59. (1) Выстроенные именно таким образом боевые линии противников, почти равные по числу конников и легковооруженных, вступили в сражение после того, как пращники и стрелки завязали бой. (2) Прежде всех фракийцы, словно дикие звери, долго томившиеся в клетках, с такой яростью и с таким громким воплем ринулись на правый фланг, где стояла конница италийцев, что народ этот, бесстрашный по природе и закаленный в битвах, пришел в смятение; (3) <...> пешие воины мечами169 отражали удары копий, подрезали коням жилы на ногах, пропарывали им животы. (4) Персей, бросившись в центр боевой линии, при первом же натиске заставил греков отступить. В то время как противник сильно теснил их с тылу, фессалийская конница, стоявшая в запасе чуть позади левого крыла и смотревшая сначала на битву со стороны, теперь, при дурном обороте событий, принесла самую большую помощь. (5) Отходя постепенно в полном порядке и соединившись со вспомогательным войском Эвмена, она вместе с ним дала возможность безопасно отступить рассыпавшимся в беспорядочном бегстве союзникам, а когда враг ослабил свой натиск, то рискнула даже выступать вперед и, принимая бегущих, спасла множество воинов. (6) А царские войска, сами широко рассеявшиеся в преследовании, не осмеливались вступать в бой с этими сплоченными, стройно выступающими бойцами. (7) Одержав победу в конном сражении, царь был того мнения, что немного не доставало до полного окончания войны, если бы его чуть поддержали; как раз в то время, как он воодушевлял своих солдат, подоспела фаланга, которую по собственному почину поспешно привели Гиппий и Леоннат, узнавшие об удачной кавалерийской атаке и пожелавшие присоединиться к смелому предприятию. (8) Пока царь колебался между надеждой и страхом перед столь рискованным шагом, критянин Эвандр, с чьей помощью в свое время совершено было в Дельфах покушение на Эвмена170, завидев идущую стройными рядами пехоту, (9) бросился к царю и настойчиво стал убеждать, что нельзя, возгордившись одной удачей, опрометчиво, без нужды рисковать всей войной; (10) если-де царь, удовольствовавшись достигнутым успехом, прекратит сегодня же сражение, то он или получит возможность заключить мир на почетных условиях, или, если предпочтет продолжить войну, приобретет много союзников, которые присоединятся к тому, на чьей стороне окажется счастье. (11) Персей в душе сам склонялся к такому решению и потому, похвалив Эвандра, приказал повернуть знамена и пешему войску вернуться в лагерь, а конникам дать сигнал к отступлению.
60. (1) В этот день римляне потеряли двести всадников и не менее двух тысяч пехотинцев; около шестисот человек попали в плен. У царя погибли двадцать конников и сорок пехотинцев. (2) По возвращении победителей в лагерь наступило общее ликование, но особенно бросалась в глаза необузданная радость фракийцев, которые вернулись, распевая песни и неся насаженные на копья вражеские головы. (3) Римляне же не только пришли в уныние, проигравши битву, но и со страхом ждали, не нападет ли неприятель внезапно на лагерь. Эвмен советовал консулу перенести лагерь за Пеней, чтобы река служила защитой, пока растерянные воины не соберутся с духом. (4) Консул переживал, считая позорным сознаться в трусости; подчинившись, однако, здравому смыслу, он переправил войско в ночной тишине и укрепился на другом берегу. (5) Царь, явившийся назавтра, чтобы вызвать врага на бой, обнаружил, что римский лагерь стоит за рекой в безопасном месте; тут он понял, что совершил ошибку, отказавшись вчера от преследования побежденных, но еще гораздо больший промах – проведя в полном бездействии ночь; (6) ведь если бы он пустил в дело только легковооруженных воинов, не беспокоя прочих, то и тогда во время общей суматохи при переправе противника через реку можно было бы истребить большую часть его войска. (7) Что до римлян, то, обеспечив безопасность лагеря, они избавились от страха перед непосредственной угрозой, но сокрушались по поводу понесенных потерь, а главным образом – потеря славы особенно мучила их. (8) На военном совете перед консулом все выгораживали себя и сваливали вину на этолийцев; утверждая, что именно они положили начало бегству и смятению (9) и что их страх заразил союзников-греков. Пятерых знатных этолийцев, которые, как говорили, были замечены в числе первых беглецов, отправили в Рим171. (10) Фессалийцев же похвалили перед собранием, а предводителей их даже наградили за доблесть.
