Моя похитительница приземлилась на зелёную поляну. Посреди неё в окружении дриад и фей с кожей всех оттенков радуги, восседала на оплетённом лианами троне женщина поразительной красоты. Её взгляд гипнотизировал, а губы пылали огнём. Как и полагается богине, женщина была обнажённой, пикантные места прикрывали гигантские белые лилии. Стебли оплели кожу, казалось, даже проросли в волосах.
При виде меня женщина поднялась и приветливо улыбнулась:
- Рада приветствовать тебя, дева.
От высокопарной речи незнакомки веяло рыцарскими романами. Кстати, в них упоминалась легендарная фея Маб, главенствовавшая над сонмом крылатых невесомых созданий. Что ж, теперь увидела её воочию и, признаться, испугалась. Одно дело - дриада, другое - повелительница фей. Одно неосторожное слово - и прощай, Ира!
- До меня дошли слухи, будто ты умеешь делать зубы белее жемчуга. Некий волшебный порошок. Я хочу такой.
Помедлив, поклонилась и уточнила:
- Речь о зубном порошке?
- Я не знаю его названия, - отмахнулась королева фей. - Ты продаёшь то средство людям...
- Вам я его подарю, - быстро выпалила я и перевела дух.
Зубной порошок - это такая мелочь!
- Хорошо. Даю сроку до новой луны. За ним придут.
Новолуние у нас через четыре дня, нужно поторопиться, достать необходимые ингредиенты. А то придёт посланница от королевы Маб, а ничего не готово. Само собой, фея осерчает, а фантазия у неё, ой, богатая!
Королева Маб милостиво улыбнулась и протянула руку. Правильно истолковав её жест, поцеловала холодную кожу. Будто к мрамору прикоснулась.
Остальные феи с интересом посматривали на меня и шептались. Кажется, обсуждали, откуда среди гнилого людского племени взялась такая я.
Та же златовласка, которая принесла меня на поляну, доставила обратно на околицу. Приложив палец к губам, она взяла слово молчать о просьбе повелительницы фей, и упорхнула в лес. Даже не знаю, чего больше опасалась златовласка: того, что прознают о королеве Маб или о том, что у неё запах изо рта и жёлтые зубы.
Я возвращалась на ярмарку, невольно подпрыгивая в такт весёлой танцевальной мелодии, когда чья-то рука ухватила за горло, а вторая сунула под нос тряпицу с омерзительным дурманящим запахом.
Мир перед глазами поплыл, меня замутило.
Рванулась, сумела вырваться и даже разглядеть самодовольную улыбку старухи с ярмарки, но убежать далеко не смогла, рухнула на мягкий талый снег.
Глава 20. Архиведьма
Пробуждение выдалось тяжёлым.
Меня подташнивало, голова кружилась. Виски ломило, будто поднялось давление, или я хлебнула накануне лишнего.
Немного придя в себя, поняла, что связана. Верёвки больно впились в лодыжки и запястья. Одно хорошо - руки мне связали не за спиной. Конечно, похитители же не смотрели голливудские фильмы.
Я лежала на боку в каком-то сарае, прямо на голых досках. Похитители не удосужились подложить ни соломы, ни лапника.
Холодно. По полу гуляли сквозняки.
Привыкнув к скудному освещению - ни свечи, ни окна в сарае не оказалось, - осмотрелась. Что-то не похоже на подсобное помещение крестьянина: ни вил, ни дров, ни инструментов.
Сарай оказался почти пустым, только с потолка свисали пучки трав и гирлянды чего-то непонятного. Долго не могла понять, что это такое, а потом сообразила - сушёные змеи!
Кроме этого, у стены выстроились в ряд небольшие бочонки.
Может, двадцать первый век и сделал нас беспомощными в распознавании разного рода потусторонних сил, но атрибуты ведьмы я узнала. Не хватало только метлы, но местные колдуньи ими не пользуются.
Страх придал сил, заставил забыть о недомогании.
Немного помучавшись, села и уставилась на связанные руки.
Узел крепкий, но я его вижу, и он доступен. Это хорошо, если верить фильмам. Нужно всего лишь найти острый предмет и перерезать верёвки. Но ничего такого поблизости не оказалось.
Внутренний голос шептал: 'Беги, Ира, пока не поздно!'.
