чудеса. Саднящие ощущения давно прошли, вот только что делать с оставленными на душе ранами?
Как заглушить всю гамму терзающих меня мрачных эмоций?
Что вообще не так с Эйнаром?
Почему он такой жестокий?
Сжав дрожащими пальцами пульсирующие виски, я прикладываю все оставшиеся силы на то, чтобы унять творящийся в голове кавардак и успокоиться.
Хватит!
Хаос в мыслях мне не союзник.
В этом мире царят безжалостные законы, которые поощряют насилие. И все бы ничего, учитывая, что я попаданка и мне бы мог помочь опыт из моего мира.
Но…
Я в сюжете книги, в которой как не крути, но прописаны определенные события и правила.
Каждый неосторожный шаг влечет последствия и я в этом успела, к сожалению, убедиться.
Пропускаю через легкие воздух и наконец поднимаюсь.
Кое-как застегиваю платье, борясь не столько с завязками и пуговицами, сколько с дрожью в своих ладонях.
Огонь в камине оседает и лениво дожевывает почти прогоревшие деревяшки.
Докидываю несколько свежих поленьев. Не моргая смотрю на то, как языки пламени разгоняясь облизывают древесную плоть, превращая ее в угли.
Я чувствую себя этими поленьями. Что бы я не делала — сюжет книги уничтожает меня, ведя к печальному финалу.
Я проигрываю…
Веки припекает от полыхающего жара.
Неожиданно для себя грустно усмехаюсь своим думам.
Наказание Эйнара - очередная демонстрация, что уйти от сюжетной линии Лорет ни так-то просто.
Стискиваю до скрипа зубы.
Эйнар…
Я даже невольно оборачиваюсь на дверь, словно он сейчас войдет. Он же собирался зачем-то со мной продолжить общение, когда его отвлекли.
При всей моей неприязни к нему, стоит учитывать, что он как и Лорет, заложник книги и имеет прописанную линию действий.
Это его никак не оправдывает, но и игнорировать этот значимый факт не стоит.
Если я хочу противостоять, нужно менять подход. Анализировать происходящее под другим углом, потому что с тем что имею — пока ничего путного не выходило.
Барон как-то обходит систему, пусть по мелочи, но у него получается.
Значит, это возможно. И он мне на это намекал.
Кстати, где сам Борон?
Главный затейник всего этого балагана предпочитает пока не появляться. Ожидаемо.
Ну хорошо…попробую разобраться без него.
Отойдя от камина, начинаю намерять круги по комнате.
Ставни со скрипом подрагивают от сильных порывов ветра.
Хмурюсь, задерживаю на них взгляд.
Странные тяжелые ощущения заставляют приблизиться к окну.
Вздрагиваю от удара крупных капель по стеклу.
Нет, это правда странно. Из книги я не помню, что бы так часто шел дождь.
Напротив, Лорет восторгалась хорошей погодой здешних мест.
А я наблюдаю что не день — то ливень и грозу.
Меня вдруг осеняет.
Если это связано.
Перебираю в голове ситуации, в которых погода резко портилась.
Я не замечаю как оказываюсь у стола, продолжая копаться в воспоминаниях. Погружаюсь в них до полного отрешения, прокручиваю раз за разом, ищу зацепки и прихожу в себя от скрипа сухого кончика пера по бумаге.
Да, да, я как одержимая, просто царапаю лист. Как ни странно, но монотонность и бессмысленность моих действий помогает.
До меня доходит. Если не считать грома и молнии во время моего диалога с Бароном, то я почти всегда была рядом с Эйнаром. И каждый раз линии нашего поведения не соответствовали книжным. Скажем так, нарушали канон, прописанный автором данного «шедевра».
Возможно, как раз это были не просто отклонения от сюжета, а события, способные повлечь изменение. Именно в этих ситуациях линия моего поведения кардинально отличалась от того, как бы вела себя Лорет.
Вот я и вернулась к недосказанным словам Барона: «книга будет препятствовать… »
В висках затрещало. Гася снова вспыхнувшие эмоции, я с тремором в пальцах застучала по столешнице.
Какую вообще роль в романе без названия играет Лорет и Эйнар…Автор же чем-то руководствовался?
Барон говорил, что автор знал достаточно, чтобы отдавать отчет в написании каждой строчки.
Он знал про истинность, которая должна была связать Лорет и Эйнара.
Поправив лист бумаги, макаю кончик пера в чернила и заношу над белой поверхностью.
Новый порыв ветра с силой бьет по ставням. От резкого грохота и скрипа — вздрагиваю. Капля чернил падает на бумагу, расплываясь кляксой.
Бррр. Жутковато…
Сглотнув колючий ком, заставляю себя сосредоточиться на деле.
Снова макаю перо в чернила и пишу:
Эйнар.
Лорет.
Преодолевая личную ломку и скрепя сердцем — провожу линию от наших имен. Это и есть наша связь.
Что еще говорил Барон?
Лорет - жертва обстоятельств. Значит, ее гибель не цель автора, но нужна для ее достижения.
Посередине и ниже добавляю:
Книга
От нее веду строку к «Лорет». От «Лорет» рисую стрелку к «Эйнару».
Вот у меня выходит своеобразный уроборос, замкнутая цепь. Ведь Барон сам признался, что на мне замкнул сюжет. Выходит, с его легкой подачки я стала главной героиней, образно выражаясь. Но «Автор» так не планировал.
Кстати…
С новой случайной кляксой вывожу:
Автор.
Автором может быть кто угодно. Рядом с ним ставлю знак вопроса.
Мы могли уже познакомиться, или встреча произойдет в будущем. Чутье подсказывает, что автор должен знать Лорет.
Что я забыла? Ведь чувствую, что-то забыла.
Опять тру виски, кручу бумажку с моей схемой. Всматриваюсь.
Точно.
Внезапное осознание словно рухнувшая стена замкнутого пространства — наполняет легкие и голову мощным притоком воздуха.
Я буквально подпрыгиваю на месте.
— Да, да, да, да, — энергично бубню себе под нос.
«Веками люди мечтали повлиять на свою судьбу. Но смена судьбы не может не затрагивать другие жизни…» — слова Барона эхом звенят в ушах, добавляя жара моему осознанию.
Автор хотел повлиять на свою судьбу и этот писака не просто написал книгу. Он создал именно роман.
В последнее время я читала много фэнтези. И сказок о любви. Во-первых, я девушка, а во-вторых, что греха таить — люблю помечтать и пофантазировать. К тому же, фэнтези отлично помогает отвлечься от повседневности и погрузиться в другие миры.
Эту странную книгу я взяла в букинистическом магазине именно с этой целью. Но не буду уходить от насущного вопроса.
К делу.
Если мне не изменяет память, то в каждой сказке помимо главного героя или героини - есть злодей.
Лорет точно не главная героиня. Автор решил ее пустить в расход для своего счастья. И конечно, автор себя злодеем не пропишет. Значит, писака обозначил себя главным персонажем. Разумеется со счастливым концом.
Но злодей тоже должен быть…
Иначе наш сумасшедший писатель не получит свой сказочный финал.
Автор хочет довести все до
