class="p1">В моей голове проносились воспоминания о прошлых совместных трапезах. Когда я схватила коробку шоколадных пирожных и пакет кокосового печенья, ко мне понемногу начало возвращаться хорошее настроение.
Когда мы встретились у прилавка, Джейкоб хмуро осмотрел мой выбор, но ничего не сказал. Я надеялась, он не забыл, что все эти покупки мы совершали именно на мои деньги.
Вернувшись к машине, мы побросали сумки в багажник. Я залезла на сиденье рядом с Домиником и Джейкобом, и Андреас сразу выжал педаль газа. Учитывая, что я занимала даже меньше пространства, чем стройный Дом, разумнее бы занять место посредине. Но Джейкоб, очевидно, не мог вынести даже мысли о том, чтобы меня касаться.
Примерно через полчаса после выезда из городка Андреас свернул на грунтовую дорогу и припарковался на обочине. Мы устроили пикник на уединенном, заросшем поле. С проблеском триумфа я заметила, что Зиан и правда взял тот мясной сэндвич.
Я вытащила из пакета оба десерта и жестом указала на Доминика.
– Так как ты у нас главный сладкоежка, я подумала, что тебе и выбрать, что мы съедим сегодня, а что оставим на потом.
К моему удовлетворению, Доминик выглядел пораженным.
Пока мы жили в коттедже, у нас ни разу не было десертов – наверное, потому, что за покупки отвечал практичный Джейкоб. Но я помнила, как обычно светилось лицо Дома, когда хранители добавляли к нашим обедам печенье или шоколадные конфеты.
Теперь он колебался и, кажется, еще больше замкнулся в себе. Будто хотел слиться с паркой, которую снова стал носить, несмотря на то что мы ехали на юг и становилось все теплее.
– Спасибо, – сказал он, опять не встречаясь со мной взглядом, будто в этом было что-то сложное.
Я положила свои подношения на траву в центре нашего круга и приготовилась откусить от сэндвича с ветчиной и сыром, но мой желудок сжался в твердый комок.
Может быть, раньше я казалась слишком отстраненной от них, слишком крутой и упрямой. Я была слишком сосредоточена на себе и не думала о том, с чем им самим приходилось сталкиваться.
Но я всеми возможными способами пыталась показать им, что дружба, которую мы разделяли, не умерла. Только вот мне казалось, что все попытки были обречены на провал.
Это не должно быть настолько сложно. Мы одной крови. Мы должны защищать друг друга. Мы всегда так делали.
Как, черт возьми, Брук удалось завести столько друзей, просто тусуясь и разговаривая с ними?
Разочарование пробудило в груди едкую дрожь. Я закрыла глаза, а затем встала, чтобы вернуться к машине.
Может быть, им хотелось, чтобы я дала им немного пространства – и, возможно, мне это тоже не помешало бы.
Я забралась на заднее сиденье, оставив дверцу открытой, чтобы внутрь проникал слегка теплый воздух, и сняла толстовку: в ней было слишком жарко. Когда я съела почти половину своего сэндвича, к машине подошел Андреас с парой кокосовых печений в руке.
– Не возражаешь, если я присоединюсь?
Внутреннее напряжение немного ослабло. Хотя бы с одним из моих ребят наблюдался прогресс.
– Конечно, нет, – сказала я, искренне улыбнувшись.
Он опустился на сиденье у открытой двери и протянул одно из печений.
– Думаю, тебе понравится. Нельзя позволить Дому съесть их все. Это же вредно для здоровья и все такое. Мы спасаем его от него самого.
Я засмеялась и взяла комковатое печенье. Первый кусочек растворился на языке смесью липкого сахара и сливочно-кокосовой стружки, и на мгновение мне показалось, что, в конце концов, все не так уж и плохо.
Пока я чередовала печенье с остатками сэндвича, Андреас уже доел свой десерт и теперь внимательно меня рассматривал.
– Ты нервничаешь из-за того, что нас ждет впереди? – спросил он, когда я слизывала с пальцев последние крошки кокоса.
Он решил, я из-за этого ушла поесть одна?
Я с трудом сглотнула. Оставшаяся на языке сладость вдруг показалась кислой. Я сомневалась, что хочу продолжать этот разговор.
Но если я не могла поговорить даже с ним, тогда что я вообще здесь делала?
– Немного, – ответила я. – Но я знаю, что мы со всем справимся. Когда доберемся до места, то поймем, что нужно делать.
– Просто мне показалось, что ты немного напряжена.
Я перевела взгляд на свои руки, а затем на него. Андреас смотрел на меня со своим обычным выражением лица – теплым и открытым.
Один только вид этого красивого лица и темных, пристально смотрящих на меня глаз заставил мой пульс участиться. Но проблема заключалась в другом.
Я облизнула губы и заставила себя произнести это вслух:
– Все перепуталось. В смысле, между нами пятью. Между вами, ребята, и мной.
Улыбка Андреаса беспокойно дрогнула.
– Рива, это не… все это сложно. Но не позволяй Джейку себя расстраивать. Ему нужно разобраться в себе.
Я снова опустила голову.
– Дело не только в Джейкобе, ты же знаешь. Когда я только вытащила вас, ребята, то сразу увидела, что вы мне не доверяете, но просто… я не думала, что это продлится так долго.
Следующие слова застряли у меня на языке, но я заставила себя их произнести:
– Я по вам скучаю.
Я так сильно скучала по ним все эти годы, но теперь они казались мне еще более далекими, чем когда-либо. Но об этом я не хотела говорить – это выставило бы меня жалкой.
Андреас протянул ладонь, чтобы взять меня за руку.
– Я с тобой. Остальные тоже одумаются.
Я сжала его пальцы и проглотила комок в горле.
– Я просто думала, что вы все меня знаете и понимаете, что я никогда бы специально не сделала ничего, что могло бы причинить Гриффину боль. Такая глупая ошибка.
Я замолчала, заливаясь краской от стыда и смущения.
Эту часть я не хотела рассказывать.
Андреас изучал меня глазами.
– Какая ошибка?
Каждая частичка моего тела содрогалась от мысли рассказать ему о глупом, необдуманном поцелуе.
– Я не уделила достаточного внимания тому, что происходит вокруг нас, – ответила я расплывчато. – Не поняла, что у нас проблемы, и не успела предотвратить беду.
Андреас нахмурился, как будто понял, что я имела в виду что-то другое, но я не собиралась продолжать разговор об этом.
Я попыталась сменить тему и подняла глаза, чтобы снова встретиться с ним взглядом.
– То, что случилось прошлой ночью, когда ты… исчезал. Такое случалось раньше?
Теперь настала очередь Андреаса колебаться. Его взгляд опустился на наши сцепленные руки.
– Не совсем. Иногда эта способность заставляла меня чувствовать себя немного странно, но физически это никак не проявлялось.
