от убийц, которые охотились на оборотней и не оставляли после себя следов. Но Чарльз знал, что этого не произойдет. Он не мог завернуть Анну в пузырчатую пленку, тем самым он убил бы в ней женщину, которая защищала его мраморной скалкой своей бабушки. В эту женщину он влюбился.
«Тогда почему ты прячешь от нее своих призраков?» — спросил братец волк.
«Потому что я боюсь, — ответил Чарльз правду, которую не сказал бы никому другому. Он прожил очень долго, и только с тех пор, как связался с Анной, научился бояться. И понял, что раньше никогда не был храбрым, просто равнодушным. Анна научила его, что для того, чтобы быть храбрым, нужно бояться что-то потерять. — Я боюсь, что потеряю ее. Что они заберут ее у меня или что она убежит от меня, когда увидит, кто я на самом деле».
Боклер его понимал. Чарльз не мог вспомнить точных слов фейри, но он чувствовал то же самое. Таким старым и могущественным фейри никогда не следует кого-то любить.
Ради Анны Чарльз уничтожил бы весь мир.
Анна скорее чувствовала Чарльза, чем слышала его, хотя он убрал руку с ее спины и позволил ей идти вперед. Она слышала, как остальные идут перед ней, но Чарльз был тихим позади нее.
Она чувствовала неладное в воздухе, и это заставляло ее волчицу нервничать. Казалось, что за ними кто-то наблюдает, и вспомнила, что по крайней мере один из людей, на которых они охотились, мог спрятаться от их чувств.
Анна боролась с желанием обернуться, взять Чарльза за руку или скользнуть к нему под мышку и позволить его успокоить ее. Когда-то она бы так и сделала, но теперь у нее было неприятное чувство, что он может отступить, как это почти произошло, когда она сидела у него на коленях в лодке, прежде чем братец волк взял верх.
Возможно, он просто устал от нее. Анна всем говорила, что с ним что-то не так, но Бран знал своего сына и думал, что проблема в ней. Бран был умен и проницателен, она должна была доверять его мнению.
Чарльз был старым. Он так много видел и пережил, рядом с ним она была просто ребенком. Его волк выбрал ее, вообще не посоветовавшись с Чарльзом. Возможно, он предпочел бы кого-то, кто знал больше. Кого-то красивого и умного, кого-то…
— Анна? — спросил Чарльз. — Что случилось? Ты плачешь? — Он подошел к ней и остановился, заставив ее тоже остановиться.
Она открыла рот и коснулась пальцами мокрых щек.
— Анна, — сказал он, все его тело застыло. — Призови свою волчицу.
— Тебе нужен кто-то более сильный, — сказала она ему несчастным голосом. — Кто-то, кто мог бы помочь тебе, когда ты в этом нуждаешься, вместо того чтобы прятаться дома, потому что я не могу вынести того, что тебе приходится делать. Если бы я не была омегой, если бы я была доминантной, как Сейдж, я могла бы помочь тебе.
— Нет никого сильнее тебя, — сказал ей Чарльз. — Это порча от черной магии. Позови свою волчицу.
— Я тебе больше не нужна, — прошептала она. И как только слова вылетели у нее изо рта, она поняла, что они были правдой. Он говорил то, что, как ему казалось, она хотела услышать, потому что он был добрым человеком. Но это была бы ложь. Правда заключалась в том, что он разорвал связь между ними, чтобы она не услышала того, что могло бы причинить ей боль. Чарльз был доминантным волком, а доминантные волки были вынуждены защищать тех, кто слабее их. И он считал ее очень слабой.
— Я люблю тебя, — сказал он ей. — Призови свою волчицу.
Анна проигнорировала его приказ. Чарльз сказал, что любит ее, и возможно это было правдой. Но он был старым и умным, и Анна знала, что, когда дело доходило до драки, он мог солгать и заставить вас верить в ложь. Она знала это, потому что он солгал ей сейчас и это звучало как правда.
— Прости, — сказала она ему. — Я уйду…
И вдруг Чарльз прижал ее спиной к дереву, а его лицо оказалось на волосок от ее лица. Его длинное горячее тело прижималось к ней от колен до груди, и для этого ему пришлось наклониться. Он был намного выше ее, хотя она и не была коротышкой.
Анна вздрогнула, когда тепло его тела начало проникать сквозь холод, поглотивший ее. Чарльз ждал, как охотник, когда она пошевелится и поймет, что действительно попала в ловушку. Он ждал, пока она отдышится. Ждал, пока она не посмотрит ему в глаза.
Затем он зарычал на нее.
— Ты меня не бросишь.
Это был приказ, и она не обязана была выполнять чьи-либо приказы. Она была омегой, а не обычным оборотнем, который вряд ли мог стать его парой.
— Тебе нужен кто-то более сильный, — снова сказала Анна. — Чтобы тебе не пришлось уходить и прятать свою боль. Чтобы ты мог доверить своей половинке позаботиться о себе и помочь, вместо того чтобы защищать меня от того, что ты скрываешь. — Она ненавидела плакать. Слезы были слабостью, которую могли использовать против нее, и от них было мало толку. От рыдания перехватило дыхание, как от стремительного прилива, и ей нужно было уйти от него, пока она не сломалась.
Вместо того чтобы бороться с ним, она попыталась выскользнуть из его хватки.
— Мне нужно уйти, — сказала она ему в грудь. — Мне нужно…
Он прижался к ее губам, горячий и голодный, согревая ее рот и все тело.
— Я нужен тебе, — хрипло сказал Чарльз тихим голосом, как будто доносился со дна земли, его глаза были ярко-золотыми.
Он снова поцеловал ее, проводя руками от ее подбородка вниз по шее и плечам. Его бедра подались вперед, и он отпустил ее рот, скользя своим телом вверх, пока его член не прижался в ее промежности. Анна непроизвольно дернулась, и он хрипло рассмеялся. Она зарычала на него, как волк на волка.
— А вот и ты, — сказал Чарльз. — Ты просто позволишь мне сделать всю работу?
Чарльз слишком много болтал, когда должен был отдаться чувствам. Анна согнула одну ногу, поднимаясь по его телу, пока не смогла прикусить его ключицу. От боли у него перехватило дыхание, и она отпустила его. Теперь его внимание было приковано к ней. Анна лизнула нанесенную ею рану, чувствуя, как она заживает под ее языком, когда она лизала ее. Она рванулась вверх и на этот раз мягко задела сухожилие на его шее, и
