Мраморный пол был частично накрыт ковром с протёртым узором, что когда-то, вероятно, изображал китайские облака. Потолки — высоченные, лепнина под золото, люстра из венецианского стекла. Немного вычурно, слегка уставшее, но всё же — цивилизация. И здесь тоже офицеры. Поручиков не видно, наверняка для них тут дороговато. Но парочка штабс-капитанов пробежала.
Ресепшен — скорее конторка, за ней господин в жилете, с начёсанными усами и щетинкой в голосе. Говорит по-русски с неуловимым акцентом: то ли старается казаться иностранцем, то ли действительно откуда-то издалека. Приглядывался к нам долго, будто решал, достойны ли мы занять один из его лучших номеров. В конце концов, сдержанно поинтересовался, что нам угодно. Я жестом передал слово Тройеру — не по чину мне вести переговоры подобного рода.
— Номер для господина князя с супругой и по номеру для нас, — показал он на Жигана.
— Для его сиятельства… угловой номер с видом на реку. У нас — лучшие перины на всём КВЖД.
Жиган фыркнул:
— Перина — не револьвер, в карман не спрячешь.
— Сожалею, но гостиница переполнена. Для помощников его сиятельства… номер найти не могу, — продолжил портье.
— И как его сиятельство будет обходиться без помощников? — надавил Тройер.
Следом за этим Жиган шагнул поближе и, наверное, продемонстрировал самое дружелюбное выражение лица.
— Ни в коем случае, — уже без акцента сказал чуть побледневший портье. — Подождите пять минут, я вас умоляю. Сейчас что-нибудь придумаем.
И умчался. Не было его чуть дольше заявленного срока, но вернулся довольным.
— Прошу прощения за задержку, — еще не отдышавшись, сказал он. — Но возникло небольшое затруднение. Стоимость номера… немного возросла. Обстоятельства…
Тройер оглянулся, я кивнул. И так, можно сказать, повезло. За лучшие перины сдерут с нас, будто я покупаю весь отель, ну да ладно, не на последние гуляем.
— Предупреждаю: я храплю, — слегка толкнул в бок Тройера не в меру развеселившийся Жиган.
В наших апартаментах — массивная кровать с латунными шарами, зеркало в резной раме, умывальник с кувшином, тумба с ночником на керосине. Обои — охра с цветочками. Из окна открывается вид на реку, не обманули. Из другой комнаты виден кусок улицы, по которой только что проскакал казачий патруль. Дорожки тающего снега разъели тонкую вуаль пыли на стекле почти целиком.
На тумбочке — графин с водой и два стакана. И маленький гонг: позовёшь — принесут чай или коньяк. Возможно, даже с лимоном.
— Валериан Дмитриевич, езжайте к генералу Чичагову, договоритесь о встрече. Чем быстрее, тем лучше.
Глава 23
ПОСЛѢДНІЕ ИЗВѢСТІЯ:
ТОКІО, 7 марта. Сегодня японскій императоръ формально открылъ парламентъ. Въ тронной рѣчи микадо выразилъ удовольствіе по поводу укрѣпленія дружественныхъ отношеній державъ къ Японіи, высказавъ сожалѣніе о неискреннемъ образѣ дѣйствій Россіи. Императоръ сказалъ, что, хотя враждебные дѣйствія и начались, но цѣль войны всё еще не достигнута и должна быть осуществлена, во что бы то ни стало. («Central News»).
Жертва Н. С. Перлова
Извѣстная чайная фирма Перлова ежедневно снабжаетъ на московскихъ вокзалахъ всѣхъ отъѣзжающихъ на Дальній Востокъ солдатъ чаемъ и сахаромъ. Происходитъ раздача: каждому солдату даютъ жестянку чаю и фунтъ сахару.
Тройер вернулся примерно через час. Мы только успели привести себя в порядок после дороги и решали, куда пойти пообедать. Жиган подошел, спросил, может ли быть свободен, но я его не отпустил. Успеет еще по своим важным и неотложным делам. Время сейчас такое, что пара дней в любую сторону погоды не сделают. А пока пусть побудет рядом — отпугнёт случайных провокаторов и вообще не даст кому-нибудь испортить нам вечер. Я еще не забыл свой забег по местным улицам за японским диверсантом. А ведь теперь со мной еще Агнесс!
