— Вы слышали, что Долли раньше работала там поварихой, и в этом году они снова ее наняли?
— Я знаю, что она там работала, но в последний раз я разговаривала с Айрин, когда отвозила подарок для их малышки. Я знаю, что Айрин и Лео ездили в… Бозмен, кажется, чтобы забрать дочь и внучку домой, поэтому не хотела надоедать, пока они не устроятся. Но я не знала, что Долли вернулась на базу.
— Ей дали шанс. Вы понимаете? Она удрала после гибели Джима, но перед исчезновением напала на Роуан.
— На вашу дочь? Айрин никогда не упоминала… Ну, она многое не говорила о Долли. Почему?
— В том прыжке Роуан была напарницей Джима. Она не виновата в его гибели, но Долли решила по-своему. В общем, не прошло и нескольких дней после ее возвращения на базу, как Ро застала Долли в своей комнате заливающей все свиной кровью.
— Боже мой.
Элла сжала кулаки, глаза ее засверкали гневом. Лукас не без удовольствия представил, какой ужас она наводит на провинившихся учеников.
— Об этом я ничего не слышала. — Элла начала разливать вино по бокалам. — Пожалуй, я завтра же позвоню Айрин, узнаю, не нужно ли ей… чего-нибудь. Долли всегда доставляла родителям множество неприятностей, но Айрин верила, что теперь, когда Долли родила ребенка, вернулась домой, начала посещать церковь, она угомонится. Очевидно, что этого не случилось.
Их взгляды встретились. В глазах Эллы засветились сожаление и тревога.
— Как ваша дочь перенесла это?
— Ро? Справляется. Они уничтожают последствия, ремонтируют снаряжение и, похоже, многое успели. Вчера четверка уже летала на пожар и благополучно вернулась.
— Хорошо. Может быть, они успеют отдышаться.
— Вряд ли. Сегодня в четыре тридцать снова объявили тревогу.
— Роуан на пожаре? Сейчас? И об этом я ничего не слышала. Я весь день не включала телевизор. Лукас, вы, должно быть, сильно переживаете?
— Не больше обычного. Это обязательное приложение.
— Теперь я еще больше рада, что вы позвонили.
— И расстроил вас. Вы волнуетесь за Айрин.
— Зато я понимаю, что с ней происходит. Как я помогла бы, если бы ничего не знала? — Элла накрыла ладонью его руку. — Лукас, возьмите бокалы, бутылку и идите на веранду. Я скоро присоединюсь к вам.
Через широкие стеклянные двери он вышел на веранду, откуда открывался потрясающий вид на горы, бескрайнее небо и задний двор, как ему снова показалось, сошедший с журнальной картинки.
Часть двора, усыпанного яркой упругой мульчей, была отведена внукам Эллы. Качели — подвесные и доска, уравновешенная в центре, — горка, перекладины, даже маленький домик и столик со стульями под крохотным зонтиком.
Здесь царила та же жизнерадостность, что и в доме, и было ясно, что Элла создала дом не только для себя, но и для своей семьи.
Однако главным украшением двора были цветы.
Лукас узнал розы — как не узнать, — но остальные цветы казались ему просто сказочными реками и озерами, растекшимися между узкими каменистыми тропинками. В укромных уголках стояли скамейки, беседка, увитая виноградом, булькал медный фонтан. На край птичьей кормушки спикировала какая-то птица…
Заслышав шаги, Лукас обернулся.
— Элла, у вас все необыкновенно! Я видел подобное только в кино.
Она порозовела от удовольствия, на щеках заиграли ямочки.
— Моя гордость и радость, и, может быть, чуточку одержимости. Прежние владельцы были ревностными садоводами и оставили мне отличный задел. Я кое-что изменила, кое-что добавила. Конечно, пришлось хорошенько потрудиться, зато теперь тут все так, как мне нравится.
Элла поставила поднос на стол, стоявший между двумя ярко-голубыми садовыми креслами. Лукас уставился на красиво расставленные тарелки с закусками.
— Вы говорили «ничего затейливого», или я ослышался?
— Должна признаться в своем тайном пороке. Я обожаю суетиться. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
— Моя мама не растила идиотов.
На легком южном ветерке перезванивались китайские колокольчики. Птица благодарила песней за ужин.
Взяв бокал, Элла опустилась в кресло, повернулась к Лукасу.
— Я люблю сидеть на веранде, особенно по вечерам или рано утром.
— И внукам есть где поиграть, им явно здесь нравится…
Они пили вино, ели ее тонко продуманные закуски, болтали о детях, Лукас рассказал несколько забавных случаев из детства Роуан.
Теперь он с удивлением вспоминал свои панические атаки. Преодолев первую неловкость, он чувствовал себя вполне непринужденно. Каждая улыбка Эллы отзывалась в нем давно забытым волнением. Через некоторое время ему уже не казалось — почти не казалось — странным, что он наслаждается чудесным летним вечером, пьет хорошее вино, восхищается дивным пейзажем и непринужденно болтает с красивой женщиной.
Ему даже почти удалось заблокировать воспоминания о многих других летних вечерах, которые он проводил так, как его дочь сейчас.
— Вы думаете о ней. О вашей Ро.
— Наверное, я просто не умею отключаться, когда она там. Она сильная и опытная, у нее хорошая команда. Они обязательно справятся.
— Что она сейчас делает?
— Зависит от обстоятельств. — Очень многое, подумал он, и все это тяжело, опасно и необходимо. — Может быть, она пилит деревья. Они оценили ситуацию, определили поведение огненной массы, направление и силу ветра и так далее и теперь валят деревья, вырубают подлесок.
— Чтобы лишить огонь топлива.
— Да. У них там есть пара источников воды, так что, вероятно, она орудует пожарным рукавом. Я знаю, что на нее уже скинули грязь.
— Зачем скидывать грязь на Роуан?
Расхохотавшись, Лукас хохотал долго и с удовольствием.
— Простите. Я имел в виду пожар. А грязью мы называем антипирены, которые сбрасывают на эту пылающую рыжую бестию летающие танкеры. Поверьте, ни один пожарный-парашютист не стремится попасть под грязь.
— И вы говорите о пожаре «она», потому что мужчины относят все опасное и раздражающее к женскому полу.
— А-а…
— Я вас поддразниваю. Более-менее. Идемте на кухню. Пора приниматься за ужин. Вы составите мне компанию и расскажете все о грязи.
— Уверяю, вам не понравится.
— Вы ошибаетесь. — Они подхватили поднос, бокалы, бутылку. — Мне очень интересно.
— Она густая, розовая и липкая и обжигает кожу.
— Почему розовая? Как-то по-девчачьи, — удивилась Элла, доставая кастрюлю с длинной ручкой.
Лукас ухмыльнулся.
— Ее окрашивают окисью железа, но красный в воздухе выглядит розовым дождем. А цвет нужен, чтобы пометить зону выброса антипиренов. И я сказал, что выбросили на нее, говоря о ее команде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
