Глава 22
– Вот всё, что я собрал! – профессор Шульц бросил на ореховый стол кипу бумаг.
Я осторожно снял с коленей запрыгнувшего кота, по привычке провёл пальцем по гладкой столешнице и посмотрел на верхний лист.
– Тут всё на немецком.
– Извините, совсем забыл, – Шульц начал копаться в листах. – Это тот древний текст, который принесли мне шаманы Морозова, помните? Вы тогда от них избавились. Я думал, что переведу быстрее, но ушло много времени.
Зря я пустил его в бар. Шульц в последнее время оттуда не вылазил.
– Но когда я начал расшифровывать, я наткнулся на одну странную вещь. Одну закономерность. И она… она просто изменила всё. Вот, видите этот символ.
Он показал на чёрно‑белый снимок, на котором были изображены мартирские письмена.
– Повелитель Краст, – сказал я. – Это несложно.
– Да, но не забывайте, что это обычная письменность. Есть ещё Высшее Письмо, которым пользовались жрецы. Там этот символ тоже есть, но смотрите, в чём разница?
– Профессор, можно к сути? – попросил я. – Уверен, это огромное открытие, но…
– Дас ист… кхм… это меняет всё. Обычное письмо примитив, но высшее намного сложнее, – профессор вспотел от волнения. – И многие тексты сначала писались на Высшем, потом переводились на низший. А потом их переводили мы и… мы ошиблись во многом. Краст – не правитель мартиров.
– А кто он?
– Если дословно, то это Память. Хранилище Памяти, если будет удобно. Или есть ещё одно значение этот хиероглифен – раб, который ничего не забудет.
Шульц разложил новые листы по столу. Один слетел вниз и попал в цепкие когти кота.
– Сначала я даже не мог поверить, – Шульц отобрал лист, едва не порвав его. Немецкий акцент стал звучать сильнее. – Краст не правил мартирами. Когда начинался цикл, его приковывали к кресту, тому самому, с раздвоенным основанием. И он должен был поведать всё, что помнит из прошлых циклов.
– То есть, он был их раб, – тихо сказал я.
– Ja! Мартиры верили, что живут в бесконечной временной петле, но только Краст помнил предыдущие. Поэтому они просто ловили его и заставляли рассказать, что было раньше, а потом он должен был запомнить всё, что случилось в этом цикле.
– Теперь понятно, почему он такой злой.
– А когда он пытался сбежать и уничтожить своих мучителей, его называли предателем и казнили, – профессор Шульц показал на шею и изобразил хруст. – И потом, когда цикл возобновлялся, для него всё повторялось по новой. Это легенда, но когда живая легенда возвращается к жизни через десятки тысяч лет, можно поверить во всё что угодно.
– Действительно. Тысяча лет пыток, потом казнь, а потом всё сначала.
И это не говоря о тех тридцати тысячах лет, что Краст просидел в саркофаге.
– Но откуда вообще идёт это управление временем?
Профессор Шульц достал фляжку. Я забрал её, мягко, но настойчиво.
– Пока мы не закончили с этим, вы не пьёте.
Шульц посмурнел.
– Это какой‑то машинен, – сказал он. – Но деталей не знаю, в тексте их нет или я до них ещё не дошёл. Есть только легенды, что Краст согласился на сделку с Пожирателем Времени, чтобы уничтожить саму природу циклов. Но!
Профессор достал ещё листик.
– Вот, перевёл буквально вчера. Не знаю, насколько это правда, но это договор.
– Какой договор? – спросил я.
– Договор, согласно которому Пожиратель Времени ответит на один вопрос, – таинственным голосом произнёс Шульц. – Не просто ответит, он обязан ответить. Это несложно, нужно только немного крови, хотя бы один Камень Краста и выложить круг, вот так.
Спросить у Пожирателя, как одолеть Краста? Ублюдок не отвертится. Значит, вот как Морозов разговаривал с чёрным‑на‑чёрном.
– А ты уверен, что это хорошая идея? – спросила Света, выглядывая из‑за моего плеча.
– Ты‑то здесь откуда? – я повернулся к ней.
– Ты не говорил, что мне нельзя.
