улицах. Балконы, крыши, заборы буквально ломятся от стоящих и висящих на них людей. Вот и фабрика. На ее вывеске написано: «Тата». Это — имя известного индийского капиталиста, который в 1887 году построил здесь свою первую текстильную фабрику. Сейчас потомки Тата владеют не только текстильными, но и многими другими предприятиями.
Фабрику показывает ее директор Раджарам. Вначале он считает своим долгом продемонстрировать некоторые «социальные учреждения», существующие при фабрике. Директор предлагает вниманию гостей комнатку, в которой стоят двадцать две кроватки. Под одеяльцами спят малыши. Чисто, уютно. Но как не вспомнить, что на этой фабрике работает свыше пяти тысяч рабочих. Конечно, этих двадцати двух кроваток отнюдь не хватает для всех нуждающихся.
Вот фабричная столовая. Она вмещает около ста человек. Директор предлагает попробовать миниатюрные блюда, разложенные на тарелочках. Это микроскопические порции овощей, маленькие мучные лепешечки «ладду», маленькие горшочки с острой приправой. Директор замечает, что если у рабочего мало денег, он может довольствоваться одним таким блюдом.
Но вот и цехи. Оборудование — новое, американского происхождения. И опять-таки бросается в глаза, что, хотя рабочие ткут здесь огромное количество прекрасного текстиля, их собственная одежда заставляет желать лучшего. Некоторые работают в одних трусах или набедренных повязках.
Осмотр заканчивается. Гости идут по двору. В этот момент из цехов начинают валом валить рабочие — они оставили станки, чтобы сказать свое слово о важности индо-советской дружбы. Директор, вежливо улыбаясь, говорит:
— Я сомневаюсь, что они сегодня дадут много продукции...
Тысячи рабочих уже заполнили заводской двор. И снова слышится все тот же, неизменно повторяющийся в эти дни лозунг: «Пусть будет бессмертна советско-индийская дружба!»
Осмотр текстильной фабрики окончен. Теперь наш путь лежит в Аари, где находится «Молочная колония». Это крупное хозяйство: на двадцати шести фермах колонии содержится около пятнадцати тысяч голов скота. Здесь же хорошо оборудованный молочный завод. Правительство придает большое значение этому показательному хозяйству.
Гостей приглашают в красивую беседку на высокой горе, на склонах которой растут высокие кокосовые пальмы. Директор «Молочной колонии» рассказывает, как зародилась и как была осуществлена идея создания этого хозяйства.
— Не всем известно, что одна треть мирового поголовья крупного рогатого скота приходится на долю Индии, — говорит он. — Это огромное количество. Беда, однако, заключается в том, что подавляющее количество коров никто не доит — это священные животные. А там, где коров начали все же доить, они дают ничтожно мало молока. К этому надо добавить, что в Индии до самого недавнего времени не было молочных заводов и не было специально оборудованного транспорта. А ведь здесь жарко, молоко быстро киснет. Поэтому владельцы дойных коров обосновывались в городах, поближе к потребителям. Это неизбежно ухудшало санитарное состояние наших городов, не говоря уже о том, что продуктивность скота, переведенного в город, сокращалась еще больше. Надо было решительно ломать эту практику. И вот правительство штата решило вывести скот из Бомбея и создать необходимые условия для ведения высокопродуктивного молочного скотоводства в пригородных районах.
Директор рассказывает, как власти штата Бомбей подошли к решению задачи. Они начали с того, что приобрели неподалеку от города большой участок и построили на этом участке научно распланированные фермы. 180 гектаров были засеяны высокопитательной парагвайской травой, которая дает укос каждые три недели. Шесть лет назад было построено семь крупных ферм, каждая из них рассчитана на содержание шестисот коров. Когда все было готово, правительство штата Бомбей запретило держать скот в черте города. Одновременно было объявлено, что собственники скота могут переселиться в черту «Молочной колонии» и жить там, выплачивая за содержание каждой коровы и буйволицы на фермах по тринадцать рупий в месяц. Таким образом, весь скот, находящийся здесь, остается в частной собственности.
Государство выступает в роли посредника между собственниками скота и потребителями. Оно покупает у собственников молоко по твердой цене, а затем продает его потребителям через свои молочные магазины. Потребитель впервые в истории Бомбея получает высококачественное пастеризованное молоко, и притом, как осторожно выразился директор, «по умеренным ценам». Качество молока строго контролируется.
Затем гостям показали одну из ферм этой «Молочной колонии». Она произвела хорошее впечатление. Скот находился в хорошем состоянии, в помещениях царила чистота. Ферма электрифицирована, обеспечена водой. Ухаживают за скотом наемные рабочие, причем каждый обслуживает по 10—15 голов. Их оплата производится за счет владельцев скота.
Гости тепло попрощались с работниками «Молочной колонии» и отбыли в город...
28 ноября
Сегодня утром закончилось наше пребывание в прохладных Голубых горах — одном из самых прекрасных районов Индии. В 10 часов утра поднявшийся с аэродрома в Коимбаторе самолет взял курс к восточному — Коромандельскому побережью страны. Таким образом, мы уже пересекли в двух направлениях гигантский треугольник полуострова Индостан: сначала с севера на юг, теперь с запада на восток. В полдень мы прибыли в крупнейший центр Южной Индии — город Мадрас.
Приветственные арки в честь индо-советской дружбы, воздвигнутые на шоссе, ведущем с аэродрома в город, были щедро украшены плодами манго, бананами, кокосовыми орехами. И тут же рядом красовались добытые неведомо какими путями репродукции картин русских художников Репина, Шишкина и других. Вперемежку с ними висели репродукции с картин советских художников.
Но вот и город. Он утопает в пышной тропической зелени. Это большой, все еще формирующийся центр, раскинувшийся на огромной площади. Его население составляет около полутора миллионов человек.
Огромные просторы Мадраса, необъятные площади, зеленые улицы, парки и сады отличают его от тесно застроенных Бомбея и Калькутты. «Это единственный город, — шутливо говорят обычно путешественникам, впервые посещающим эти места, — где вы можете пройти шесть миль в одном направлении для того, чтобы пообедать, и семь миль в другом направлении, чтобы попить чаю».
Многое здесь непривычно для глаз того, кто впервые посещает эти места. Вперемешку с современными правительственными зданиями, фабриками, виллами виднеются хижины, крытые пальмовыми листьями, и тростниковые шалаши. Автомобили последних моделей чередуются с тяжелыми повозками, влекомыми быками. В Мадрасе мы впервые увидели рикш, которых во многих городах уже вытеснили велосипедисты и мотоциклисты, перевозящие пассажиров в прицепных колясках.
Вот бежит в оглоблях легкого экипажа пожилой человек. Он везет двух пассажиров. А вот «грузовой» рикша; он тащит за собой двуколку, на которой навалены мешки с каким-то грузом. Совершенно голый мальчишка гонит корову с пастбища. У входа в шалаш, стоящий неподалеку от асфальтированного шоссе, курится костер, на котором хозяйка варит пищу. На зеленом лугу, примыкающем к реке, разостланы тысячи сохнущих одежд;
