включился боевой режим. Словно в замедленной съёмке, я увидела, как меч воительницы покидает ножны. Проклятье, совсем забыла — для неё слово «раб», что быку красная тряпка.
Жах!
Широкое лезвие Мессера столкнулось с моей бронёй выбив сноп искр.
— Вот, значит, кто мы для тебя⁈
— Ты неправильно поняла! Я это слово, как ругательство использовала! Прекрати! — я попыталась объясниться. Без толку.
— Просто вещи, да⁈ — Ярилась Хокори, нанося один удар за другим.
— У меня случайно вырвалось…!
Понятно, её заклинило, на поражение бьёт. Похоже, драки не избежать. Что же, видит Бог, она сама напросилась!
— Ну, держись, папина дочка! — Скальпель-меч столкнулся с Мессером, ударная волна всколыхнула листву.
Сейчас я покажу этой рыбине, на кого она решила потявкать! Её стальной хлам моей магии не ровня! Расчерчу границы дозволенного прямо на теле этой хамки!
Всё, как тогда: удар, блок, удар, блок. За одним исключением. У меня с пляжа завалялся приёмчик — иглы. Почуять их сложно, отразить — тем более. Вгоню дикарке в суставы, пусть помучается.
Отбив очередной выпад Селёдки, я уже было извлекла свой козырь, но та внезапно побледнела, выронила меч и со стоном повалилась на землю. Естественно, я тут же бросилась к ней. Слишком глубоко врачевание въелось. Бросить человека в беде — выше моих сил.
— Где болит?
— Ж-живот… внизу, — сжавшись в позу эмбриона, отозвалась Хокори.
Колики в совершенно новом теле? Быть не может! Протей допустил ошибку? Может, застудила чего? Надо сканировать.
— Чего встал столбом, палатку ставь, живо! — прикрикнула я на Норенса.
Уложив пациентку внутри палатки, я пригласила лисицу в качестве ассистента, а мальчишке бросила:
— Заглянешь внутрь без спросу — убью.
— Опасения избыточны, офицер, — сказал профессор. — Мы с юношей пока побеседуем. Уверен, ему не терпится послушать о ваших приключениях.
— Только попробуй лишнего ляпнуть, Железка! — предупредила я, скрывшись за пологом.
Терминал создал для щенка отдельный канал телепатии, чтобы не подслушивал.
[Эфия, анализ, срочно!]
Спазмы не прекращались, у акулы изо рта пошла пена. Чем бы это ни оказалось — дело пахнет операцией, провести которую мне вряд ли по силам. Протей отбыл с планеты… Вовремя, блин!
[Паника — плохой советчик], — буднично произнёс Железка.
[Говори уже!]
[Ничего критичного. У девушки… «месячные по-андропониански». Простой и понятный процесс. Само пройдёт.]
[«Понятный», ага… И? Дать ей обезболивающего?]
[Отнюдь, это только усложнит задачу. Разденьте юную акулу и пусть расставит ноги пошире.]
Страна извратов, ей-богу. Всё не как у людей. Глядя на мучения подруги, мне расхотелось «возвышаться».
[Часто… у дзе такое случается?]
Хокори стонала, с трудом сдерживая голос, и обильно потела. Больше на роды похоже. Видеть гордую воительницу такой — крайне неприятно.
[Когда наши женщины испытывают возбуждение, потоки энергии в их репродуктивном органе закручиваются, формируя камень из уплотнённой маны. Созрев, камень выходит, это сопровождается болями.]
[На кой оно надо?]
[Учёные небесной твердыни много веков закаляли геном, укрепляли плюсы и удаляли минусы. То, что вы видите перед собой — побочный эффект. Сначала его хотели убрать, а затем решили включить в ритуал.]
[Бред… Какой ритуал может требовать… родов?]
[Вы о нём недавно читали, офицер. Женское чрево производит астерит, главный атрибут брачной дуэли. Символ истинных чувств и желания], — усмехнулся Эфия.
Меня чуть не вывернуло. Обсуждать интимные вещи с противоположным полом всегда считалось для меня табу, а уж дарить нечто, вышедшее… оттуда, возлюбленному…? Гадость!
* * *
Девушки скрылись в палатке и Норенс остался наедине с собой. Слух не выключишь, поэтому юноша решил пройтись. Иначе строптивая волшебница обязательно скажет, что он подслушивал. Зазря навлекать на себя гнев девочки — было последним в списке его желаний. Кем-кем, а мазохистом сын Запада не был.
Осенний лес объял золотой огонь. Пылающие листья срывались в свой последний путь, навевая мысли о вечном. Неспешный рассказ профессора взбудоражил воображение парня. Далёкий, полный чудес пляж, рыбы-драконы, выходящая за грань разумного магия…
Уловив движение полога, юноша обернулся. Из палатки показалась раздосадованная и немного сконфуженная волшебница. Норенс поспешил удостовериться, что с пациенткой всё в порядке.
— Чего уставился? — блеснули чистые глубокие глаза цвета лазури.
Веснушки и льющиеся по щекам каштановые волосы неописуемо гармонировали с жёлто-алым листопадом позади девочки. Парень не сразу смог отвести взгляд.
— Прости, я задумался.
— Какие интересные мысли могли прийти в твою-то голову? — хмыкнула Росса. — Лучше бы еды мне раздобыл. Умираю от голода.
— Твоя подруга поправилась? — следуя правилу хорошего тона, поинтересовался юноша.
— Сомневаешься в моих навыках? — убрав руки за спину, юная дзе гордо выпятила грудь. — Ну и? Просветишь, о чём думал? Вдруг ты зря меня голодом моришь.
— Эфия рассказал о дуэлях. Я наконец-то понял, почему ты отвергаешь мои чувства! Тебе нужен тот, кто сможет тебя одолеть! Дай срок…
Астру разобрал смех, на её глазах проступили слёзы.
— Серьёзно? В ангелы податься решил? Ты-то?
— Именно! — Парень сжал кулаки. — Раз иначе никак, я возьму тебя силой!
Волшебница прикрыла лицо рукой. Профессор опустил часть про «роды». Будь Норенс хоть членом первой десятки — без астерита всё тщетно.
— На Андропонию попади для начала, тогда поговорим.
Россе было лень что-либо объяснять. Она наказала спутницам собирать палатку. Шею Хокори теперь украшал синий переливающийся камушек на верёвочке.
— А вот и попаду! — не унимался сын Запада.
— Ну-ну, состариться раньше не боишься, геройчик? — Губы бывшей дворянки искривила ядовитая улыбка.
— Смеёшься? Смейся. Упорство — побеждает всё. Хотя, откуда тебе знать.
— Чего вякнул? — нахмурилась девочка. Выпад юноши её задел.
— Что слышала! С пелёнок в золоте купалась, горя не знала,
