годы упрямо пытаются сделать то, что не удалось сделать французским войскам в пятидесятых годах.
Ну что ж, был бы жив Даллес, он, быть может, порадовался тому, что его преемники продолжили его курс и растоптали женевские соглашения. Но телеграммы, которые идут сейчас, когда я работаю над этой книгой, из Соединенных Штатов, убедительно говорят о том, что такая преемственность слишком дорого обошлась Америке: десятки тысяч убитых, сотни тысяч искалеченных американцев, многие десятки миллиардов долларов, выброшенных Соединенными Штатами на ведение войны в Индокитае, — не слишком ли дорогой ценой приобретается верность амбиции Даллеса? Америка сейчас глубоко расколота, ее совесть бунтует.
И я глубоко верю: чем дальше, тем отчетливее американцы начнут осознавать, что решения, принятые в тот памятный день в Женеве, когда французское правительство отступилось от своих претензий на Индокитай, являются единственным выходом и для них: им придется — хотят они того или не хотят! — уйти из Вьетнама, Камбоджи и Лаоса.
Декабрь 1955 года
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С АЗИЕЙ
Это было в ноябре 1955 года. Автору этих строк вместе с другими советскими журналистами довелось тогда совершить большое путешествие в страны Южной и Центральной Азии, — редакции поручили нам освещать визит советской партийно-правительственной делегации в эти страны. В то время Аэрофлот еще не располагал реактивными пассажирскими машинами, и мы обычно летали на двухмоторном, надежном, но тихоходном самолете ИЛ‑14; приходилось совершать частые посадки для заправки горючим. Заграничных авиалиний у нас пока еще было немного, а в далекие страны Азии самолеты Аэрофлота летали лишь в редких, чрезвычайных случаях. Когда ИЛ‑14, преодолевая покрытый вечными снегами гранитный барьер Гималаев, поднимался на большую высоту, пассажирам приходилось надевать кислородные маски, — так тяжело было дышать.
В этих условиях обычные воздушные путешествия в страны Южной Азии совершались дальним обходным путем, и полет из Москвы в Дели занял у нас несколько дней. Мы летели вдвоем с заместителем генерального директора ТАСС Александром Александровичем Вишневским. Путешествие оказалось сложным и весьма любопытным. Сначала мы полетели на советском самолете в Стокгольм, там пересели на четырехмоторный «дуглас» скандинавской компании САС и направились в Рим. Из Рима перелетели в Анкару. Из Анкары взяли курс на Каир. Из Каира двинулись в Карачи, но над Аравийской пустыней отказал один из моторов, и шведский летчик кое-как дотянул свою машину до иранского города Абадан. Там нам пришлось подождать, пока компания САС пригонит из Стокгольма запасной самолет, и только затем мы добрались до Карачи. Там мы прождали еще около суток попутного двухмоторного самолета, который дотащил нас, наконец, до Дели...
Я рассказываю обо всем этом так подробно, чтобы нынешний молодой читатель смог представить себе, какой далекой представлялась нам в те годы Южная Азия. Что касается меня, то это была моя первая встреча с зарубежной Азией вообще, и она надолго осталась в душе и сердце.
Сейчас мне хочется привести здесь некоторые записи из своего дорожного дневника, относящиеся к пребыванию в Индии и Бирме. Они, конечно, не могут претендовать на полное и исчерпывающее описание всего того, чему свидетелями были мы, корреспонденты; то, что вы прочтете здесь, — это всего лишь заметки, отражающие первые впечатления от встреч на далеком и необычном пути. Но ведь давно известно, что первые впечатления — это самые острые и памятные впечатления...
17 ноября 1955 года
Мы прилетели в столицу Индии вчера вечером. Накренив крыло, наш самолет лег в вираж и медленно кружил над Дели, ожидая с аэродрома сигнала о посадке. Я облегченно вздохнул: наконец-то добрались! Иссиня-черное небо искрилось непривычно яркими, мохнатыми звездами, а внизу лежало золотое кружево огней с голубыми и алыми прожилками — город и его нескончаемые пригороды были ярко освещены по случаю традиционного праздника Дивали. Этот национальный индийский праздник всегда отмечают здесь весело и радостно, с фейерверками, стрельбой и иллюминацией.
В эти минуты в голове у каждого из нас снова и снова, словно в калейдоскопе, проходили картины нашего затянувшегося полета — выжженные просторы стран Ближнего Востока, их безбрежные песчаные моря, пальмовые оазисы Аравийской пустыни, задыхающийся от горячей сырости и удушливых нефтяных испарений Абадан, окутанный пронзительным смрадом перенаселенный Карачи, бесчисленные безыменные селения, ютящиеся вдоль мутных рек. Нужно проделать весь этот путь, чтобы наглядно представить себе то нескончаемое множество сложнейших и труднейших неотложных проблем, решения которых ждут эти страны, доведенные до крайнего предела истощения, разорения, унижения безжалостными колонизаторами.
Индия, как и другие страны этого гигантского континента, полной мерой испила свою горькую чашу. Ныне Индия — республика, и город Дели, каждый камень которого хранит следы долгой и жестокой борьбы за независимость, — ее столица. Позади осталась первая пятилетка творческих усилий, экспериментов, попыток найти пути к укреплению независимости и строительства национальной экономики. Это было невероятно трудно: никогда еще в истории своей Индия не строилась по большому плану. Но вот появились первые стройки. Зажглись огни первых электростанций. Протянулись линии новых каналов.
Деятели Индии не скрывают тех огромных трудностей, которые лежат на их пути. Можно быть разного мнения о причинах этих трудностей, можно расходиться во взглядах на то, каким путем было бы легче их преодолеть. Но важнее всего отметить, что здесь, в Дели, все явственнее чувствуется растущая решимость покончить с тяжелым наследием прошлого.
Туристы из западных стран любят прокатиться ради экзотики по узким улочкам старого Дели. Удобно развалившись на подушках автомобиля, здесь можно увидеть и сфотографировать, чтобы потом показывать друзьям за коктейлем, щекочущие нервы фотоснимки страшного прокаженного нищего, голых детей, копошащихся в грязи, или же оборванных женщин и детей, которые рыдают у чадящегося на костре трупа отмучившегося человека. Но глубоко ошибаются те, кто думает, что эти сценки, повторявшиеся здесь много лет, являют собой судьбу Индии. Рядом с отжившим свой век и отмирающим старым городом растет и ширится Новый Дели.
Там, в Новом Дели, мы видели сегодня новенькую вывеску, на которой написано: «Министерство железа и стали». Еще пять лет тому назад в Индии немногие думали, что существование такого министерства станет не только возможным, но и жизненно необходимым. Но теперь поняли: подлинно независимой в экономическом отношении Индия станет тогда, когда она создаст мощную тяжелую промышленность, и это должна быть не чья-то сторонняя промышленность, а своя, собственная, индийская, государственная. Говорят, что один из новых заводов, мощностью в миллион тонн стали в год, будет строиться в сотрудничестве с Советским Союзом.
Интерес к
