здорово смахивал на идиота.
Что происходит? Я бросил взгляд на Анжелину – она была ошарашена не меньше моего. Но быстрее пришла в себя. Тыльной стороной ладони поправила прическу и изобразила на лице абстрактный интерес. Что бы ни происходило, нам это добра не сулило. Должно быть, кто-то из тех, кто промышляет грабежами банков, славно потешился на мой счет. Стальная крыса? Подсказка для полиции? Скорее предупреждение мне.
Впрочем, как только я это понял, вернулось самообладание. Я дослушал до конца с видом расслабленным и беспечным. Ухитрился даже без сучка, без задоринки показать несколько простеньких карточных фокусов. – Итак, дорогие зрители, близится к волшебному концу наше интервью с магической супружеской четой. С той самой, что демонстрирует свои чудеса по вечерам в “Колоссео”, в очаровательном пригороде нашей обожаемой Феторрскории, в приюте театрального искусства, спорта и просто хорошего времяпрепровождения.
В голове робота померк свет. Из груди выдвинулся металлический лоток с листом бумаги. Репортер вручил его мне.
– Стандартная платежка. Подпишитесь здесь, поставьте инициалы тут и тут. А теперь вы, леди. Спасибо.
Он выдернул у Анжелины лист, и на его металлическом бедре со щелчком поднялась маленькая панель. Манипулятор робожурналиста извлек тонкую пачку банкнот. Аккуратно разделил ее надвое и вручил одну половину мне, другую – Анжелине.
– Стандартный гонорар. По сто восемьдесят кредитов. До свидания.
Он отворил дверь и скрылся с глаз. Анжелина тщательно заперла ее и повернулась ко мне.
– Объяснения имеются?
– Если бы. Я понял только одно: кто-то невзлюбил меня, и дело не в моей паранойе.
– Как нам с этим быть?
– Со стальной крысой? А разве мы можем что-нибудь сделать?
– Можем. Улететь с этой противной планеты.
– Нет. – Меня вдруг охватила ярость. – Он, или они, или оно, или она... Кто бы или что бы ни играл в эти игры, ему это с рук не сойдет. Если мы сейчас улетим, то так и не узнаем, что за чертовщина творится на этой планете. Вдобавок мне нравится зарабатывать по четыре миллиона в день.
Последняя фраза заставила Анжелину приподнять бровь.
Я обдумывал свои слова, пока шагал к бару и доставал бутылку “Цубанишамалийского кислого сусла” и бокал. Вернее, два бокала. Один предложил ей. Она отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо. Не понимаю, как ты можешь пить эту кошмарную муть. Мне белого вина, если не возражаешь.
Я открыл бутылки, налил. Мы чокнулись и выпили.
– Дело не в деньгах, – заявил я по некотором размышлении. – Дело в моей репутации, вернее, в угрозе престижу. Кто-то решил покуражиться над биографией старины Джима ди Гриза. Необходимо разыскать шалуна и положить конец гнусным проделкам. Я глубоко оскорблен, хуже того, оскорблена вся моя семья. И мне это не нравится. Но кто же нас подставляет?
– Кайзи, – уверенно произнесла Анжелина.
– Не исключено. Либо вмешались некие темные силы, разоблачить которые он меня нанял. История знает немало случаев, когда охотник и дичь менялись ролями. – Я глянул на часы. – Пока не начались новые приключения, я займусь нашим единственным подозреваемым – Пьюссанто. До представления времени еще уйма.
Прежде чем искушать судьбу, я подошел к двери, ведущей за кулисы. Там престарелый охранник читал голокомикс-ужастик. Перелистывание страниц сопровождалось пронзительными воплями и демоническим смехом.
– Я ищу Пьюссанто. Вы давно его видели?
– Не-а. Вышел подкрепиться. Четыре или пять раз в день лопает.
– А вы не знаете, когда он вернется?
– Через часок. У него на каждую заправку около часа уходит. Видал я однажды, как он рубает. Словами не передать!
– Отлично, спасибо. Поищу его попозже.
Но это была ложь. По ряду вполне очевидных причин я решил с ним разминуться. Дверь его уборной была на замке. Я громко постучал, но не дождался отклика. Памятуя, как Пьюссанто перекусывал стальной прут, я, прежде чем войти, воспользовался электронным подслушивающим устройством. Тишина. Ни топота, ни вздоха. Затем я проверил, нет ли охранной сигнализации. Лишь после этого взялся за отмычку. Без труда одолел замок, вошел, запер за собой дверь и уставился во тьму.
Нашарив на стене выключатель, я заморгал от резкого света. Типичная артистическая уборная: ширма, диван со сломанными пружинами и крепкими с виду подпорками, стальные прутья, наковальня, две бочки пива, подвешенная к потолку копченая свинобразья туша. У туши отсутствовал изрядный клок мяса и зато ясно виднелись следы зубов. Впрочем, что еще я ожидал обнаружить в жилище силача?
Я огляделся пристальнее. По-прежнему ничего неожиданного. В мусорной корзине – бумаги. Квитанции из химчистки. На полу – траченная молью львиная шкура, на вешалке – мужской пиджак сто восьмого размера. Это мало о чем говорило. Я подошел к туалетному столику. В выдвижных ящиках – ни клочка бумаги, на столе – одна-единственная книга. Я ее потряс, быстро пролистал, поднес к свету, чтобы прочитать заголовок. “Звездные убийцы галактических скитальцев”. А что полагается читать цирковому богатырю, кроме дурацкой бульварной фантастики с морями крови и лазерной пальбой?
Еще на столе я обнаружил видавший виды компьютер. Включил. Замерцал экран, затем на черном поле красным вспыхнули слова “Введите пароль”. Я перевернул компьютер и нашел марку: “Эпром-80”. Будь у меня паспорт этого изделия и чуть побольше времени, я бы попытался обойти пароль. Или дождался Джеймса – это как раз по его хакерской части.
В коридоре, прямо за дверью, раздались грубые мужские голоса. Неужели возвращается Пьюссанто? Меня охватил страх. Я ощутил, как в мое горло вонзаются стальные пальцы. Где тут можно спрятаться? В углу, за гигантским сундуком, если сумею туда втиснуться!
Уже поворачивалась дверная ручка. Я ударил по выключателю за наносекунду до того, как между дверью и косяком образовалась щель. В следующую секунду дверь остановилась.
– ...Плюс стоимость установки колеса, которое ты оторвал от грузовика.
Я узнал голос Харли-Дэвидсона.
– Че такое? Он меня угробить хотел! Вшивый водила! Шиш ему!
– Это был несчастный случай. Ты же читал полицейский отчет. И водитель тебя пальцем не тронул.
– Зато колесо тронуло. И отлетело.
– Это ты его отломал! Вместе с полуосью и дифференциалом.
– Грузовик – дешевка. На соплях держался.
– И все равно ты возместишь ущерб.
Пока шла эта высокоинтеллектуальная беседа, я на цыпочках пересек комнату. В приотворенную дверь проникало достаточно света, и я бесшумно огибал препятствия. Но сундук пришлось слегка отодвинуть. иначе я за ним не поместился бы. Он отошел от стены с жутким скрежетом, но в коридоре, похоже, ничего не услышали. Едва я скользнул за сундук, распахнулась дверь и вспыхнул свет.
Пьюссанто хлопнул дверью и, бормоча, пошел по комнате. Скрипели половицы,
