На северном склоне пока было тихо. Но братья отчего-то тревожились: им все время казалось, что из-за холма то и дело доносятся звуки, напоминающие воронье карканье и вопли кышей.
— Хлюпонька, — боязливо оглядываясь, прошептал брату Слюня, — а может, здесь медведки не попрут? Может, надо бежать на западный склон помогать нашим?
— Раз велено ждать здесь, будем ждать здесь, — мрачно отвечал ему Хлюпа.
Чтобы скоротать время, запасливые близнецы разложили на траве скатерку и домашнее ореховое печенье. Было самое время перекусить. Ну и поболтать о том о сем.
— Знаешь, Хлюпа, — откровенно признался Слюня, — всю ночь мне снились медведки. Будто иду я по Лошадиной Голове и не так чтобы спешу, а просто прогуливаюсь. И вдруг — они! Ряд за рядом ползут… Гигантские такие… Чёрные… Больше Бибо, больше дуба… Страшенные! — Изображая медведку, Слюня свирепо сдвинул брови и распушил усы. — А у меня в лапах — ни-че-го! Да и сам я, можно сказать, голый — ни жилетки на мне, ни носков, одни гульсии! В общем, стою я, одинокий и беззащитный, а эти усатые мамки наступают! И много их, как желудей на дубе, не сосчитать. И идут, знаешь, так целенаправленно. Тут меня стукнуло! Я вдруг понял, зачем они шли…
Пока Слюня пересказывал сегодняшний сон и делился собственными страхами, его брат налегал на печенье.
— Ну и какое у них к тебе было дело? — активно жуя, полюбопытствовал Хлюпа.
— Да ничего особенного, дело как дело: есть хотели. Проголодались, одним словом. Основательно. А тут я им подвернулся. И понимаешь, брат, закусили бы они мной всенепременно, да случай спас.
— Ну, какие с тобой случаются случаи, я знаю! — понимающе закивал Хлюпа.
— Вот-вот. Когда у всех прямо — у меня наперекосяк. Помнишь, перед тем как уйти в Большую Тень, Сяпа подарил всем гульсии? Ну, помнишь? Тебе подарил водоступы, чтобы в глубокой луже не утонуть. А мне такие славненькие, со скрипом, на подставочках, чтоб я был повыше и дотягивался в драке до твоей мордочки.
— А вот здесь Сяпа перемудрил. Ни к чему тебе такие. С них Бу недавно упал, так хвост отшиб и язык прикусил. И три дня не мог говорить.
— А мы с тобой целых три дня отдыхали… — Слюня взял со скатерки последнюю печенинку и с удовольствием вдохнул орехово-медовый аромат.
Хлюпа заерзал:
— Чего нюхать-то? Дай сюда. Даже печенье есть не умеешь. Смотри, как надо, — ам, и все.
Слюня сглотнул слюнку, а Хлюпа отряхнул с жилетки крошки, развалился на траве и спросил, зевая:
— Ну и что там дальше было в твоем сне?
Слюня в эту минуту смотрел вдаль и видел, как над рощей поднялась стая галдящего воронья и, покружив над холмом, убралась в сторону Большой Тени. А одна ворона, сделав резкий разворот, отделилась от стаи и, низко планируя, полетела к западному склону. На вороне что-то краснело.
«Эта разбойница стащила у кого-то из наших красную жилетку. Точно такая у нашего Бу, — промелькнуло у Слюни в голове. — Очень хорошо, что мы его крепко-накрепко заперли в хижинке. Там он в безопасности». Кыш мысленно похвалил себя за предусмотрительность и продолжил:
— Именно эти Сяпины гульсии и спасли меня от неминуемой смерти. В моем сне у них, у гульсий, был зверский аппетит. И питались они исключительно медведками и немного воронами. В общем, увидели их медведки, струсили и стали совещаться, как им быть, а тут, откуда ни возьмись, Ась с ведерком. Говорит так вкрадчиво, так проникновенно, аж сердце защемило: «Дежиншекция! А ну, медведищи, кто шледующий?» Ну, тут мы с медведками ка-ак сиганули врассыпную, кто куда! Проснулся утром… Умом понимаю: хороший был сон, а за Бу на душе вдруг стало тревожно-тревожно…
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Воришка
Подлое мародерство Люли.
Строгое, но справедливое яйцовое привидение!
Тайное оружие.
Сурок впадает в спячку.
Пока все остальные кыши Маленькой Тени воевали за правое дело, Люля подло крал. Одно дело ругать Бяку. Это легко. Но другое дело поступать хорошо самому. Это трудно.
Итак, Люля тайно пробрался в домик Сяпы и решил там кое-чем поживиться. Такого в Маленькой Тени еще не случалось.
Если говорить начистоту, воришке было немного не по себе. Не то чтобы стыдно, а чуть-чуть неловко. Но сладкое предчувствие наживы победило. Он решился.