— Ваше сиятельство, генерал-лейтенант Чичагов, — доложил Тройер, дождавшись разрешения войти.
Он быстро скользнул в сторону, пропуская вперед военного. Тот вошел в комнату — в мундире, с прямой спиной, распушенными бакенбардам.
— Николай Михайлович, рад вас видеть, — я шагнул навстречу, протягивая руку. — Право, не стоило беспокоиться. Я ведь собирался сам к вам заехать.
— И я рад, — ответил Чичагов, крепко пожал ладонь. — Но, вы уж извините, не могу допустить, чтобы вы ждали. Не с моими понятиями.
— Так я теперь частное лицо, — напомнил я с лёгкой улыбкой.
— Тем не менее, вас очень уважают в армии!, — сказал генерал с тихой твёрдостью.
— Что же мы стоим? Присядем. Сейчас попрошу подать чай.
В это время вошла Агнесс. Чичагов моментально вскочил.
— Ваше сиятельство, — поклонился он, будто по старшинству при дворе.
Поклон был безупречен. Пажеский корпус из крови не выветривается — этикет там, похоже, вшивали вместе с мундирами.
— Агнесс, разреши представить: генерал Николай Михайлович Чичагов. Начальник Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи.
Жена умеет подавать руку с такой грацией, будто вручает орден. У генерала даже напомаженный кончик уса слегка дрогнул вверх.
— Рада знакомству, Николай Михайлович, — произнесла она с мягкой царственной интонацией и вышла.
Мы расселись за столом, слуги разлили чай. Было даже необычное варенье из морского шиповника. Генерал нам тут же поведал, как его делают местные. Плоды дикого шиповника режут на круглые дольки, смешивают с сахаром и доводят до кипения.
— Кгхм, — откашлялся Чичагов, возвращаясь к теме. — Так вот. Хотел бы показать вам бронепоезд. Почти готов. И, знайте, кто бы там ни заседал в кабинетах, а человек, предложивший идею и выбивший средства, — вы, ваше сиятельство. Это я не побоюсь повторять на самом высоком уровне!
— С удовольствием ознакомлюсь. Самому хотелось бы увидеть будущее, воплощенное в железе.
— Вы так уверены в бронепоездах?
— И даже в бронеповозках. Вы же видите, какими бурными темпами развивается автомобилестроение. Это сейчас моторы слабенькие, но пройдет пять-семь лет, мощность доведут до тридцати, сорока лошадиных сил. И пожалуйте, можно обшивать стальными листами. А еще лучше сразу делать полноценный железный корпус машины.
— Проходимость! — тут же возразил генерал — Тяжелая машина тут же завязнет в грязи. Первая встречная лужа — и все.
— Гусеницы! — отпарировал я — На паровой трактор Миллера уже лет сорок как ставят их, и ничего, отлично работает.
Чичагов задумался. Даже начал постукивать портсигаром по столу.
— Что же… Это все очень любопытно. Я поговорю с механиками вагонных мастерских, что доводили бронепоезд. Возможно… Нет, не хочу загадывать.
Что же… Надо еще больше подсластить пилюлю.
— Я даже готов профинансировать первые опыты. Моторы можно заказать на заводе Яковлева, я там в пайщиках, можете сослаться на меня.
Не откладывая дело в долгий ящик, я вытащил чековую книжку, вписал круглую сумму в соответствующее поле. Как говорится, кто тащит — того и грузят. Если у Чичагова получится сдвинуть тему с танками, пусть даже слабенькими, бензиновыми, то почему бы и нет? Я так понял, генерал интересуется техническими новинками. Ну вот и флаг ему в руки.
— Что же… Давайте завтра, к десяти. Я пришлю за вами экипаж.
— Буду готов.
Я пошёл проводить его до двери, но он неожиданно остановился и понизил голос:
— Это неофициально, в отчётах не отражено… Но при расследовании нападения один из агентов выяснил: циркач несколько раз встречался с неким европейцем. И будто бы… того видели в свите…
Генерал пальцем показал в потолок. Ну, вот и Алексеев всплыл. Даже не удивительно. Как говорится, осел, груженный золотом, возьмет любую крепость.
— Мало ли что болтают, — кивнул я. — Думаю, не стоит придавать слухам слишком большого значения.
Генерал улыбнулся, медленно подкрутил ус — и уже громче, с прежней энергией:
— Рад встрече, ваше сиятельство. До завтра!
