маленькие умудрились у него между лап схорониться, благо он большой и лохматый. Шкуру его стрелы не пробивают. Чем не укрытие? Женщины страх весь растеряли, тоже поближе к Малышу пристроились. Придется ему нянькой-сторожем поработать. Вон к нему и Злюка подтянулся. У него очень сильный амулет прикрытия от физического воздействия сейчас работает. Дополнительным щитом послужит. Хорошо.
Что там у нас? Маг выдохся. Амулеты у стражников на последнем издыхании, народу вповалку уже десятка два лежит. Придется вмешаться более активно.
Пленные нужны? Нет. Значит сдерживаться мне так незачем, главное не перепутать тех кто нападет с теми кто защищается.
Да… А вояки из лесного люда не просто плохие, а очень плохие. Стоило взяться за них всерьез, они и закончились. Там где я прошел, раненых нет, одни только мертвые. Никто из нападавших убежать не смог. С тяжелыми ранениями в караване всего двое, остальные точно выживут. Осталось только дождаться, когда обессиливший маг очнется и окажет всем нуждающимся помощь, правда в себя он придет хорошо если к утру, придется мне помочь женщинам. Не смогу я в стороне стоять и смотреть на то, что они делают. Дай волю, они своих любимых залечат прямо насмерть. К утру тяжелых будет не двое, а раз в пять больше. Ну почему? Почему люди не знают как правильно оказывать помощь, но почти никогда в этом не признаются? Почему?
* * *
Глава одного из самых больших караванов, Акын, сидел возле костра и, глядя на огонь, вспоминал прошедший день, который так хорошо начался и закончился такими потерями. Никто не мог предположить, что всего в одном дневном переходе от большого города может скрываться такая многочисленная банда разбойников. По этому маршруту он водит караван уже лет восемь и ни разу не слышал о том, чтобы кто-либо подвергался нападению вблизи первой ночной стоянки – возле Девичьего пруда. Её часто посещали заезжающие по собственной надобности стражи, и потому она считалась одним из самых безопасных мест. Немного подумав, он пришел к выводу, что банда пришла издалека и наверняка по наводке, ведь его караван один из самых богатых и больших, потому и нападавших так много, потому и место выбрано такое. Ни окажись одновременно с ними в месте ночёвки высокородный воин, задумка бандитов увенчалась бы полным успехом. Нападения никто не ждал, стража расслабилась, да и сам он, следуя многолетней привычке, уже предвкушал отдых и был опасно небрежным и невнимательным. Теперь по приезду в столицу он припадет к ногам богов с благодарностью и богатыми дарами, а вот как и чем отблагодарить их спасителя? Чем можно одарить высокородного вельможу, великолепного воина и в придачу еще и неплохого целителя? Отблагодарить, не унизив и не обидев? Породистого, дорогого щенка не подаришь… У него у самого зверюга такая рядом, что с перепугу волосы дыбом встают, стоит ей только внимательно посмотреть в чью-то сторону. Вот не была бы такая невзрачно серая сказал бы вервлок, уж очень похож. А так… Взрослые вон все шарахаются, а ребятня, особенно малая, весь вечер на ней гроздьями провисели. Всю излазили, расчесали, клыки посчитали, мясом накормили. Матери их еле-еле по фургонам растащили. Что интересно, так это то, что женщины которые рядом с этим огромным псом во время боя прятались, тоже его не боятся, всё погладить норовят, да вкусненького дать.
Ткани дорогие ему наверняка не нужны, оружие у него по всему – родовое, артефактное, из тех, что в чужие руки не даётся, вон как головы летели, ни амулеты, ни броня разбойникам не помогали против него. Припасы в дорогу тоже наверняка не нужны, только из города выехал. Золото? Так сколько его нужно, чтобы не оскорбить?! Девку ему в пожизненное услужение отдать? Есть тут в караване сирота. В город едет к родственникам, а родственники сами голь перекатная, все равно всю жизнь в услужении проведет. Она вон красавица, умница, себя блюдет, а с господина-то весь вечер глаз не сводила. Да и не одна она все глазоньки обломала. Бабы вон все, даже замужние, глаз с него не сводили. А посмотреть, конечно, есть на что: высокий, двигается размеренно и плавно, как хищник, волосы и глаза чернее ночи, а лицо и руки белые, как у девушки, ладони широкие, крепкие, пальцы длинные, ровные, ногти ухоженные. Коса толщиной в руку, длинная, конца ее не видно, тоже вот удивление вызывает. Лет пять уже высокородные такие длинные волосы не носят, самые длинные до плеч только. Такого и про титул спрашивать не надо у него на лице родословная написана. В его роду поди ж ты поколений двадцать одни высокородные. Лицо и фигуру так точно сами боги ваяли. Красив, силен, благороден – отрада и гордость своего рода. Бою его наверняка в семье обучали, ибо те, кто ныне заканчивает военные академии да школы, не так бьются, двигаются не так и защиту не так выстраивают. На такой скорости и с таким мастерством сейчас даже прославленные мастера не работают. Если и остались где такие умения, так это только в самых древних родах.
Глядя на перемигивания и заигрывания женщин, мужики в караване только посмеивались, потому как ни на кого он внимания так и не обратил. Да и на кого обращать-то… Кто он? Кто мы? До конца жизни всем выжившим в этом бою нужно молить богов за этого парня. Ведь не сразу он в бой вступил, понаблюдал сначала на то, как мы сами отбиваемся, выяснил, насколько силен наш маг, и сможет ли он закончить бой и только потом, заметив, что маг не справляется, слишком много защитных амулетов было у нападающих, вступил в бой. И не просто вступил, а встал на защиту детей и женщин, чем завоевал всеобщую любовь и поклонение. Не привык народ к заступничеству высокородных, не ждал никто помощи от него. Узнать бы как его зовут, чтобы знать за кого молиться богам, про кого детям и внукам рассказывать, какого отца и мать благодарить за такого сына.
Затих лагерь, сморил всех сон, только караульные наученные горьким опытом бдительно стражу несут, да кони иногда всхрапывают. Спаситель не побрезговал, откушал из общего котла, но спать лег в сторонке, под боком у своего коня, под охраной лохматого зверя. Устали все, клонит в сон и главу каравана, только вот чем отблагодарить славного воина он так и не придумал, решил утром с народом посоветоваться.
Рано просыпается караван. Люди начинают готовится к дальнейшему пути и в этот раз
