космосе воцарилась бы анархия. А Феторр – родина невероятно жадных, даже героических в своей жадности, неплательщиков. И возглавляет список подозреваемых твой работодатель.
Все это не укладывалось у меня в голове.
– Налоговый инспектор... кто бы мог подумать!
– Никто. У меня идеальная маскировка. Скудоумная гора мышц – не правда ли, остроумно? Мне изрядно надоело читать лекции – да будет тебе известно, я возглавляю кафедру фидуциарной непримиримости в одном престижном университете. А потому, когда пошли доклады о налоговых бесчинствах здешних финансовых воротил, я добровольно взялся вывести их на чистую воду. И с этой целью воспользовался своими естественными активами.
– Естественными активами?
Я уже чувствовал, что чего-то недопонимаю.
– Надеюсь, ты слышал о Транторе? Это моя родная планета.
– Извини, но в галактике тысячи обитаемых миров. – Верно, однако с такой массой, как у Трантора, найдется немного. Планетарная гравитация в три с лишним раза превышает стандартную. То есть у нас три “же” на поверхности.
– Ах, вот оно что! Стоит ли удивляться тому, что ты вытворяешь на сцене!
– Да, в ваших крошечных мирках я кажусь себе перышком. Порой даже летаю во сне. Но поговорим о более важном. Человек, которого ты зовешь Кайзи, – межзвездный финансист и владелец огромного состояния. И он подозревается в...
Резкий стук в дверь заставил его оборвать фразу.
– Заперто! – прорычал он, мгновенно вернувшись в образ Пьюссанто. – Кыш!
– Мне надо поговорить с Могучим Марвеллом, – раздался невнятный голос.
– Вы знаете...
– Не знаю! – взревел мой собеседник. – Пшел! Снова стук. Я утратил дар речи, потому что Пьюссанто схватил меня за шею и на вытянутой руке поднял перед дверью. И отворил.
– Че? – спросил он. – Ты кто?
– Человек-Мегалит, – ответил скрежещущий голос. – Я ищу Могучего Марвелла.
Я брыкался, корчился и наконец сумел выдавить несколько слов. – Впусти... его... Все в порядке...
И свалился на пол.
Вошел Человек-Мегалит и посмотрел на распростертого меня.
– Папа, ты цел?
Пьюссанто затворил дверь и перевел взгляд с меня на Человека-Мегалита.
– Если это твой сын, то у тебя явно рецессивные гены.
– Рабочий костюм, – пояснил Боливар, снимая голову Человека-Мегалита. – У нас большие неприятности. Когда Пьюссанто неожиданно ушел со сцены, мама очень встревожилась. Велела мне найти его уборную, но не успела сказать зачем. Представление сорвано, театр набит легавыми. Я заметил, как трое направились сюда. Все входы и выходы, кроме одного, заперты, зрителей выпускают по очереди после тщательного обыска.
– Не догадываешься, в чем тут дело? – спросил Пьюссанто.
– А что тут догадываться? – Сын посмотрел на меня с невеселой улыбкой. – У плоскостопых твоя фотография, и они спрашивают всех подряд, известно ли им что-нибудь о Стальной Крысе.
Глава 12
Я уже давно понимал: силы тьмы подтягиваются все ближе. Но только сейчас обнаружил, что они подступили вплотную, и затылком ощутил их жгучее дыхание. В мой розовый мирок вторгалась суровая действительность. Да, на сей раз я облажался: еще вчера вечером следовало смазать пятки. Захотел напоследок разгадать одну из загадок, и вот теперь вся операция под угрозой срыва. Уже не говоря об угрозе здоровью и благополучию всего моего семейства. Я вздохнул глубоко и судорожно.
– Ладно, – изрек я с решительностью, которой, увы, не испытывал. – Я должен придумать, как нам отсюда выбраться. Предложения есть?
– Ты, часом, не та ли Стальная Крыса, за которой гоняется полиция? – спросил Пьюссанто.
Лгать не имело смысла, тем паче что фараоны связали кличку с моей фотографией.
– Имею счастье быть таковой.
– Что-то мне это прозвище кажется очень знакомым. Скажи, я не мог на него натыкаться в архивах?
– В каких еще архивах?
– Налоговых.
– Исключено. Я верен золотому правилу закоренелых капиталистов: дешево покупай, дорого продавай и старайся не платить налогов, но только в рамках закона.
– И все-таки... Стальная Крыса... Где-то я уже слышал... Ага! Однажды кто-то уничтожил огромную базу данных по налоговым поступлениям. Скажи, что ты не имеешь к этому отношения.
– Клевета! Нет доказательств. Предпочитаю смотреть на свою миссию под другим углом зрения. Я – самый правый среди неправых. Современный вариант мифического героя, благотворителя по прозвищу Роббин Гуд <Игра слов. Знаменитый разбойник Robin Hood обязан своим именем малиновке. “...И пусть тебя люди зовут по имени птицы, живущей в лесу...” (“Рождение Робина Гуда”, перевод С. Маршака). Автор изменил имя легендарного героя на Robbing Good, что можно перевести как “Грабящий Хороший”.>. Да, в мою специализацию входит стачивание грани между богатыми и бедными, перераспределение благ, можно и так сказать. Я имею право добавить, что не единожды спасал галактику. А ведь это что-нибудь да значит.
– Так ты уверен насчет налоговых файлов?
Если ГНУС вонзил в тебя челюсти, отделаться от него нелегко.
– Абсолютно! Я к ним никогда не прикасался.
Бывают случаи, когда правда вреднее лжи. Пьюссанто задумчиво помял подбородок.
– Ладно, замнем пока эту тему. Но если дело не в налогах, почему полицейским так не терпится тебя сцапать?
– Меня обвинили в недавних ограблениях, хотя на самом деле я, как и говорил тебе, прибыл их расследовать.
– Выходит, ты в западне?
– В точку, – сказал Боливар. – И западня эта столь велика, что в нее поместился и я. Я был управляющим первым из ограбленных банков. Полиция заявила, что поработал “крот”, и арестовала меня. Но кое-кто пришел на помощь, и я вновь на свободе.
Пьюссанто поразмышлял минуту-другую, потом неохотно решился:
– Если вы оба невиновны, то мой долг добропорядочного гражданина и налогового инспектора – помочь вам выскользнуть из лап блюстителей порядка. Я уже присмотрелся к полицейским силам этой планеты и пришел к выводу, что они насквозь коррумпированы. Их полностью контролируют уклоняющиеся от уплаты налогов промышленники.
Он нашел стило, и оно исчезло в могучем кулаке. Затем Пьюссанто вручил мне записку со словами: “Пака – мой человек. Он сумеет вам помочь. Позвоните по этому телефону и представьтесь... “
И тут дверь затряслась под сокрушительными ударами. Раздались громовые голоса:
– Немедленно открывайте! Полиция!
– Кыш! Я дрыхну. – Пьюссанто окинул взглядом комнату, увидел окно. – Быстро! – прошептал он нам.
Боливар напялил на себя голову Человека-Мегалита, и мы поспешили вслед за силачом. Он распахнул окно и ухватился за два железных прута. Даже не крякнув, согнул их.
– Вылезайте, – сказал он, а затем закричал прямо в мое ухо, отчего у меня чуть не слетела голова: – Будить Пьюссанто?! Убью!
Это не остановило легавых, но внесло в их ряды некоторое замешательство. А
