Боже мой.
Слезы застилают мне глаза.
― Нет… пожалуйста, я не могу.
Руки Айзека напрягаются, ноги пытаются вырваться, грудь вздымается.
― Выбери меня, ― хрипит он. ― Выбери меня, Пчелка. Я оторву его гребаную башку и вытащу нас всех отсюда. Ты знаешь, что я это сделаю.
Мои широко раскрытые, полные слез глаза не отрываются от него, а по венам разливается тепло.
Конечно, я должна выбрать его.
Это же Айзек.
Он сделал бы то же самое для меня. Не задумываясь.
Он уже сделал.
Я мотаю головой туда-сюда, ногти впиваются в кожу Дольфа с такой силой, что кровь просачивается на поверхность.
― Айзек, ― говорю я, подавляя чувство вины. ― Я выбираю Айзека.
На губах Хранителя времени появляется улыбка.
― Ты уверена?
― Уверена. Отпусти его.
Наш похититель шагает вперед, приближаясь к неподвижно лежащему передо мной телу, грудь которого слегка вздымается при каждом неглубоком вдохе.
Он наклоняется, чтобы поставить песочные часы перед ним…
И мешкает.
― Ты уверена? Этот выглядит немного… тощим. ― Носком ботинка он тычет мужчину в бедро. ― Не думаю, что он долго протянет. Айзек, похоже, будет лучшим участником.
Жгучее чувство вины пронзает меня, и я делаю все, что в моих силах, чтобы меня не вырвало. Я оглядываюсь на Айзека, который все еще пытается освободиться.
Он не сделает этого.
Он не сможет.
― Эверли, послушай меня, ― умоляет Айзек, его голос полон отчаяния. ― Я… Вытащу… Нас… Отсюда. ― Он рычит, плюет на мешок. ― Выбери меня. Я справлюсь. Поверь мне.
― Айзек, ― снова кричу я, ударяя кулаком по полу. От криков у меня саднит в горле, и я мысленно умоляю, чтобы этот момент поскорее закончился. ― Я сделала свой выбор. Пожалуйста. Хватит.
― М-м-м, я не знаю. ― Он бросает лукавый взгляд на одного из охранников. ― Возможно, тебе нужно больше информации.
Он щелкает пальцами.
Охранник пересекает комнату и подходит к другому мужчине.
― Я дам тебе еще один шанс принять окончательное решение, так что выбирай с умом. Когда ты назовешь имя, это нельзя будет отменить. ― Хранитель времени усмехается в мою сторону. ― Надеюсь, ты сможешь жить с этим выбором.
С замирающим сердцем и полными слез глазами я наблюдаю, как охранник наклоняется над мужчиной и тянется к его мешку.
Время останавливается.
Моя кровь застывает.
В одно мгновение все меняется.
Стены сжимаются. Комната надвигается на меня.
Я потрясенно смотрю, как с головы мужчины снимают джутовый мешок.
Зажав рот рукой, я издаю сдавленный возглас неверия, а ужас накатывает на меня, как смертоносное цунами.
Этого не может быть.
Этого не может быть.
Нет.
Нет, нет…
НЕТ!
Айзек замирает.
Впитывает звук моих леденящих кровь криков.
Мое опустошенное сердце.
Все вокруг кружится и расплывается, когда я с оглушительным криком падаю на пол.
― Джаспер.
ГЛАВА 26
Ну…
Черт.
ГЛАВА 27
Это.
Не.
Реально.
Обеими руками я зажимаю рот, не в силах сдержать крик. Я потрясена до глубины души. Шокирована. Силы покидают меня, ноги подкашиваются.
Он мертв.
Джаспер мертв.
Падая на колени, я переношусь назад, в те первые несколько томительных месяцев плена. Я вспоминаю свои жалобные мольбы, обращенные к другим жертвам.
Мэри.
У нее не было причин лгать мне.
Я видела Джаспера в ту ночь своими глазами ― неподвижного, задыхающегося, истекающего кровью на нашем плиточном полу. Красное на белом. Это пятно навсегда осталось в моей памяти.
Я почувствовала, как он покинул меня… хотя и не сразу.
Вначале я еще сохраняла надежду. Сирены скорой помощи выли в темной ночи, как обещание, когда меня, едва цепляющуюся за жизнь, вынесли через заднюю дверь моего дома. Помощь была уже в пути. Это был шанс на спасение.
