начальниками. Далеко не самые великие из них никогда не допустят, чтобы кочевники разговаривали с ними на равных. Что хорошего мы от них можем увидеть, если уже в самом начале они считают нужным поставить всю Степь на колени? Пройдёт совсем немного времени и все поймут, что мы к своим собакам относимся лучше, чем персы к нам.
– Твои слова достают до самого сердца и тревожат душу. Мне было интересно услышать очень разумную и мудрую речь от столь молодого предводителя. Должен сказать, что мы, люди гораздо более старшего возраста не всегда успеваем привыкнуть к изменениям и правильно их оценить. Расскажи мне, что могло измениться в Степи так сильно, чтобы я поменял свой взгляд?
Толе-Бий цепким взглядом следил за молодым батыром, ведущим свой рассказ с полуприкрытыми глазами и безучастным лицом. Ему нравилась чёткая речь Салавата, разумные суждения и сам пересказ его истории, без дешёвого смакования мелких подробностей и выпячивания своего героизма.
– Отец мне рассказывал, что хан Кыпчак на весеннем тое только что пяткой себя в грудь не бил, хвастаясь при каждом удобном случае, что только благодаря ему в Степи появились тысячи новых винтовок.
– Было такое, и что?
– Русские нам тут же ответили. На пограничных заставах появилась бронированная техника с пушками и пулемётами. Если эти железные чудовища встретятся в степи с нашим отрядом, то единственно правильным действием будет бежать врассыпную, пока не переправишься через достаточно глубокую реку. У русских стали летать дирижабли, с которых они выслеживают наши отряды. Но даже не это самое неприятное. У них теперь есть могучие маги, про которых я только что рассказывал. Именно они разгромили армию персов и уничтожили всех наших воинов.
– Насколько верны твои слова? – сцепил бий в замок побелевшие пальцы.
– Я это видел своими глазами. Кроме того, со мной приехал Урхем. Это очень сильный шаман. Может быть, один из самых сильных шаманов Степи. Сейчас он в гостях у Верховного шамана дулатов. Его можно пригласить к нам и выслушать, но я уже не раз слышал его рассказ, и если Великий бий позволит, то могу сам пересказать некоторые его суждения о силе русских магов.
– Перескажи, а я послушаю и подумаю, надо ли мне встречаться с Урхемом, – кивнул Толе-бий, пребывая в нешуточном волнении.
– Урхем сказал, что для заклинания той Силы, которую показали русские, ему понадобится Большой Круг шаманов, ничем ему не уступающих. Но в Степях нет двенадцати шаманов, обладающих Силой Урхема. Впрочем, дело даже не в том, что такое количество шаманов никогда не собрать. Даже если бы у них всё получилось, то творили бы волшбу они вовсе не с той скоростью, которую показали русские маги. Урусы посылали свои заклинания почти без перерыва, а наши шаманы своё второе заклинание отправили бы гораздо позже того времени, за которое русские уже успели закончить сражение.
– Урхем точно уверен, что это были маги, а не какой-то магический артефакт? – прищурился бий, начав слегка раскачиваться всем телом.
– Мне в руки попали две русские газеты. Купцы, которые их привезли, говорят, что про тех магов, которые уничтожили степняков и армию персов в России целую неделю писали. Они у меня с собой, в одном из вьюков.
– Хорошо, завтра с утра почитаю, – кивнув, сказал Толе-бий, как нечто само собой разумеющееся, – Меня ещё в детстве обучили русской грамоте, – добавил он, словно нехотя, увидев, как поднялись брови у Салавата.
– Мне показалось, что упоминание о русских магах вас огорчило, – осторожно попытался прощупать почву Салават, взяв в руки пиалу с кумысом.
– Один из моих людей оказался весной свидетелем того, как русский маг прямо с дирижабля уничтожил довольно сильного шамана вместе со всей его свитой, а после этого у него ещё осталось сил на то, чтобы полнеба над Степью зажечь. Говорит, стало светло, как днём.
– И что с того? Раз у них есть сильные маги и дирижабли, то я не вижу в этом ничего удивительного.
Салават действительно пока не понимал, отчего так волнуется Великий бий.
– Два дня назад мои пастухи увидели дирижабль. Это произошло не так далеко отсюда. Всего лишь в двух дневных перегонах отары от нашего аула. Пастухи не придумали ничего более умного, чем помчаться ему навстречу и начать по дирижаблю стрелять. Русские огрызнулись из пулемётов и теперь у меня из двенадцати пастухов там осталось лишь четверо, а дирижабль полетел дальше по своим делам. Как ты думаешь, если там был маг, то стоит мне ждать их визита на обратном пути?
– Могу я узнать, в каком направлении двигался дирижабль?
– В нескольких километрах от Каспия идёт старая дорога в сторону Персии. Туда русские и летели. Прямо над дорогой.
– Думаю, что Великий бий может не волноваться за свой аул. В это лето набегов на русские земли не было и они перестали нам мстить. По крайней мере я уже давно не слышал, чтобы они в кого-то стреляли на нашем берегу Урала, – Салават попытался успокоить гостеприимного хозяина, с видимым нетерпением ожидающего его ответа.
– Как это, «на нашем берегу»? – резко мотнул бий головой и замер с крайне недовольным, и в то же время, растерянным видом, – Разве не оба берега наши?
Со стороны могло показаться, что его неожиданно ужалила сколия – большая степная оса.
– Теперь за Уралом остались пастбища и аулы только тех Родов, которые отказались воевать с урусами. Скажу больше. Они не пропускают за Урал наши вооружённые отряды и отказывают им в гостеприимстве, – с деланным огорчением покивал Салават головой, наблюдая за бием.
– Как они посмели! А куда смотрит хан? Это же прямое предательство и недопустимое нарушение вековых устоев! Сколько раз, я, как бий, своим судом наказывал хозяев, если гости оказывались недовольны тем, как их приняли. Люди степей всегда выезжали в дорогу и не брали с собой еду. В пути люди могли зайти в любой аул, в любую юрту, и хозяин обязан был молча накормить их и только после этого задавать вопросы. Меня на них нет! Ух, какой бы я суд там провёл и какое наказание я бы им придумал, а уж какой кун им и всей их родне пришлось бы заплатить, так и не передать! – срываясь на крик, высказался бий, активно жестикулируя и в порыве гнева сметая на пол не вовремя подвернувшиеся под руку кувшины и пиалы.
– Вот от этого-то многие и сбежали за Урал – реку. Причин, впрочем, больше. Не все там недовольны ханом и его дружбой с персами, – очень спокойно отнёсся
