час мы должны быть в спортзале. Паша звонил уже несколько раз, он страшно зол и возбужден. Полагаю, сейчас самолично вытряхивает Арину и Фила из постели.
Ди округлила глаза. Арину и Фила из общей постели? Хотя… Май. Все сошли с ума.
Быстро поели. Пока Ди допивала кофе, Гуло успел поесть, помыть посуду, убрать со стола и переодеться.
— Ветерок, у нас очень мало времени. Я одевать тебя не буду, даже не мечтай.
Поперхнулась кофе. «Вот зачем он это сказал? Воображение, куда ты?» Фантазия у нее всегда была богатой. Еще одно очко в его копилку.
Сползла со стула, побрела в душ. Краем глаза увидела — чашку за ней Лер уже моет. Хозяйственный. А она гостья вообще-то. Надо бы собраться с духом и телом: как-то неоправданно сильно ее развезло. Кни г оед . нет
Холодный душ хорошо мобилизует. Стуча зубами, быстро оделась, заплела тугую косу, взглянула на себя в зеркало. Нет, ну вот что ему нужно? Красотка же. Белые волосы альбиноса в контрасте с темными фиолетово-вишневыми глазами, и все остальное — веками отточенная красота бессмертной. Не понять ей этих мужчин. Встряхнула головой и на нетерпеливый стук в дверь выпорхнула из ванной.
— Ой! — со всего маху врезалась в Гуло.
— Павел снова звонил, гном очухался и рассказывает всяческие интересности. Дуй прямо сейчас к ним, в медблок. Предварительно через час все встречаемся в спортзале «Лазурного». А там — как получится. И будь готова к тому, что сегодня я заберу тебя в Питер. Вещей с собой много?
Она вспомнила содержимое полок в шкафу гостиничного номера Канина, мысленно посчитала, хотела было махнуть на все рукой, но вдруг стало красоту эту жалко.
— Сумка. Наверное. И несколько безделушек. Все осталось в Москве, я даже без документов.
Комплект с сердоликами и цепочку с шеи Канина, надетую поясом прямо на голое тело, она так и не снимала, оставив. Глупо спорить с великим Пашкой, сказал — не снимать, она и не снимает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Отлет, Ветерок. Не опаздывай, иначе припрусь забирать лично.
И совершенно отечески поцеловал ее в белую макушку, выталкивая за дверь.
«Заберёт? Как чемодан, в комплекте с сумкой? Прелестно!»
Ди стояла на крыльце этого чудесного дома и скрипела зубами. Всю ночь она ругала себя за ту глупую мысль, что вдруг оказалась их точкой. А теперь поняла — в кои веки все сделано правильно.
Нет, не стоило льстить себе — правильно сделал все Лер. Ставший сильным, другим. Нет, не так. Повзрослевшим? Странно так думать о высшем ином, у которого за плечами — столетья. Он словно раскрылся. Как птенцы встают на крыло, Гуло раскрыл свою силу. Пока не совсем «оперился»: в себе не уверен и даже потерян. Но очень скоро она увидит рядом с собой совсем другого Лера. Рядом ли?
В ее снах все было так просто. Она точно любила того, что ждал ее на черном утесе. Тянулась всем сердцем. А лицом к лицу с Лером сегодня вдруг все стало так сложно. Он больше не был ее Тенью. И к этому Ди совершенно была не готова. Он прав. Это — не любовь.
Вздохнула. Отогнала соблазн обернуться совой, представив себе квест с дверью и переодеваниями в гостинице, куда обязательно надо было заглянуть — хотя бы переодеться и собрать эту чертову сумку. Да, Лер ее «заберет», и — о ужас — ей совершенно не хотелось этому противиться. Еще раз вздохнула и побежала по узкой улочке Гурзуфа в гостиницу. Оттуда пойдет телепортом, а сейчас ей совершенно точно необходимо проветриться. Благо — все рядом, все быстро.
Здравствуй, новый трудный день.
39. Деус-Дивины
Человек, который склонен к возвышенным чувствам, обманывает обычно и себя и других.
(Эрих Мария Ремарк)
22 мая, ночь, Москва.
Ладон стоял перед роскошной кованой дверью жилища Деус-Дивиных и мечтал. Была у дозорных такая примета — загадывать желание перед встречей с Ге. Оно всегда сбывалось, но с одним условием: нужно было пожелать всем сердцем. Есть ли этот странный орган у дракона? Не тот, что патологоанатомы вырезают одним движением остро заточенного скальпеля, не тот, что реаниматоры запускают разрядами дефибрилляторов. А тот, который еще путают с душой. Или не путают?
Виски должен был уже выветриться, отчего же так путались мысли древнего? Желание. Чего же ему так хотелось сейчас — до ущемления в кончиках пальцев, до судорог? Счастья? Слишком расплывчато. Любви — неопределенно и скучно. Виски? Доступно и без загаданных желаний. Чего же ты хочешь, дракон?
Вдруг вспомнил. Два года назад, когда он был в этом доме в последний раз, на Рождество. Вся шумная семья Клавдия была в сборе. Ладон сидел в кресле у камина, рядом с огромной и сказочно красивой елкой, тихо пил свой виски и завидовал. Тому фейерверку любви и нежности, что сиял в стенах этого дома, согревая частицами счастья даже его — просто гостя. Они были рады видеть друг друга, грели друг друга взглядами, улыбками, прикосновениями. Понимая друг друга с полуслова и вовсе без слов. Они были словно крылья друг для друга.
Крылья. Он хотел крылья. Древний дракон так давно не летал. Он и сам уже не верил, что его ипостась — не просто напоминание о существовании неких великих и могущественных азеркинов — драконов. Не легенда, как все они. Ладон давно не был драконом. Лишь числился. А крыльев так остро хотелось. Тайно, молча мечтая. Хотелось летать над пиками гор и над морем. Можно было даже не изрыгать струи пламени с дымом — от них потом так плохо пахнет во рту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В небе — и не один. Рядом с такими же. Видя, слыша и чувствуя их. Родных и прекрасных, плоть от плоти. Чтобы так же, как в доме у Клавдия, было тепло. И крылья. Вот чего он хотел и мечтал. Вдруг понял так четко и ясно, что сразу ему полегчало. Словно круг замкнулся. Есть цель, пусть даже пока и далекая. Но идти к своей цели веками, превозмогая невзгоды — это ли не вечный путь дракона? И правильно, хватит спасать этот мир. Пора вспомнить о себе. Спасибо тебе, хитрая лисичка Люся.
