— Ты бесподобна, как всегда, — прошептал Квохар, лёг рядом на кровать и, откинув волосы, легко провёл пальцами по шее Гесты. — Так зачем ты звала меня?
Казначей прикрыл свои рыбьи глаза, и на губах его заиграла удовлетворённая улыбка. Он лежал, глубоко дыша, и явно перекатывал по телу остатки только что испытанного удовольствия. Попроси сейчас Геста обеспечить ей трон любых земель, Квохар, верно, ничуть не раздумывая, пообещал бы его.
— Я просто хотела тебя увидеть, — она улыбнулась, поворачиваясь к любовнику. — Мне здесь так одиноко.
Квохар взглянул на неё с недоверием и криво усмехнулся. Когда он так делал, Гесте казалось, что она на краю провала. Мерзкий червяк будто не верил ни одному её слову, но, будь он проклят, получал своё каждый раз, как оказывался в этой комнате! Значит, пришло время расплачиваться за всё наслаждение, что было ему подарено. Как бы умён ни был казначей, а одурачить Гесту ему не удастся.
— Я по твоим прелестным глазам вижу, что сегодня ты хочешь не только моих ласк, — Квохар встал с постели и неспешно стал оправляться.
Геста пару мгновений сверлила взглядом сутулую спину, желая ему провалиться к бесам, но взяла себя в руки и произнесла как можно более безразличным тоном:
— Да, есть кое-что, о чем я хотела бы тебя попросить… — она поднялась, намеренно не прикрывая разорванным воротом обнажённую грудь. Квохар скользнул по ней взглядом, и с усилием снова отвернулся.
— Всё что угодно для тебя, любовь моя.
— Ты же помнишь ту девицу, что недавно появилась в дружине? — Геста подошла к Квохару сзади и обхватила его руками.
— Да, помню, — согласился он. — Видел её несколько раз. Я не понимаю, чего ты хочешь?
— Как тебе она? — Геста провела ладонью вниз по животу казначея и запустила её ему в штаны.
Квохар медленно выдохнул, откинув голову, не скрывая, насколько ему это нравится. Но затем аккуратно высвободился и пожал плечами:
— Хорошенькая… и опасная. Я бы не стал за ней ухлёстывать. Непростая она… Видела, какой у неё клинок? Хадымской стали. Сейчас они очень редко попадаются. Говорят, секрет изготовления этой стали давно утерян; хадымы все перебиты в своих степях. Кстати, не без участия верегов, — он мерзко улыбнулся. — Дорогой меч. Возможно даже, бесценный.
— Ты всё переводишь в деньги, Квохар, — Геста поморщилась. — А между тем я спрашивала тебя не про меч.
— Хм… — призадумался казначей. — И правда. Но такова уж моя работа, — он пошёл было к двери, но спохватился, вернулся к Гесте и взял её за руки: — К сожалению, дорогая, мне нужно возвращаться в детинец. Князь меня ждёт. Купцы эти — знаешь ведь… Это всё, что ты хотела спросить?
— Нет, конечно, — Геста едва сдерживая жгущий грудь гнев, запахнулась в остатки платья. — Я хотела попросить тебя разузнать об этой девице всё, что сможешь. Откуда она, кто она и зачем сюда пришла.
Квохар, заинтересованно посмотрел ей в глаза. Его вытянутое лицо на миг омрачилось подозрениями, потом озарилось едва заметной улыбкой. В конце концов он рассмеялся:
— В таком случае ты не того человека уложила к себе в постель, моя дорогая. Боюсь, я могу только лишь сказать, сколько стоит её оружие. А тебе нужно было обратиться к Вигену: тот точно всё и про всех может узнать.
Да он издевается!
Всё это время казначей прекрасно знал: Геста чего-то от него хочет. Только не торопился узнавать, чего именно, экий мерзавец. Нет, Виген в постели был нужен Гесте ещё меньше, чем Квохар: от одного серьёзного взгляда начальника стражи по спине пробегали мурашки. Да и к тому же только ради телесного удовольствия он вряд ли предал бы жену и троих детей, которые жили вместе с ним в посаде. Хоть некоторые, даже внешне самые стойкие, мужчины оказываются слабы перед умелым соблазнением.
Вот только Геста часто перебирала в голове случаи, когда ей тайно могли понадобиться деньги. А потому Квохар был всё же полезнее.
Но всё походило на то, что ему нужна собственная выгода. Стало быть, он её получит.
— К чему эта пустая скромность, Квохар? — Геста выдавила из себя улыбку. — В моей постели тот, кого я желаю там видеть. Мне просто интересно, откуда взялась эта девица. Я почему-то не чувствую себя в безопасности оттого, что она здесь. Слышал, что ней болтают? Да и к тому же… возможно, сейчас она мешает мне занять законное место рядом с Кириллом. В конце концов, быть княгиней приятно — я бы не хотела упускать такую возможность. Только подумай, какие блага могут тебя ждать, когда я стану женой правителя.
