в шесть футов четыре дюйма[21] с юных лет полюбился газетчикам с Флит-стрит. Выходец из Итонского колледжа попал на первую страницу газеты
Daily Express из-за истории своей поездки в Балморал в 1951 году на празднование 21-го дня рождения принцессы.
Статья, озаглавленная «Мистер Уоллес – и торт – прибыли поездом в 9.46», ошибочно утверждала, что он был единственным гостем, не являвшимся членом семьи, приглашенным на «очень закрытую» вечеринку, посвященную 21-му дню рождения Маргарет. Когда сверкающий серебром «даймлер» короля Георга прибыл за ним на станцию, собралась толпа любопытных: фоторепортеры, жители деревни, туристы, персонал станции, электрик и автобусная кондукторша, которая с придыханием спрашивала: «Это он?»5
Шумиха утихла, и Билли стал преданным другом, всегда готовым сыграть в шарады или спеть хором под аккомпанемент рояля. Чтобы поднять настроение Маргарет в ожидании встречи с Питером Таунсендом, он привлек ее к участию в любительской театральной постановке по книге Эдгара Уоллеса «Братство лягушки». Сам он играл главную роль детектива, а принцесса, получив разрешение королевы, стала помощником режиссера. Постановку разгромили критики, однако она собрала £10 000 (около $300 000 сегодня) на детскую благотворительность. Долговязый Билли нависал над миниатюрной принцессой, но он был ее постоянным «кавалером», особенно когда немало подходящих воздыхателей, таких как Колин Теннант или Джослин Стивенс, обзавелись женами в период застоя в отношениях с Таунсендом. Спустя пару месяцев после разрыва с Таунсендом рослый мультимиллионер попросил руки принцессы. Маргарет зализывала раны после отъезда полковника и беспокоилась о том, как бы не очутиться на полке престарелых невест. Поэтому она приняла его предложение, хотя и без энтузиазма. Позже она объясняла, что лучше «выйти за кого-то, кто, по крайней мере, нравится», чем остаться одинокой старой девой, когда все девушки ее возраста уже вышли замуж6. После запутанной ситуации с Таунсендом Маргарет дала согласие Билли с условием – она выйдет за него замуж только с благословения сестры. До тех пор их помолвка оставалась неофициальной. Конечно, обручальным кольцом даже не пахло.
Думая, что дело в шляпе, Билли, страдавший в это время от нового приступа болезни, улетел подлечиться на Багамы. Там в эксклюзивном отеле он присоединился к группе своих богатых приятелей, среди которых были журнальный издатель Джослин Стивенс и автогонщик-любитель Томми Сопвит. Не теряя времени даром, Билли завел интрижку с местной девушкой.
Он был настолько уверен в себе, что, вернувшись, во всем признался Маргарет. Она тут же отказала ему, что свидетельствует не только о ее разочаровании в Билли, но, возможно, о нежелании связывать себя. Эта история походила на романтический эпизод из театральной постановки. Возможно, обе стороны воспользовались шансом отказаться от обязательств, которые никто из них не хотел на себя брать. Азартный игрок, Уоллес несомненно понимал риски, связанные с последствиями своего признания.
Много лет спустя Билли утверждал, что Маргарет с ним связывало чувство намного более глубокое, чем с Таунсендом. «Вся эта история с Таунсендом была просто девчоночьей чепухой, которая далеко зашла, – говорил он. – С ее стороны не было никакой большой любви, как утверждают. Я имел все шансы, но упустил их из-за своего длинного языка»7. И добавлял: «Большинство мужчин не имели никаких шансов соответствовать требованиям Маргарет, и Таунсенд меньше всех. Он мог быть военным героем, но в отношениях с ней оказался слабаком. Он цеплялся за нее одну. Она же могла выбрать практически любого, кого хотела»8.
Сам Уоллес не годился для военной службы по состоянию здоровья, и с его стороны называть летчика, имевшего сотни боевых вылетов в Битве за Британию, слабаком представляется крайне неуважительным. На самом деле тот факт, что Маргарет не смогла выйти замуж за Таунсенда, противоречит утверждению Уоллеса, что она могла выбрать любого, кого хотела. Ее королевский статус налагал ограничения на выбор партнера. Когда она посетила Канаду с официальным визитом в 1958 году, возникло много слухов относительно юриста Джона Тернера, ставшего позднее премьер-министром Канады, что якобы он стал «тем самым». Привлекательный, спортивный и чрезвычайно умный, он в высшей степени удовлетворял всем требованиям. Но он принадлежал к римско-католической церкви, а католикам по английскому закону о престолонаследии от 1701 года запрещалось вступать в брак с членами королевской семьи. Ее расклад женихов ограничивался богатыми холостяками из высших слоев общества, и первенство здесь принадлежало Уоллесу.
Что бы ни думал Уоллес, Таунсенд все еще занимал значительное место в ее сердце. 11 сентября 1956 года она тайно встретилась с ним вновь в Кларенс-хаусе, куда его пригласили на ланч. Однако застолье задержалось до семи вечера. Это была их последняя встреча перед тем, как он отправился в свое одиночное полуторагодовое путешествие вокруг света на «лэндровере» с посещением Южной Америки, Австралии, Юго-Восточной Азии и Африки. Во время его отсутствия Маргарет держала его фотографию под рукой.
В период публичного окончания романа Маргарет с Таунсендом и ее увлечения Билли Уоллесом ее старшая сестра все больше входила в ответственную роль королевы. В феврале 1956 года, когда Маргарет размышляла о кандидатуре Уоллеса, королева пожимала руки обитателям лепрозория во время трехнедельного визита в Нигерию, важного экспортера нефти и продовольствия. Несмотря на белые перчатки на ее руках, этот поступок королевы вызывал уважение. Простой акт рукопожатия развеивал многовековое предубеждение и бессмысленные табу, окружающие эту болезнь. Она не в первый раз встречалась с прокаженными. Во время королевского турне по Южной Африке в 1947 году принцессы Елизавета и Маргарет покинули королевский кортеж в Джамбори, чтобы побеседовать с девушками-скаутами, которые заразились проказой и получили запрет на участие в празднествах.
Королевское рукопожатие предвосхитило знаменитую историю с принцессой Дианой, когда она пожала руку больному СПИДом в лондонской больнице в 1987 году. Оба жеста, разделенные поколением, ярко демонстрировали притягательную для народа силу монархии, как символическую, так и фактическую. Она была и остается институтом, способным затронуть сердца и умы. Именно этот момент королева особо отмечала после возвращения из королевского турне. Она говорила, что монархию можно считать «архаичной и бессмысленной», но вынесенный из поездки опыт «представляет наглядное и внятное доказательство, что она [монархия] реальна и живет в сердцах людей»9. Пожатие руки прокаженного оказалось прекрасной иллюстрацией положительной роли монархии и ее прочного влияния.
Пока Елизавета находилась в Нигерии, Маргарет и ее мать проводили много времени с Чарльзом и Анной и следили за тем, чтобы их занятия проходили на должном уровне. Маргарет особенно интересовалась успехами пятилетней племянницы. Она рассматривала ее рисунки, обсуждала ее учебную программу с домашним наставником и читала
