Напарники ударили по рукам, побежали к своим позициям и расположились там. Сарацин лег на землю, совсем чуточку прополз под автокран. Сзади его прикрывали нагромождения старых легковых автомобилей и колес. Он в прицел посмотрел на позицию Саная. Последние минуты до появления врага тот использовал на славу – на броню не полез, выбрал позицию сразу за БМП. Кузов огромного самосвала отлично подходил для организации огневой точки. В нем зияла приличная дыра, которая могла сослужить неплохую службу в качестве амбразуры. Лучше и не придумаешь.
Друзья замерли.
Настораживало их одно – противник мог появиться не только с той стороны, откуда пришли сами сталкеры, но и с флангов. Сарацин решил для себя, что слева монолитовцы не смогут напасть. У них попросту не хватит времени на такой длинный и быстрый рывок.
А вот справа…
Если супостаты предпримут обходной маневр, то первоначальный план сталкеров может рассыпаться в прах. Сарацин лежал под машиной и продумывал варианты. Он вертел головой то вправо, то влево и даже назад, за спину. Бой – штука серьезная, тут лениться нельзя, глазами зыркай, подмечай детали. Если, конечно, не хочешь закончить свою жизнь прямо здесь, как говорится, не нюхавши, нахлебаться.
Три минуты, обещанные призраком Петровым, истекли, но противник так и не появился. Над всей стоянкой клубился туман. После боестолкновения между монолитовцами и бандитами на мертвое царство машин обрушилась гробовая тишина. Зона отличается от всего остального мира тем, что здесь нет посторонних звуков: ни щебета птиц, ни случайного стрекотания насекомых. Серый унылый мир, измаранный коричневыми и черными пятнами. Только где-то далеко человек, видимо смертельно раненный, постонал немного и успокоился. Рассоху вновь обволокло безмолвие. Сарацин уже начал всерьез раздумывать, не включить ли свой сканер да не прощупать ли округу на предмет движения и так далее, но никаких действий пока не предпринимал, хотя информации о противнике явно не хватало.
Саная заботили те же проблемы. Позицию он вроде бы занял изумительную, но это при условии, что ворог пойдет по переулку в полный рост, как на праздничной демонстрации. Но не такие же они идиоты! Умудрились ведь пару-тройку десятков бандитов до этого упокоить. Причем быстро. Даже у бандосов иногда встречаются толковые вояки. Не хотели же они вот так вот запросто погибнуть! Их могли уничтожить только профессионалы, потерявшие при этом пару своих людей. Да и кто их разберет, монолитовцев этих! Мало ли какими возможностями они располагают? Опасаться надо любого подвоха с их стороны.
Противник не шел. Не было его, хоть ты тресни. Сколько хочешь жди, а он может и не появиться.
– А дальше?! – прошептал Сарацин и обернулся, как будто почувствовал что-то.
Вроде бы все нормально до этого было, но на душе неспокойно, да и все тут.
– Да что там, твою мать?!
Он повернулся влево, увидел… и тут же вздрогнул.
Маленькое четвероногое существо с хвостиком и усиками припадало к земле и охотилось на старый искусанный солдатский сапог.
Котенок как котенок! Если бы не одно «но». Размер великоват, а мордочка подозрительно смахивает на человеческое лицо! Существо дернуло задом в предвкушении прыжка и бросилось на сапог. Тварь поймала несчастную обувку острыми когтями, вонзила в нее клыки, слишком уж мощные для такой крохи, и довольно заурчала.
Сарацин перекрестился:
– Мамоньки мои зональные! Это же химера! Вот только ее нам сейчас и не хватало!
Любой, даже самый тупорылый сталкер знал, что химеру так просто не убить. Ученые утверждают, что этот мутант имеет совершенно отличное от других видов строение организма. Многие системы, к примеру кровеносная, нервная, пищеварительная, дублируются на фоне ускоренного метаболизма, сверхскоростных реакций и регенерации.
Но этот котенок еще мал и на вид не такой уж и грозный. Даже кирзовый сапог вон как смешно грызет. Есть шанс припечатать его к земле.
Сарацин потянулся за ГШ-18, при этом даже перевернулся на спину, потом прицелился.
Ушки торчком, напряженные глазки смотрят прямо на Сарацина. Маленький монстр весь подобрался, приготовился к стремительной атаке.
Сарацин подумал: «Вот же не повезло! Наверняка где-то рядом бродит мамаша этого полосатого уродца! – И тут же другая мысль просто обожгла его: – Если открою огонь, то рассекречу позицию и тогда противник сделает из меня свежий фарш!»
Детеныш химеры не шевелился. Он внимательно следил за жестами сталкера.
– Убивать или не убивать – вот в чем вопрос! – прошептал себе под нос Сарацин.
– Не убивать! – раздался очень близкий голос.