Но по мере того как дни превращались в месяцы, а месяцы ― в годы, надежда таяла.
Угасла.
Затем что-то оборвалось.
Это была моя связь… с ним.
Но вот он здесь.
Жив.
Мой муж жив.
Дольф за волосы поднимает меня на ноги, словно тряпичную куклу. Мои щеки мокрые от слез, а веки жжет, как от лимонной кислоты. Я не могу поверить в то, что вижу.
Айзек откидывается на спинку стула, его бицепсы напрягаются, вены выступают на предплечьях.
Он качает головой.
Я вижу, как отрезвляющее разочарование захлестывает его ― он знает, что теперь я не могу произнести его имя.
Хранитель времени посмеивается, наблюдая за всеми оттенками моей агонией. Ему это нравится. Он живет ради этого.
― Так-так-так, ― беззаботно говорит он, с возбужденным энтузиазмом вставая между мужчинами и размахивая перед ними песочными часами. ― Это довольно затруднительное положение, не так ли?
― Была одна женщина ― пленница. Ее звали Мэри. ― Мой голос дрожит от неверия. ― Она… Она сказала, что он мертв.
Дьявол улыбается.
― Она сказала мне! ― Я вскрикиваю. ― Она видела это в новостях. Джаспер не выжил. Это не имеет никакого смысла.
― Ах, Мэри, ― говорит Хранитель времени, одобрительно кивая. ― Она действительно хорошо сыграла свою роль, не так ли? Я почти жалею, что растратил ее талант впустую ― из нее могла бы получиться прекрасная актриса.
Осознание обрушивается на меня.
Мэри была подставной.
Он поместил ее в эту комнату.
Мой похититель просто ломал меня. Высасывал из меня силы, заставляя поверить, что мне больше не для чего жить.
И это сработало.
Я оскаливаюсь.
― Я. Ненавижу. Тебя.
― Я польщен, правда. Хотя, боюсь, твое мнение обо мне имеет мало общего с выбором, который тебе придется сделать. ― Перевернув часы, он смотрит на меня с блеском в глазах. ― И твое время на исходе.
― Я не буду выбирать. ― Тошнота скручивает мой желудок, подкатывает к горлу. ― Я не могу.
― О, но ты должна. Я не уверен, что у меня хватит духу убить обоих мужчин. У меня есть сердце, знаешь ли. ― Он прижимает руку к мертвому, сгнившему органу в своей груди, ухмыляясь со злобной радостью. ― Кто же это будет, Эверли? Твой любимый муж? Или Айзек, человек, который рисковал своей жизнью ради тебя? Почувствовавший вкус свободы и все равно вернувшийся, не в силах оставить тебя. Что-то подсказывает мне, что он не стал бы делать это ради кого-то другого. Наш угрюмый пленник проникся симпатией к милой девушке за стеной. ― Он пинает привязанную ногу Айзека и смеется, звук эхом разносится по комнате, как завывание ветра в пустынном каньоне. ― Насколько я ненавижу неудобства, настолько же люблю извращенную иронию.
― Ты больной, ― шиплю я сквозь стиснутые зубы, внутри у меня все сжимается. ― Я не могу выбирать. Пожалуйста… я не могу. Ты все равно убьешь нас всех.
Еще один щелчок пальцами, подзывающий охранника.
Я смотрю, как высокий, широкоплечий приспешник с седеющими волосами подходит к Джасперу. Он достает из кармана тканевую салфетку и сует ее под нос моему мужу.
Проходит три секунды.
Затем, вздрогнув, Джаспер приходит в себя.
Его грудная клетка наполняется воздухом, глаза распахиваются, и он резко садится, отползая назад по полу.
― Что… Что это…? ― Голос у него низкий и скрипучий, пока к нему возвращаются чувства.
Я едва не задыхаюсь.
Я не слышала этого голоса уже два года.
Вне себя, Джаспер смотрит направо, налево. Вперед и назад. И когда он снова поворачивает голову в мою сторону, он начинает быстро моргать. Прищуривается, хмурится. Моргает еще раз.
― Нет…
Я смотрю на него, и мое лица морщится.
― Джаспер.
― Эверли? ― Его глаза увеличиваются вдвое. Он все еще задыхается, дрожит и выглядит ошеломленным. ― Эверли…