Прислушалась - не хотелось, чтобы беда застала врасплох, - и впилась в верёвки зубами. Оказалось, это не так легко, как кажется, а ещё противно. Но я упорно вновь и вновь вгрызалась в грязную верёвку, по волокну приближая свободу.
Наконец путы ослабли, и я, изловчившись, высвободила руки. Они затекли, пришлось растереть.
Больно-то как! Похоже, похитители не церемонились.
Стоп, кто же притащил меня сюда? Точно не та старая ведьма - теперь я не сомневалась, что она не простая знахарка, и сто раз успела пожалеть о необдуманных словах.
Отгоняя дурные мысли, наклонилась и ощупала ноги.
Пальцы слушались плохо - то ли кровоток ещё не восстановился, то ли сказывалось волнение, поэтому с первого раза не вышло даже отыскать концы верёвки.
Шум за дверью заставил замереть.
Сердце ушло в пятки.
Пошарила ладонью по полу, гадая, стоит ли заново связать руки. Если похитители увидят, что я избавилась от веревок, рассвирепеют.
Скрипнула дверь, в глаза ударил свет.
Я задержала дыхание и замерла в неудобной позе. Одной рукой сжимала верёвку, другая служила опорой.
В сарай вошли двое: та самая беззубая старая карга, накликавшая беду на мою голову, и молодая, чуть выше меня ростом...
Из горла вырвался писк.
На меня, усмехаясь, смотрела та самая шатенка, которая пудрила носик в туалете ночного клуба. Ведьма, обсыпавшая меня волшебным порошком, чтобы переместить в Галанию прямо в руки правосудия. Похитительница артефактов. Архиведьма.
Шатенка подошла и упёрла мне в грудь остриё посоха. Я смотрела на неё глазами, полными ужаса. После рассказов Андреаса ведьма казалась чуть ли не воплощением мирового зла. Но откуда у неё магический посох?
Архиведьма не дала времени на раздумья. Губы растянулись в улыбке, а кончик посоха запылал, будто свеча, озарив моё лицо и блестящие зелёные бездонные глаза, казалось, собиравшиеся выпить душу. Не удивилась бы, если б архиведьма оказалась вампиршей: именно так изображали их взгляд в фэнтези.
- Надо же, живучая!
Накрашенный безупречным алым лаком ноготь упёрся в горло, заставив откинуться назад.
От архиведьмы пахло духами - вовсе не прежним ароматом осеннего леса, а обыкновенными, земными. Кажется, я их даже знала, но никак не могла вспомнить. Выходит, беглянка прекрасно освоила блага нашей цивилизации, раз воспользовалась услугами салона красоты и парфюмерного магазина. А ещё подстриглась и сделала мелирование.
- Ты меня помнишь, детка? - Источаемый голосом мёд отравил бы любого.
Предпочла промолчать: вдруг от этого зависит моя жизнь? Лучше изображать амнезию.
- Не помнишь, значит, - задумчиво протянула архиведьма и выпрямилась, уперев посох в пол. - Вот они, люди... Но это не страшно, даже хорошо. Тебе выпала большая честь - открыть Круг.
- Брайя, - она обернулась к хранившей молчание ведьме, - накормите её. И запомни: девчонка должна дожить до новолуния.
Старуха кивнула и проскрипела:
- Всё исполню, да будет воля твоя.
Архиведьма обернулась ко мне и заверила:
- О тебе ещё напишут пару строк. Как о маленькой жертве ради великого дела.
Удар посоха - и под потолком заплясал огонёк.
- Так веселее, - пояснила архиведьма и ушла.
Её спутница немного задержалась, чтобы позлорадствовать. Она в красках описала, как тринадцать ножей вонзятся в грудь, выпуская кровь и вырывая сердце, как тело изогнётся в предсмертных муках, воззвав к не знающей границ первозданной силе.
Ведьма смаковала подробности, наслаждаясь моим ужасом, бледностью, сиплым дыханием. Когда она ушла, не осталось сомнений: нужно бежать и как можно скорее. Даже смерть лучше Круга ведьм, который, если я всё правильно поняла, впустит в Галанию зло. Нет, вовсе не демонов с рожками, не Чёрного Властелина, а силу, противостоять которой не смогут даже все Магистры вместе взятые.