– Не говорил?
– Не говорил, – подтвердил Алекс, который сидел за столом рядом с Лерой.
Я даже не заметил, что они здесь. Старею.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не сиделось вам в комнате, – пробурчал я. – Ну ладно, профессор, какие подводные камни у этого вопроса?
– Пожиратель назовёт цену.
– Какую?
Шульц пожал плечами.
– Значит, – Света обхватила себя руками. – Краст всё ещё жив, он не правитель мартиров, а их большая живая и очень злая флешка с памятью всех событий, которая теперь решила захватить весь мир. Зачем?
– Потому что может, – предположил я. – Или ему было скучно сидеть и всё время умирать, и он решил…
Оторваться напоследок, пронзила меня догадка. Он тоже устал от циклов. И тоже хочет получить от последней жизни всё. Можно будет спросить его самого.
– Вы сможете это всё подготовить? – я повернулся к профессору Шульца. – Я хочу с ним поговорить.
– Я не уверен, что… – он вздохнул. – Но если Краст жив, то и фершлингер… Пожиратель времени может существовать на самом деле. Нужно ритуальное место.
– Старое кладбище подойдёт? – спросил я.
– Перфект! Идеально! Но я с вами, Максим! Если Пожиратель Времени существует, я хочу его увидеть!
* * *
– Вот, значит, что он делает, – сказал я, глядя в планшет Алекса.
– Да, – ответил тот. – Сначала подчиняет правителя и всех высших лиц в государстве, а потом те уже работают на него. Говорят всем, что Краст вернулся и нужно ему подчиняться. Золотой век человечества.
Краст пользуется магией крови, такой же, какой и я. Всего за день Британская империя стала его. Не вся, конечно, но немалая её часть под его управлением. Что он собирается с этим делать?
Сейчас он где‑то на европейских островах, захватывает кого‑то ещё. Но разведка говорила, что скоро Краст отправится к нам. В одиночку он не собирался драться, он вовсю будет использовать свою новую армию и всё оружие. Похоже, он собирался полагаться на своих новых офицеров, а не командовать сам.
– Против него подняли восстание королевские гвардейцы, – добавил Алекс. – Но он просто подчинил себе их командира, а нескольких прикончил у всех на глазах. Остальные сдались.
– И это всё за день, – я вздохнул. – Какой магией он пользуется? Известно?
Алекс взял планшет и немного полистал отчёт.
– Всей, – сказал он. – Ну, может, и не всей, но заклинания у него не повторяются.
– Ну да, ведь он же мартир.
Профессор Шульц раскладывал камешки посреди кладбища, где я когда‑то дрался с инквизицией. Ему помогала Лера и только что вернувшиеся Кирилл и Паха.
Серёга сидел в сторонке, ещё не отошедший после боя с Дрейваном. Света стояла у склепа. Я подошёл к ней.
– Ты так и не приходил сюда, – с укором сказала она. – Недавно сюда привезли останки папы. Похоронили его рядом с мамой. Она же тогда в тот же день с горя умерла, помнишь?
Конечно же, я не помнил. Родители Макса и Светы – это два незнакомых мне человека, которых я никогда не видел. Но Света грустила.
– Ладно, я же понимаю, что ты был занят, – Света вытерла глаза платком. – Уничтожал врагов, спасал империю, а теперь ещё появился древний бог.
– Которого мы тоже вынесем, – сказал я. – Мы справимся. Он смертный, он получает раны. Мы его уничтожим. Паха? Что в столице?
– Опять готовится к обороне, босс, – ответил тот. – В какой уже раз за месяц. Но зато все заодно, и император с братом, и их армии. Можно даже сказать, что они рады драться не друг с другом, а с кем‑то ещё.
– Уже что‑то, – я запахнулся плотнее.
Скоро осень, становилось холодно. Ветер продувал дорогое пальто.
Когда закончим ритуал, придётся отправляться в столицу. Краст идёт туда, чтобы захватить ещё одну империю. Нашу. Но в этот раз так легко у него не выйдет.
– Макс, – сказала Лера, трогая меня за руку. – Я тоже хочу его увидеть.
– Кого? Пожирателя? Зачем?
