class="p1">Однажды королева взбунтовалась. Став монархом, она прилежно совершала ежегодный «королевский выход» на премьеру фильма в один из кинотеатров Вест-Энда. Перед показом она должна была высидеть предпремьерную торжественную часть на сцене и пройти через бесконечную цепочку приветствий. «Длинная и шумная пытка», – признавался сэр Фрэнк Ди, заместитель директора Торговой палаты, который много лет присутствовал на подобных премьерах. Список фильмов, который предлагали королеве, варьировался от «посредственного до вульгарного и удручающего»1. Последней каплей для королевы стала экранизация «Красавчика Браммела» – нудная костюмная драма о предках королевы, представителях Ганноверской династии. Георга III играл в «гротескной манере» лунатика тучный актер Роберт Морли, а принц Уэльский представал перед зрителями ожиревшим прожигателем жизни и искателем удовольствий. В рецензии на фильм, в котором снимались Элизабет Тейлор и Стюарт Грэйнджер, критик Босли Кроутер из
New York Times предсказывал «легкое беспокойное ерзанье» в креслах королевских особ «во время просмотра»2. Он оказался прав. Королева и ее окружение пригрозили бойкотировать мероприятие, если список фильмов не изменится, и она лично пожаловалась премьер-министру. Организаторы вняли предупреждению. Следующим фильмом оказался «Поймать вора» Альфреда Хичкока с Грейс Келли и Кэри Грантом в главных ролях. Этот фильм понравился всем, включая королеву.
Ежегодное тяжкое киноиспытание как нельзя лучше демонстрировало разницу между королевой и принцессой Маргарет. Королева не могла отказаться, а Маргарет могла смотреть и наслаждаться тем, что ей нравилось. Во время очередного мучительного просмотра королева, хотя и не склонная к зависти, не могла не позавидовать сестре, которую теперь, после ее романа с Таунсендом, называли «самой завидной невестой Британии»: она могла смотреть, что хотела, когда хотела и с кем хотела. Принцесса вместе с американской подругой Сасс Дуглас видела чрезвычайно популярный панорамный фильм «Праздник Синерамы» не меньше четырех раз, а «Кисмет» – пять раз. И премьер-министру от принцессы не поступало никаких жалоб.
Музыка и мюзиклы приводили Маргарет в восторг. С подругой Сасс они посмотрели мюзикл «Пижамная игра», а потом веселились до трех ночи. В декабре 1955 года в сопровождении фрейлины Элизабет Кавендиш принцесса посетила репетицию музыкального ревю «Причуды» (Cranks) с участием молодого певца Энтони Ньюли. Нередко с другой фрейлиной, Дженнифер Биван, они пели дуэтом песню «Детка, на улице холодно», скрашивая время в поездках на протокольные мероприятия. Принцесса жаловалась, что фрейлина, пытаясь попасть в правильную ноту, сбивала ее с ритма.
Таунсенд собирался в одиночное путешествие вокруг света, чтобы «склеить разбитое сердце», а сердце принцессы билось в ритм с джазовыми мелодиями на концертах знаменитых исполнителей. Маргарет не пропускала выступлений Лены Хорни и Луи Дэниела «Сачмо»[20] Армстронга, который назвал ее «клевой цыпочкой» и выкрикнул ее имя перед исполнением «Топота в зале красного дерева» (Mahogany Hall Stomp). Она приехала без предупреждения на концерт Каунта Бейси в Королевском фестивальном зале, пробыла там два часа, уехала и затем вернулась на второе двухчасовое шоу.
