смог синхронизировать своё внутреннее восприятие времени с местным временем Холпека.
— А ты, я вижу, тоже не пользуешься часами в привычном смысле? — Сергей вопросительно уставился на Марика.
— Да, я предпочитаю использовать энергетические конструкты. Они более практичны и надёжны, особенно в условиях Холпека. Никакого ухода за ними не требуется, да и энергопотери минимальны, что тоже важно. В мире, где буквально всё пропитано энергией, нет необходимости во многих вещах, если у тебя имеются особые навыки по переработке одной энергии в другую. — Марик сделал лёгкое движение кистью, будто глядя на невидимые наручные часы, затем продолжил: — Как правило, космические цивилизации стараются синхронизировать своё время с галактическим стандартом, чтобы облегчить коммуникации и взаимодействие. Но, конечно, местные особенности всегда вносят свои коррективы, как это было в твоём случае с двадцатью пятью часами в сутках. Это одна из прелестей путешествий по разным мирам — постоянно открывать для себя что-то новое и необычное. Но давай всё же к нашим делам. С тобой, конечно, приятно болтать, хотя в основном говорю я, но это нормально на первых парах. Однако нам пора собираться, нужно уладить твой вчерашний конфликт. Зайди во внутренний мир и поработай с котомкой, достань оттуда костюм вылазчика. Если всё правильно сделаешь, он будет надеваться автоматически.
Крас уже собрался воспользоваться его советом, как вдруг Марик спохватился:
— Да! Твои меховые сапоги мы отнесли в кладовку, уж больно они выделяются, потом расскажешь, где их взял. На тумбочке лежат чистые штаны, рубаха и годная обувь. Напяливай и спускайся завтракать. Познакомлю тебя с остальными членами команды.
После чего Марик встал со стула, прошёл через всю комнату, оставляя за собой приятный аромат табака, открыл дверь и скрылся в коридоре.
Крас зашёл во внутренний мир, и вокруг него ожила целая вселенная образов и энергий. Он ощутил, как его котомка, похожая на ярко светящийся туристический рюкзак, завибрировала, будто была живым существом. Узкий луч энергии, выходящей из котомки, словно серебряная нить, уходил прямо в его энергоядро, создавая мистическую связь между его сознанием и предметом.
«И как же мне с ней взаимодействовать? Как там Шамс говорил? „Нужно представить, как это работает“. А как я хочу, чтобы это работало? Твою мать, как же сложно. Ладно, что такое, по сути, котомка? Это огромная кладовка. А что нужно для того, чтобы в кладовке был порядок? Вот именно, кладовщик. Нет, откуда я тут возьму кладовщика? Ладно, мне нужно постоянно знать, что у меня находится в пространственном кармане. Для этого мне нужно что? Бл…ть, да всё же просто! Мне нужна картотека, наподобие складских программ, которые ведут учёт».
В его воображении картотека начала принимать форму: она была похожа на огромный, многомерный склад с бесконечным количеством полок и ящиков, каждый из которых был скрупулёзно промаркирован и каталогизирован. Это была настоящая сокровищница предметов и, как ни странно, знаний, где каждая вещь должна была иметь своё место.
Как только герой подумал о котомке, в его сознании моментально появилась закладка с содержимым его рюкзака. Сконцентрировавшись, он мог видеть всё, что хранилось в его котомке, в виде таблицы.
Погрузившись в детали своего пространственного хранилища, Сергей обнаружил, что оно было настоящим кладезем возможностей. Костюм вылазчика, глушилка и кучка образцов руды терялись на фоне огромного массива информации и знаний, которые он теперь мог использовать.
Он внимательно изучал чертежи, которые представляли собой библиотеку знаний по изготовлению оружия и оборудования. Каждый чертёж, отражённый в его воображении, был подробным и точным. Инструкции описывали тысячи мечей, кинжалов, луков, топоров, прочего холодного оружия, каждый из которых имел уникальные характеристики и стиль. Он восхищался принципами изготовления доспехов, лат, кольчуг и даже самой простой одежды, которые были изложены в этих чертежах.
Однако Сергей осознавал, что для воплощения этих идей в жизнь ему понадобятся соответствующие ресурсы. На данный момент они отсутствовали, что делало эти знания бесценными, но пока неприменимыми. Он почувствовал смесь вдохновения и решимости, понимая, что перед ним открылся новый путь к созданию невероятных вещей, если только он сможет найти необходимые материалы.
Сергей с интересом и некоторым волнением оценивал свою новую задачу. Он понимал, что перед ним стоит нечто большее, чем просто использование котомки как хранилища вещей. Это было вызовом его интуитивному мышлению и способности адаптироваться.
«Так, теперь нужно придумать, как это всё изготовить. Ладно, отложим это на потом и вернёмся к более насущному: как извлекать и надевать на себя костюм? Нужен какой-то алгоритм. Но я ни хрена ни разу не программист. Никакие коды в жизни не писал. А нужно ли мне это вообще? А если попробовать так?»
Крас решил действовать просто. Он сосредоточился и отправил энергетический посыл в котомку с приказом извлечь костюм вылазчика и надеть его. Как только он вернулся в обычный мир, он с удивлением обнаружил, что одет в костюм. Это было похоже на волшебство.
Воодушевлённый успехом, он снова погрузился в своё внутреннее пространство и отдал приказ на обратное действие. Вернувшись в реальный мир, он увидел, что снова гол. На его лице расплылась широкая улыбка, полная удивления и радости от открывающихся возможностей.
«Это действительно работает! — Крас был в полном восторге. — Мне не нужны сложные алгоритмы. Моя интуиция и энергетическое взаимодействие вполне самодостаточны».
Сергей ощутил себя настоящим творцом. Играя с энергетическими алгоритмами, он так настроил процесс, чтобы его котомка реагировала на его желания интуитивно, без необходимости погружения в глубины своего сознания. Он хотел, чтобы действия с костюмом стали для него такими же естественными, как дыхание или моргание.
После успешной настройки, Сергей перевёл взгляд на одежду, аккуратно разложенную на прикроватной тумбе. Перед ним были простые, но функциональные вещи, созданные для трудовых будней. Кожаные ботинки казались прочными и надёжными, идеально подходящими для долгих рабочих дней. Штаны, сшитые из грубой, но крепкой мешковины, обещали быть удобными и