Трудно сказать, для чего Люле понадобились Сяпины изобретения. Он и сам не знал толком. Захотелось иметь чего-то МНОГО! Против этого устоять трудно. Не каждый сможет.
В задумчивости воришка обошел Сяпин дом, прикидывая, как унести награбленное. Люля не боялся, что его кто-либо застанет на месте преступления, так как знал точно, что домик пуст. Во всяком случае ему так казалось. Утика отправилась с Дысем дежурить на южный склон. Сяпа ушлепал в Большую Тень. А про то, что кышечка приютила на время Ася, он и не знал вовсе. Да, старик был здесь: он подремывал на чердаке, раскинувшись на удобном матрасике, набитом сушеной мятой.
Все Сяпины изобретения до Люлиного прихода стояли на своих местах: на полках, этажерках и сундуках. Оттуда они перекочевали в две безразмерные Люлины кошелки. К камнешвырялке — предмету давней жгучей Люлиной зависти, — стоящей на приколе под калиновым кустом, была привязана крепкая веревка для удобства транспортировки. Люля чуть- чуть посокрушался, что все подчистую украсть никак не удастся. Как, скажите на милость, вынести из домика печь с поддувом или водоотвод? Но потом покорно проглотил эту маленькую ложечку дегтя и отдался пьянящему чувству обладания. В общем, кража заняла не более получаса. За это короткое время Люля превратился из простого пакостника в гнусного грабителя. Перемена не в лучшую сторону, не правда ли?
Покинув Сяпин дом с двумя кошелками краденого и камнешвырялкой на буксире, Люля, потея и отдуваясь, двинулся в сторону ручья, в брошенный Фуфой и Утикой домик, где он недавно обосновался. О последствиях своего поступка Люля не задумывался: будь что будет. Но в изворотливой головенке уже медленно зрел план обмена технических ценностей на еду.
Когда усталый воришка был почти у цели, откуда-то сверху раздалось деликатное покашливание. И тоненький голосок сказал ласково-участливым тоном:
— Без кота мышам раздолье.
— Что это? Кто это? — испуганно завертел головой воришка.
— Хорошо нагребешь — домой не унесешь, — опять сказал тот же самый голосок. — Смотри не надорвись, толстый предводитель жаб Люля. Грабить своих — тяжкое дело, как бы грыжу не нажить. Не заботишься ты о своем здоровье, пакостник! Ой не заботишься! Ну ничего, теперь я о нем позабочусь.
Люля обернулся и обомлел. На нижней ветке его собственного дерева сидело и тихо раскачивалось яйцовое привидение. Его ушки слегка вздрагивали, когда ветка пружинисто шла вниз. Это подрагивание маленьких ушек отчего-то повергло Люлю в тихий ужас.
«Застукали. Это мне с лап не сойдет. Надо было красть ночью. Правда, для привидения что день, что ночь — все едино», — запаниковал Люля, и хвостик его поник.
— Что мне будет за мой плохой поступок? Ты меня заберешь с собой на луну? — замирая от страха, спросил он.
— Чем луна-то провинилась? Там только тебя не хватало. Кышьи души готовятся к возрождению, и тут, здрасьте, — Люля! Нет уж, мы с тобой здесь разберемся! — строго сказало привидение.
— Отпусти! — взмолился Люля. — Обещаю, больше не буду! Чтоб мне облысеть, чтоб мне хвост отморозило, чтоб у меня усы обвисли! — не переставая клялся воришка.
— Ну, это само собой, — презрительно шмыгнуло носом привидение. — Если не исправишься, и шкурка облысеет, и усы обвиснут, и окрас испортится: станешь не розовый, а грязно-зеленый. Уж я позабочусь.
Люля похолодел от ужаса.
— Чего изволите приказать? — подобострастно вытянулся в струнку воришка.
— Перво-наперво верни Сяпины вещи. Кроме камнешвырялки. Ее пока оставь здесь. И мигом назад. Я за тобой отсюда понаблюдаю. Хитрить не советую.
Хитрить Люля не решился. Выполнил, что было велено, и примчался назад.
Привидение все так же сидело на ветке и болтало лапками, но уже в компании с другим привидением, очень похожим на Бякину ворону. Видно, Бяка разбил еще одно яйцо до срока — воронье.
Одно привидение влезло на другое, и они медленно полетели вперед. Люля вприпрыжку побежал за ними, волоча за собой камнешвырялку. Никого не встретив по дороге — все воевали с бешеными медведками, — эта странная процессия быстро добралась до южного склона. Там уже шел бой — не такой яростный, как на западном, но защитникам было тоже нелегко. Привидения опустились на лежавший в сторонке большой камень и быстро оценили обстановку.
— А ну, предводитель жаб, разворачивай камнешвырялку.
Люля быстро исполнил приказание.
