– Да, но поймет ли это генерал ФСБ? – задал вопрос Растаев.
– В любом случае я должен буду доложить ему о наших разногласиях, – резюмировал Забродов, затем немного помолчал и спросил: – Есть еще какие-нибудь вопросы?
Все промолчали.
– Тогда я иду на доклад к генералу, – сказал Илларион и встал из-за стола.
Он вышел в коридор, повернул за угол и на минутку задержался возле кабинета генерала. Затем Илларион глубоко вдохнул и открыл дверь. Лемешев сидел за столом и что-то записывал в блокнот.
– Разрешите, Петр Аркадьевич?
– Проходи, Илларион Константинович, садись, – кивнул на кресло Лемешев. Он закончил писать, отложил блокнот и ручку в сторону и сказал: – Я слушаю.
– Петр Аркадьевич, несмотря на радиоперехват из Москвы, большинство спецгруппы АСБ считает, что таким образом Патрик Джеймс дезориентирует наши спецслужбы, чтобы отвлечь их внимание. Ему выгодно, чтобы все думали о теракте в Москве. Ведь в этом случае все наши силы будут сосредоточены на столице, тогда как главный свой удар Джеймс нанесет здесь, в Питере.
– Ты сказал, Илларион Константинович, что так считает большая часть спецгруппы, значит, меньшая думает иначе? – генерал внимательно посмотрел на Забродова.
– Совершенно верно. Два сотрудника считают, что теракт готовится в Москве.
– А что думаешь ты, Забродов?
– Я уверен, что Джеймс специально «открылся». Без всяких сомнений, теракт будет в Санкт-Петербурге.
– Даже так, – генерал откинулся в кресле и тяжело вздохнул. – А что думать мне?
– Петр Аркадьевич, я понимаю всю сложность ситуации.
– А я думаю, что ты не понимаешь, под каким прицелом нахожусь я. Начальство в Москве считает иначе, а с начальством, Забродов, много не поспоришь. А ты вот думаешь наперекор.
– Но если это произойдет здесь, что тогда скажет начальство и кто возьмет на себя ответственность за провал? На кого повесят всех собак? – невозмутимо спросил Забродов.
Генерал задумался. Через несколько минут он сказал:
– Ладно, продолжайте работать до особого распоряжения. Я должен доложить выше о ваших выводах касательно Джеймса. Посмотрим на их реакцию.
– Буду надеяться, что к нашему мнению прислушаются.
– К твоему мнению, Забродов. На меня стрелки не переводи.
– Я готов кому угодно аргументированно объяснить свою точку зрения.
– Вот и будешь объяснять, – махнул рукой Лемешев, затем, немного успокоившись, сказал: – Иди работай, Забродов.
– Понял, Петр Аркадьевич.
Илларион встал и вышел из кабинета генерала ФСБ.
Глава 20
Крачков один раз в два дня, обычно вечером, ходил за продуктами в магазин. Он находился на другой стороне дороги, примерно в пяти минутах ходьбы от дома, в котором жил Михаил Михайлович.
Была оттепель, падал мокрый снег. «Ну и погодка сегодня, лучше бы я поголодал до завтра», – ежась от ползущей за шиворот влаги, подумал Крачков, переходя дорогу по пешеходному переходу. В продовольственном магазине он купил сыр, любимую копченую колбасу, молоко, сметану и хлеб. Рассчитавшись с кассиром, Михаил Михайлович направился к выходу.
В стекле витрины Крачков увидел отражение человека в темной куртке с наброшенным на голову капюшоном, который закрывал половину лица. Незнакомец выходил из магазина вслед за Крачковым. «Я видел его в толпе на пешеходном переходе», – насторожился Михаил Михайлович и, как обычно, направился по тротуару в сторону своего дома. Внезапно остановившись, он достал из кармана пальто мобильный телефон и как бы невзначай обернулся. Незнакомца не было. Крачков сделал вид, что кому-то пытается дозвониться, приложив телефон к уху.
Постояв немного, Михаил Михайлович пошел дальше. Когда перешел дорогу, он снова заметил позади себя незнакомца в темной куртке. «Может, просто совпадение? Посмотрим», – размышлял он. Крачков еще замедлил шаг. Подойдя к своему подъезду, он остановился, якобы проверяя содержимое сумки. Никого подозрительного рядом не было. «Показалось, наверное», – решил Крачков и, приложив чип к домофону, вошел в подъезд. В лифте он нажал на кнопку с номером нужного этажа. Кабина дернулась и плавно устремилась вверх.
Едва Крачков вышел из лифта, как раздался незнакомый мужской сиплый голос:
– Не торопитесь, Михаил Михайлович, есть разговор!