Квохар выслушал её, недоверчиво покачивая головой.
— С чего ты взяла, что Млада мешает тебе стать княгиней? — он снисходительно погладил Гесту по щеке, будто успокаивая неразумного ребёнка. — Ведь она не любовница Кирилла, иначе уже все об этом шептались бы. Ты же знаешь, что в детинце сложно что-то утаить. А княже скрываться в таком случае и не подумал бы, уж прости. Не нужно путать свою неприязнь к девице с истиной. Ввязываться в твои замыслы я не стану. Потому что слишком хорошо тебя узнал — за этой просьбой последует что-то гораздо менее безобидное.
Но уходить Квохар уже не порывался. Он бы не был собой, если бы не просчитал всю выгоду на случай, если Геста наконец станет княгиней. Значит, сам того не подозревая, попался на крючок. Теперь поворачивай его, как хочешь.
— С чего я взяла?.. Считай это женским чутьём, — Геста обвила руками шею Квохара и коснулась губами его губ, но стоило казначею попытаться обнять её — ускользнула. — Я уверена, у тебя хватит связей, чтобы разузнать о ней всё, что угодно. В противном случае я вынуждена буду пустить слух о том, как ты мной овладел против моей воли. Вот, и платье порвано… Кирилл страшен в гневе, думаю, ты не хочешь в этом убедиться.
Квохар оставил следующую попытку поймать Гесту и замер, удивлённо её оглядывая.
— Неужели ты считаешь, дорогая, что не найдутся люди, которые подтвердят, что ты сама приходила ко мне на встречи? — тоном с оттенком металлического звона монет поинтересовался он после короткого молчания. — Да хотя бы хозяин «Герба». За комнату плачу я.
— Ровно так же, как у тебя, у меня найдутся люди, которые подтвердят, что ты хитростью заманил меня сюда и взял силой. Кому поверит Кирилл? Своей невесте — дочери конунга — или ариванскому проходимцу, который находится здесь только потому, что хорошо считает? Как бы то ни было, за связь со мной тебя будет ждать наказание. Но, если ты поможешь мне, я найду способ ответить тебе благодарностью.
Ни одно из тех слов, которые Геста произнесла, строго говоря, не было правдой. Не было у неё людей, готовых вступиться. Да и то, что Кирилл встанет на её сторону, вызывало очень большие сомнения. И уж тем более жестокость возможного наказания. Думается, невестой князь не очень-то дорожил. Однако уверенность, с которой Геста всё это рассказала, похоже, произвела на Квохара должное впечатление. Теперь в его глазах не было ни капли насмешки или пренебрежения.
Казначей отвернулся к окну, обдумывая услышанное.
— Что ж, — вздохнул он, помолчав, — я постараюсь что-нибудь выяснить, моя дорогая.
Квохар немного помедлил, окидывая Гесту последним задумчивым взглядом, прохладно кивнул на прощание и вышел из комнаты. Теперь осталось только дождаться плодов его сомнений и страха.
Ещё раз оглядев свое платье, Геста едва смогла собрать его воедино и кое-как закрепить тесьмой. Хорошо, что можно прикрыться плащом, иначе стыда не оберёшься. Нужно было бы оставить одежду как доказательство на случай, если Квохар начнёт упрямиться. Да и попробовать заручиться поддержкой людей, которые могли бы при необходимости стать её видоками.
Геста ещё некоторое время побыла в комнате, размышляя над разговором с Квохаром, а затем покинула постоялый двор через ту же заднюю дверь. Проталкиваясь меж горожан, она шла, кутаясь в плащ, хоть было совсем не холодно, и пыталась справиться с всё сильнее охватывающей её тревогой. Ещё пару мгновений назад Геста гордилась тем, как всё обернула в свою пользу. Но стоило ли связываться с такими нечистыми делами и лезть, куда не просят? И что грозит ей, если Кирилл узнает обо всём? Погрузившись в свои мысли, Геста едва не забыла забрать кобылу с коновязи. Пришлось возвращаться, а затем спешно, распугивая зазевавшихся людей, мчаться к Торгу.
Тора ждала в условленном месте. Она оглядела Гесту с тоскливой обречённостью в глазах и тяжко вздохнула. В полнейшем молчании, с бесполезными покупками, погруженными в небольшую повозку, они вернулись в детинец.
Солнце уже поползло к закату по прояснившему к вечеру небу и теперь бросало на пол комнаты яркие пятна света. Геста переодела платье, а разорванное зашвырнула далеко в сундук.
— Ничем хорошим это не закончится, девочка, — Тора, которая уже успела снова взяться за вязание, с укором проводила бесформенный кусок атласа взглядом. — Зря ты затеяла игру, в которой не сможешь победить.