Сарацин вскинулся от неожиданности и головой чувствительно ударился о днище автокрана. Искры посыпались из глаз! Хорошо, что шлем смягчил удар, а то сталкер раскроил бы себе затылок. Впопыхах он в который раз повернулся в поисках говорившего и с облегчением увидел призрака Петрова. Этот золотой человечек шел к детенышу химеры и неотрывно смотрел на него.
– Товарищ Сарацин, ситуация изменилась, – медленно произнес он. – Берите с товарищем Санаем товарища Плута и срочно несите его ко мне. Боюсь, что сам он не сможет какое-то время самостоятельно передвигаться. Прошу вас проделать все это как можно скорее.
– А противник?..
– Темные ушли! Вместо них хозяева прислали химер. С ними придется повозиться. Я ощущаю по меньшей мере двух взрослых особей, не считая этого малыша. Его мать уже рядом, но котенок еще не подал сигнал тревоги, и поэтому самка спокойна. Но думаю, что это ненадолго. Бегите!
Сарацин выполз на противоположную от химеры сторону автокрана, подхватил измазанный грязью винторез и рванул по захламленному участку в сторону позиции напарника.
– Вставай, Санаюшка! – выкрикнул он на бегу, направляясь к вертолету. – Петров приказал немедленно Плута эвакуировать. Он, похоже, в отключке.
Пулеметчик только и сделал, что сплюнул и чертыхнулся, а потом устремился за напарником.
Только у трапа вертолета он спросил:
– Монолитовцы где?
– Ушли. Химеры рядом. Давай быстрее.
Внутри вертолета картина открылась не самая лицеприятная.
Плут провис на веревках, как Иисус, распятый на кресте, и явно пребывал в бессознательном состоянии. Ноги скрючены, как у паралитика, голова опущена. Плащ изодран, на груди заляпан всякой мерзостью. Видимо, несчастного Плута вырвало. Удивительно, что «золотая рыбка» находилась на месте, а рвотных масс на ней не было. Она испускала приятный неоновый свет и уже не пульсировала, а вот «черная капля» отвалилась от руки Плута. Гипертрофированная конечность излома исчезла, на ее месте оказалась розовая, даже немного белесая нормальная рука здорового человека. «Черная капля», как пиявка, обожравшаяся кровью, бесформенной лоснящейся темной массой развалилась на полу салона вертолета. Приближаться к ней у друзей не было никакого желания!
Как раки сбрасывают с себя хитин, так и клешня, бледная и мерзкая, валялась в стороне, обрамленная тягучими сгустками.
Напарники, косясь на омерзительную конечность, разрезали веревку сразу в нескольких местах, и Плут рухнул на руки Саная. «Золотую рыбку» решили не снимать с груди бывшего монстра.
А вдруг сейчас только она поддерживает искру жизни в израненной душе Плута? Еще неизвестно, что будет, если ее снять с грудной клетки этого тяжело дышащего бедняги.
– Придержи, мать-перемать! – тяжело заворчал Санай.
Сарацин схватил Плута за плечи. Парни вместе отволокли кандидата в покойники в сторонку от ужасного черного бурдюка.
– Братцы, дайте пить, а то умру.
Голос Плута прозвучал на грани восприятия, совсем тихо и тоскливо.
– Что? – спросил Санай.
– Он пить хочет, дай ему, я на тебя всю воду истратил.
– Вопросов нет, – откликнулся Санай. – Только у меня фляжка пуста. Несколько капель осталось, не больше.
– Давай быстрее! – взволнованно зашептал Сарацин. – Петров нервничает, говорит, что по округе три химеры болтаются. Одну я видел своими глазами, только она совсем еще маленькая. На нашу домашнюю Мусю-Пусю смахивает, тоже рыжая и полосатая. Вот бы такого котеночка приручить.
– Эта Муся тебе быстро голову откусит или еще что почище!
– А что может быть важнее головы?
Санай вливал в перекошенный рот Плута последние капли из своей фляжки.
– Не знаю! Есть на твоем теле конечности, при отсутствии которых и голова-то уже не нужна будет? У меня точно кое-что найдется.
– Тьфу ты! Мамоньку твою Зонушку! – разозлился Сарацин. – Опять ты про свое! Хватай Егора, потащили, пока нас в мелкую капусту не порубили.
Из вертолета вывалились живописной группой, поддерживая под руки Плута, Санай справа, Сарацин слева. Сам Плут держался руками за плечи друзей и едва переставлял ноги. Его голова болталась из стороны в сторону. Было видно, что он хочет ее поднять, выпрямиться, но не может, то ли истощен до предела, то ли все еще прийти в себя не получается. АКМ Плута Сарацин не оставил в «вертушке», повесил на плечо, но автомат мешал, да и сам Плут был только дополнительной обузой. Получалось так, что открыть огонь по врагу сейчас смог бы только Санай, а Сарацину для этого пришлось бы бросить Плута.