Крачков медленно обернулся. Примерно в трех шагах от него стоял человек в куртке с капюшоном, а рядом – бритоголовый мужчина с интеллигентной бородкой, одетый в серое пальто.
– Мы знакомы? – настороженно спросил Михаил Михайлович.
– Чтобы побеседовать и понять друг друга, необязательно быть знакомыми, – услышал он в ответ от бритоголового.
– Что вам угодно, господа?
– Не так уж и много, господин Крачков, – сиплым голосом произнес мужчина в куртке.
– Я слушаю вас.
– Вам знаком человек по имени Илларион и по фамилии Забродов?
– А в чем, собственно, дело и почему я должен отвечать? Вы что, из полиции? – засыпал вопросами незнакомцев Крачков.
– Не играйте с нами, Михаил Михайлович. Эти игры могут плохо закончиться, – угрожающе прошипел бритоголовый.
– Советую внимательно слушать нас и отвечать, если вас спрашивают, – сказал напарник бритоголового.
– Так вам знаком Илларион Забродов? – повторил вопрос бритоголовый.
– Нет, я не знаю такого человека, – покачал головой Крачков.
– Нехорошо обманывать, Михаил Михайлович, да еще в ваши солидные годы, – ухмыльнулся напарник бритоголового. – Нам прекрасно известно, что он бывал у вас неоднократно.
– Возможно, это ошибка, и мы говорим о разных людях, – попытался вывернуться Крачков.
– Нет, Илларион Забродов один, и он бывает у вас, – сказал бритоголовый.
– Если и бывает, то вам какое до этого дело?
– Такие ответы вас до добра не доведут, – предупредил мужчина в куртке.
– О чем вы с ним беседовали и что ему от тебя нужно? Только не юли, Крачков, а то мы можем тебя на двери твоей квартиры подвесить за яйца. Будешь болтаться на старости лет, как новогодняя игрушка, – ухмыльнулся бритоголовый.
– А что бы вы хотели услышать? – Крачков шагнул вперед, покорно опустив голову.
– Не бойся, мы тебя не тронем, старый хрыч, – сказал мужчина в куртке, – если, конечно, ты нам скажешь правду и перестанешь с ним встречаться.
– Понятно. Все скажу. Только не трогайте меня, – дрогнул голос Крачкова.
– Что интересует Забродова? – начал спрашивать бритоголовый, но не успел он закончить, как мощный удар ладонью в пах отбросил его назад.
Бритоголовый с криком покатился по ступенькам лестницы. В следующее мгновение Крачков повернул мужчину в куртке к себе спиной, захватил его за горло и приставил к виску пистолет.
– Одно движение – и ты труп, так что стой тихо! – предупредил Михаил Михайлович.
Бритоголовый схватился за пах и скорчился на лестнице.
– Говори, гад, на кого ты работаешь? Имя? Фамилия? Должность? Я был аналитиком, вы это наверняка знаете. Я в случае чего быстро распознаю неправду и с легким сердцем отправлю тебя к праотцам. А они там зажарят такого негодяя. Говори! – усилив захват, сказал Крачков.
– Не могу, – теряясь от страха, ответил пленник Михаила Михайловича.
– Это почему же?
– Если я скажу, меня сегодня же убьют.
– Да, но если не скажешь, то я убью тебя немедленно. Так что соображай быстрее. Пуля – дура, сам понимаешь.
– Хорошо, я скажу, только не убивай меня.
– Все зависит от ответа, я весь внимание, – надавив стволом на висок пленника, сказал Крачков.
– Я работаю на…
И тут бритоголовый выхватил пистолет и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. Мужчина в куртке дернулся в руках Крачкова, уронил голову себе на грудь и стал оседать.
Бритоголовый бросился бежать вниз по лестнице. Крачков хотел выстрелить в него, но в последний момент передумал. Он положил пленника на пол и приложил палец к его шее. Пульса не было. Широко открытые глаза убитого были устремлены куда-то в потолок.
Крачков вошел в квартиру и вызвал полицию. Приехал майор, представившийся Андреем Владимировичем Захаровым, и с ним – двое в штатском. Михаил Михайлович рассказал им свою версию происшествия: его хотели ограбить, он защищался, и один из грабителей, пытаясь его убить, попал случайно в своего напарника.
Откуда-то появились носилки. Двое в штатском уложили на них труп и унесли его. Майор еще какое-то время пообщался с Крачковым, делая пометки в блокноте, а затем уехал, предупредив, что еще наведается для уточнения некоторых фактов.
Михаил Михайлович два дня смотрел все новости криминальных происшествий в Москве, покупал и просматривал газеты. Нигде он не услышал и не прочитал ни слова о том, что случилось с ним в подъезде его дома. На третий день Крачков позвонил в полицию, представился и вкратце рассказал о недавнем случае.