61. (1) К царю сносили добычу, доставшуюся от павших врагов. (2) Из нее он одаривал одних красивым оружием, других – конями, а некоторых и пленниками. Щитов оказалось свыше тысячи пятисот, лат и панцирей свыше тысячи, а шлемов, мечей и метательного оружия всякого рода – еще того больше. (3) К этим обильным и блистательным дарам царь присоединил слова, обращенные к собравшемуся войску. (4) «Вы видите, – сказал он, – что исход войны предрешен. Вы разбили лучшую часть неприятельского войска – римскую конницу, непобедимостью которой они хвастались. (5) Ведь всадники у них – это цвет знатнейшего юношества, а сословие всадников служит у них питомником сената; и те из них, которые приняты в число сенаторов, назначаются потом консулами и главнокомандующими: вот чьи доспехи мы только что разделили между вами172. (6) Не менее значительна и победа ваша над пешими легионами, которые ускользнули от вас, бежав среди ночи, во время переправы кидаясь в смятении в реку и усеивая ее трупами, как потерпевшие кораблекрушение. (7) Нам, преследующим побежденных, легче будет переправиться через Пеней, чем это было для них при общей суматохе. Перейдя реку, мы тотчас же нападем на лагерь, который взяли бы уже сегодня, не обратись они в бегство; (8) а если неприятель пожелает решить дело битвой, можете надеяться, что сражение с пехотой кончится так же, как закончился конный бой».
(9) Торжествующие победители, неся на плечах оружие, снятое с убитых врагов, и слыша похвалу своим подвигам, в происшедшем видели надежду на будущий успех; (10) также пехотинцы, особенно из македонской фаланги, воспламененные чужой славой, желали, чтобы им предоставилась возможность послужить царскому делу и отвоевать у врага подобную же славу. (11) Распустив собрание, на другой день Персей, снявшись с места, поставил лагерь у Мопсела. Этот холм возвышается перед Темпейской долиной, на полпути между Ларисой и Гонном.
62. (1) Римляне, не удаляясь от берега Пенея, перенесли лагерь в более надежное место. (2) Сюда прибыл нумидиец Мисаген с тысячью всадников, таким же числом пехотинцев и еще с двадцатью двумя слонами. (3) В эти дни царь держал совет об общем положении дел, и, так как победный пыл уже угас, некоторые из его друзей осмелились высказать мнение, что лучше использовать успех для достижения почетного мира, чем увлекаться пустой надеждой, ведущей к непоправимой беде. (4) Благоразумный и истинно счастливый человек проявляет умеренность в удаче и не слишком доверяет блеску сегодняшнего успеха. (5) Ему советовали отправить к консулу послов, чтобы возобновить договор на тех же условиях, на каких отец его Филипп получил мир от победителя Тита Квинкция173. (6) Нельзя кончить войну блистательнее, чем после столь памятной битвы, и ничто не дает более твердой надежды на длительный мир, чем неудачное для римлян сражение, которое сделает их уступчивее на переговорах. (7) А если они и теперь с врожденным упрямством отвергнут справедливые предложения, то боги и люди станут свидетелями как умеренности Персея, так и непреклонной гордыни римлян. (8) Царь в душе никогда не был против таких советов. Поэтому большинством голосов предложение было одобрено, и к консулу отправили послов. (9) Тот выслушал их в присутствии многочисленного совета. (10) Они просили мира, обещая, что Персей выплатит римлянам такую же дань, какую обязался платить по договору Филипп, и что он немедленно отдаст им города, земли и области, уступленные Филиппом. (11) Так говорили послы. После их ухода состоялось совещание, и победу в совете одержала римская настойчивость. Таков был тогда обычай – в несчастье показывать вид счастливого, а в счастье – быть умеренным174. (12) Постановили ответить, что мир будет дан в том случае, если царь предоставит сенату право решить все по своему усмотрению: и все дело в целом, и собственную судьбу, и участь всей Македонии175. (13) Когда послы передали такой ответ, то людей, не знакомых с римскими обычаями, поразило это упрямство; большинство не желало больше слышать упоминаний о мире; говорили, что римляне вскоре сами будут выпрашивать то, что отвергают ныне. (14) Но Персей боялся именно этой надменности, происходящей от уверенности в своих силах, и поэтому не переставал искушать консула, увеличивая предложенную цену в надежде золотом купить мир. (15) Когда же тот ни в чем не изменил своего первого ответа, царь, отчаявшись в мире, возвратился назад в Сикурий, чтобы снова попытать счастье в войне.
63. (1) Слух о конном сражении распространился по Греции и обнаружил скрытые желания греков. С радостью приняли это известие не только сторонники македонян, но и многие люди, которым следовало бы благодарить римлян за щедрые благодеяния, а также иные из тех, кто испытал на себе насилие и высокомерие Персея; (2) и не было тому иной причины, кроме неуместного расположения, которое толпа выказывает даже на праздничных состязаниях, сочувствуя худшей и слабейшей стороне176.