Маргарет была завсегдатаем ресторана Quaglino’s на Бэри-стрит у Пикадилли, где ее постоянный столик называли «королевский дворик». Она взяла привычку заходить в ресторан с друзьями с заднего входа. Принцесса познакомилась с легендарным исполнителем Лесли Хатчинсоном по прозвищу Хатч. Уроженец Гренады, певец был необычайно хорош собой и так же талантлив. Популярный шоумен аккомпанировал себе на белом рояле и пел собственные хиты, например, «Соловей пел на Беркли-сквер» (A Nightingale Sang in Berkeley Square). Восхищенная принцесса проследовала за ним на Беркли-сквер, где 56-летний Хатч пел в ночном шоу в клубе Colony Room. Биограф Хатча Шарлотта Бриз цитирует его друга: «Она ждала, пока он закончит выступление, чтобы потанцевать и поговорить с ним. Им явно нравилась компания друг друга. Он был крупным парнем, но танцевал божественно»3.
Для ужина и поздних танцев принцесса выбирала клуб 400, известный как Les A. Там руководитель джаз-оркестра Пол Адам нередко приглашал ее присоединиться к музыкантам – сыграть на пианино или спеть. Когда она посещала Café de Paris, чтобы посмотреть выступление Ноэля Кауарда, количество присутствующих сокращали с 500 до 350, чтобы освободить ей место для танцев с друзьями. Обычно она покидала клуб около часа ночи, после ужина, состоявшего из омара и стейка. Оркестр Эмброуз на прощание играл одну из ее любимых мелодий, например «Лиззи Борден».
Танцы продолжались у Маргарет дома. За многие годы она собрала приличную коллекцию пластинок, среди которых были Элла Фицджеральд, Джош Уайт, Фрэнк Синатра и Клео Лэйн, с которой принцесса подружилась. Но рок-н-ролл решительно изгонялся из ее королевского двора. «Я не знаю, как ты, – писала она Сасс, – но я абсолютно НЕНАВИЖУ рок-н-ролл! По моему мнению, это самая раздражающая, скучная, монотонная и тоскливая музыка, с которой я имела несчастье столкнуться!» И далее: «Фух! Чувствую себя намного лучше. Танцы забавны, но решительно их не понимаю и чувствую себя СТАРОЙ! О Боже»4.
Конечно, развлечения сменяли друг друга каждую ночь. Принцесса культивировала свой шикарный, свободный от условностей образ, за ней повсюду следовали вспышки камер в надежде выследить «того самого» мужчину, который способен залечить душевную рану Маргарет.
Среди аристократических фаворитов на роль жениха для принцессы назывались имена Доминика Эллиота, пятого герцога Минто, и состоятельного Билли Уоллеса, друга детства. Маргарет не просто игнорировала слухи – она жонглировала ими. В мае 1956 года принцесса появилась на Красно-бело-голубом балу в отеле Dorchester с семью поклонниками. Ночи напролет, обычно в компании шести-восьми человек, она весело кочевала между театрами, ресторанами, ночными клубами со своей знаменитой сигаретой в мундштуке и стаканом виски Famous Grouse в руке. В течение двух лет ожидания развязки в отношениях с Питером Таунсендом многие из членов так называемого Круга Маргарет переженились, что сузило круг подходящих кандидатов ей в мужья. Сестра уже давно вышла замуж, обзавелась двумя детьми и королевством, и Маргарет чувствовала, что время уходит.
Билли Уоллеса преследовали болезни, он перенес несколько операций на почках и в результате лишился пупка, но это не мешало ему быть остроумным и забавным поклонником, любителем театра, искусства и… азартных игр. Он приходился внуком знаменитому архитектору сэру Эдвину Лютенсу, который спроектировал и построил Нью-Дели. Билли унаследовал огромное состояние, которое оценивалось в £2 миллиона (около $125 миллионов сегодня), после внезапной смерти отца, капитана и министра транспорта Юана Уоллеса, в 1941 году.
После получения наследства он значительно опередил всех соперников в борьбе за руку Маргарет. Помогало и то, что он нравился королеве-матери, особенно она ценила его вкус к постимпрессионизму. Он коллекционировал Уолтера Сикерта и Мэтью Смита. Долговязый аристократ ростом
