в фазе свой-чужой, магией светился сам особняк, а вот насчет сада мне откровенно врали. Ну, ловить толстяка на вранье мне было пока неохота, а потому я промолчал, ожидая дальнейшего представления и оно последовало.
Крыльцо «порадовало» сколами на мраморных ступенях, потускневшими перилами и растрескавшимися столбиками выполняющими роль основной поддержки для бывшего, когда-то невероятно красивым, навесом над ним. Господин продавец, как опытный уличный зазывала, сумел похвалить и его тоже, рассказав мне, что такая уникальная резьба и красота не сохранилось нигде больше. Стоило только войти внутрь особняка и впечатление ветхости данного дома усилилось в разы. Довольно большой холл выглядит удручающе и даже солнце, щедро освещающее его в огромные окна, не делает его более привлекательным, поскольку всё, на что падает мой взгляд, выглядит просто отвратительно. Полинялая ткань, обтягивающая мебель, растрескавшийся лак на шкафах и креслах, тусклые люстры и мутные стёкла бра, толстый слой пыли покрывающей всё, что только можно. Глядя на всю эту «красоту» замолчал даже сладкоречивый господин продавец.
Молчали мы не долго.
– Дальше смотреть будем? – расстроенным голосом спросил он меня, видимо уже не надеясь на то, что мое желание купить дом все еще живо.
– Давайте посмотрим, не зря же мы сюда ехали, – ответил я, стараясь как можно яснее показать голосом свое разочарование увиденным.
Ну, что? На самом деле дом мне понравился. На втором этаже я обнаружил десяток гостевых комнат с личными удобствами и небольшими гардеробными, хозяйские покои, состоящие из кабинета и небольшой библиотеки, входить в которую мы по понятным причинам не стали, кто его знает что случится с книгами если их потревожит движение воздуха например, роскошной спальни и вместительной гардеробной. На первом этаже кроме уже осмотренного нами холла мы обнаружили кухню с отдельным входом, столовую, музыкальный зал и как не странно зал для тренировок с примыкающей к нему оружейной комнатой. В дополнение ко всему осмотренному ни на что уже видимо не надеющийся господин Вернер сообщил мне, что на территории данного особняка, вдали от дома, находится так же и небольшая конюшня, рассчитанная на десяток голов с манежем для их выгула.
Глядя на его расстроенное лицо, я всё-таки задал ему вопрос, который он уже видимо и не надеялся услышать:
– И сколько хотят получить хозяева за весь этот хлам, который любому новому владельцу придется самому вывозить на свалку.
– Десять тысяч золотых.
– Что?! Да Вы с ума сошли! Да ремонт и обстановка дома новой мебелью обойдется мне вдвое дороже. Названная Вами цена была бы приемлемой только в том случае, если бы Вы продавали этот особняк во всем блеске его красоты, сейчас же брать деньги здесь можно только за заросший, опять-таки сорняками, участок земли очень удачно расположенный. Но он к Вашему сожалению не стоит больше тысячи золотых, – возмутился я.
– Извините меня, милорд, но я всего лишь посредник и не могу устанавливать цену, – проблеял он, сотрясаясь всем телом, ибо гневные нотки в моем голосе его явно напугали.
– Мой Вам совет, возьмите с собой мага, магический кристалл, запишите на него как выглядит все то, что господа хотят продать, и самое главное побольше внимания мелочам, и предложите им мою цену. Еще пару дней я буду готов заплатить ее за этот памятник былому, но чем дольше они будут думать, тем ниже будет предложенная мною цена. Остановился я на постоялом дворе Вацлова, вот именно через него Вы и сможете меня найти, если сделке будет суждено состояться.
Обратный путь мы проделали в полном молчании. Мой провожатый о чём-то усиленно думал, а я старался ему не мешать, ведь именно от его красноречия будет зависеть то, как быстро я окажусь владельцем данного дома. Десять тысяч золотых для меня не проблема, но я не хотел бы привлекать внимание ни к своему богатству, ни к вопросу: «А зачем кому-то платить такие огромные деньги за старую рухлядь?». Я предпочел бы, чтобы все вокруг считали меня доверчивым простаком, которого обманом заставили купить то, что использовать нельзя, а впоследствии решили – новичкам и неучам бывает и везет. Самое смешное же было в том, что именно этому дому с полным основанием можно называться старым. По моим ощущениям простоял он на этом месте уже века так три, но выглядел рухлядью не от «прожитых» лет, а от того, что кто-то нарушил работу заклинания, буквально опутавшего весь дом, заклинания сохранения и восстановления. Его отключили очень простым способом – удалили магический накопитель и все. Я уверен в том, что развалиной дом стал выглядеть всего лишь за одну ночь, доведя этим своих хозяев до нервного тика. Наверняка именно поэтому никому и не пришло в голову забрать, что-либо из дома. Особняк восстановится всего лишь за один день, стоит только вернуть накопитель, а вот сад и конюшни потребуют вложения денег, но по сравнению с возможным якобы ремонтом дома, это такие мелочи. Останется только разобраться с тем, кто отвадил от дома магов, ведь при желании с восстанавливающими чарами они наверняка бы могли справиться.
Следующий день я провел очень результативно для самого себя. В сопровождении девчонки-замухрышки я не торопясь прогулялся до знаменитой Академии магии. Убедился в неприступности окружающих её стен и осознал, что хочешь, не хочешь, а придется мне искать повод не просто посетить её вполне легально, а желательно поселиться на её территории и не просто поселиться, а сделать так, чтобы получить доступ в её библиотеку. Сделать же это можно было только, если я смогу устроится туда на работу. Кем? Магом не могу! Обслугой? Не хочу! Простого уборщика в библиотеку точно не пустят. Да-а-а! Задача не из простых, но времени у меня много, а судьба и удача дамы непредсказуемые. Подождем.
Глава 24
На постоялый двор мы вернулись уже ближе к ночи и я решил наконец-то прояснить для себя терзающий меня вопрос: «Почему заморыш-девочка изображает из себя мальчика я примерно представлял, а вот почему она вообще болтается по улицам постоянно подвергаясь опасности?»
Ну, понравилась мне девчонка. Такая умненькая, неназойливая, исполнительная, вот сидит сейчас рядом за столом, кушает, видно, что голодная, но ест всё равно аккуратно. Какую бы личину она на себя не примеривала, но речь, манеры, поведение, выдают не только её пол, но и аристократическое происхождение. Пусть не высокородное, но явно выше обычных торговцев и мастеровых.
Дождавшись когда она закончит ужинать и спрячет аккуратно завернутый в чистую тряпицу нетронутый кусок мясного пирога, я протянул ей очередные
