в оборот, поселил в городе, взвалил кучу обязанностей и фактически привязал к себе. Но ничего. Теперь Сет вернулся — вот пусть теперь он этот обоз тащит!
Я усмехнулся, пропуская вперед себя подвыпившую парочку.
— Благодарю! — нетрезвым, но миленьким голоском чирикнула мне девушка, помахав рукой.
Я подмигнул ей в ответ и сказал Нергалу:
— Спешу тебя огорчить, Янус — вот это вот все терпеть не может. Так что вряд ли у тебя получится на него свое ярмо переодеть.
— Это мы еще посмотрим, — проворчал тот. — Просто по большому-то счету, Даня, я уже все, что хотел, получил. Верхний мир Сотот обрушил, будто стаканы со стола смахнул. Признаться, я даже не думал, что так можно. Шума было, ты бы только знал! Все порталы, кроме врат, схлопнулись. Вояки Сета воскресли. Вашу таверну, кстати, разломало ко всем чертям.
— И храму Арахны досталось, — мрачно вздохнул я. — Она тут встретила меня — думал, сожрет с потрохами. Кричала, что я виноват…
— Это еще с какого перепугу? Святилище, Даня, не на фундаменте держится. А на силе бога. Не смогла удержать — сама виновата, ты тут при чем?
— Так-то оно так, но осадочек все равно остался. Надо будет ей как-то помочь…
Внезапно к Нергалу подскочил маленький горбатый человечек с корзиной каких-то пряников в руках:
— Здравствуй, путник! — с плохо наигранной радостью воскликнул он. — А не желаешь ли…
Встретившись с выразительным взглядом Нергала, он подавился словами и пробормотал.
— Понял. Не желаешь. Извини, я пошел.
Нергал шумно выдохнул.
— Никогда не привыкну… Первое время вообще так и подрывало кому-нибудь из этих торгашей голову оторвать. Так на чем я остановился? Высочайший Совет богов теперь официально упразднен. Чаша… Ты видел, да? Теперь висит в пространстве между мирами. Отсвечивает только так, но энергией никого не насыщает. Так что теперь все равны, а некоторые еще равнее. Единственный источник питания — энергия верующих, как это и было в самом начале. И на всякий случай, если ты сейчас сходу не понял, то поясню: таким образом Сотот вернул богам смерть.
— Так значит, это правда, — нахмурился я. — Бессмертные больше не бессмертные. Получается, теперь кто угодно может убить бога?
— Теоретически — да. Кроме того, забытые боги будут сами собой постепенно умирать, а новые будут рождаться. Колесо бытия вновь запущено. И все это на самом деле неплохо. Одно только огорчает — низвергнутые боги поделились между собой на фракции и от невозможности родить хоть какую-нибудь здравую идею принялись воевать между собой.
Я выругался себе под нос.
Опять двадцать пять. Богам заняться нечем, а под горячую руку везде начнут попадать человеческие поселения.
— А Сотот? Он планирует в это как-то вмешаться?.. — спросил я.
— А Сотот, Даня, держит нейтралитет. Объявил, понимаешь, всем полную амнистию… — он как-то странно посмотрел на меня, будто вспомнил что-то, но тут его нечаянно толкнула яркая ночная бабочка в декольте до пояса и розовых чулочках, выглядывающих из-под короткой юбки. — Смотри, куда идешь, женщина! — раздраженно огрызнулся он.
Я невольно хихикнул.
— Да уж, что-то ты совсем одичал, патрон.
— Не то слово. Все бесит. И старик в том числе. Раз уж выплыл из пучины забвения и дел уже наворотил, чего теперь-то дрейфовать, как говно в болоте?
— А у него самого не спрашивал?
— Да сто раз. А он такой — я созидатель, это не моя роль. Мол, надо подождать. А чего ждать-то?
— Подождать, говоришь…
Я вдруг понял, чего ждал Сотот.
Третьего брата. Азатота. Которого принес в себе я.
— Мне кажется, я знаю, в чем тут дело… — проговорил я и толкнул дверь таверны, перед которой мы остановились.
И едва не столкнулся с каким-то стариком в плаще, который собирался выходить.
— Извини, — буркнул я себе под нос, автоматически отодвигаясь в сторону. Поднял голову, чтобы увидеть человека, которого только что чуть не сбил…
И обомлел.
Потому что передо мной стоял Эреб.
Несколько мгновений мы просто смотрели в глаза друг другу.
Я — с самым глупым видом, какой только можно себе представить.
Он — с надменной брезгливостью.
Он почти не изменился. Лысая голова, бородка. Только морщин стало меньше, и в чертах лица появилось что-то новое, чего раньше я не замечал. Как если бы это был не совсем тот Эреб, которого я убил, а более молодая копия.
Наконец, он опустил капюшон пониже и вышел прочь, не оглядываясь.
— Что это… Что это было? — проговорил я, пристально глядя ему в спину.
Нергал глубоко вздохнул.
— Да. Нехорошо получилось. Я ведь хотел предупредить, но как-то… не успел. В общем, когда открылись врата, и Сотот пробудил свою память в склепе произошел энергетический всплеск нереальной силы. Помнишь, я говорил, что все бывшие соратники Сета, погребенные там, воскресли? Так вот… Из своих могил тогда поднялись не только они.
— И он теперь… Вот так ходит?.. Вот так запросто?
— Да. — жестко ответил Нергал. — И он. И ты. И Сет с Фортуной, которых изгнали согласно приговору Совета. Амнистия касается всех — и преданных, и предателей, и убийц.
Я слушал его — и никак не мог поверить, что это происходит на самом деле.
Нергал приободряюще коснулся рукой моего плеча.
— Как ты там сказал? Спи чутко, и оглядывайся? Теперь ты пуст, а он — живой. Будь осторожен, Даня. Этот ублюдок своего не упустит.
Глава 16
Гордость и предубеждение
Поскольку я продолжал стоять, загораживая проход, Нергал сам оттащил меня за локоть к столику и, тяжело положив руку на плечо, усадил на стул.
— Подыши здесь пока. А я пойду выпивку закажу. Ты голоден?
Я кивнул.
— Хорошо, значит, еще и мясо с сыром.
— И папиросы, если есть.
— Ладно, — и, покосившись на меня, с усмешкой проворчал. — Вот и кто кому жрец после этого?
Он двинулся к стойке, а я крикнул в спину:
— Неверно вопрос ставишь. Здесь скорее кто кому бог, а кому — друг. Хотя погоди, ты ведь говорил, что у тебя нет друзей?
Нергал взглянул на меня, как на шкодливого ребенка — со строгим укоряющим прищуром, но улыбаясь.
— Это кое у кого совести нет, — сказал он и пошел делать заказ.
Я потер все еще
