Сама всем рассказала, что завтра по утру уезжает и провожать ее не надо, не придется в лесу догонять. Ох на сколько ж мне ее силы хватит, это не чета хилым детям. И не хватится ее никто. Сейчас, сейчас! – бормотала совсем теперь не милая старушка.
Я почувствовала как ко мне полетели заклинания пиявки, что высасывают силы из жертвы и отдают их ведьме. Но все они рассыпались прахом, едва коснувшись моей невидимой защиты.
- Да что ж такое то! – бросила в сердца Шейна, явно не понимая причины своих неудачных попыток. Больше я ждать не стала. Открыла глаза, чем напугала старуху и тут же не давая ей опомнится бросила в нее обездвиживающим заклинанием, что используют маги-целители во время операции. Шейна хотела заорать, но и голосовые связки ей сейчас не подчинялись, она лишь в ужасе вращала глазами.
- Так, так, - вставая и отряхивая платье произнесла я. – И кто это тут у нас?
Я начала осматривать старуху сквозь ведьминское зрение. Ведь я мельком уже смотрела на нее и ничего не увидела, но сейчас я была более внимательна. Потому что заклинания которые она в меня кидала, были явно из арсенала черных ведьм, а это значит, что на ней очень хорошее сокрытие, которое может увидеть лишь более сильная ведьма. Не уверена что по силе я была сильнее ее, но то что по праву крови у меня были преимущества несомненно. И рассматривая ее сейчас более пристально, я увидела небольшие узелки на которых крепилось заклинания сокрытия, я потянула за них, развязывая, и ее защита пала, обнажая черную душу ведьмы, а еще я увидела тоненькую нить привязанную к ауре Шейне, через которую к ней шла жизненная сила кого-то, кто сейчас сидел в подполье этого дома. Весь пазл сейчас сложился окончательно. Вот куда уже более двадцати лет пропадали дети! Ведьма от них питалась жизненной силой! А чтобы не вызвать подозрений убила лешего, без его присмотра лесные звери стали неуправляемы и на них можно было свалить все случаи пропажи! Да только подвела старуху жадность, захотелось ей мощной жизненной силы магички! Я взмахом руки перерезала тонкую нить что и сейчас подпитывала она, отчего глаза старухи еще больше округлились, ведь маги не могут видеть ведьминского колдовства, а значит и эту нить я не должна была увидеть, даже без заклятья сокрытия. А мои дальнейшие слова и вовсе повергли ее в ужас.
- По праву крови, за черные злодеяния твои, за нарушение кодекса ведьм лишаю тебя силы! Да обратятся все заклинания твои в прах! Да пребудет на твоих устах печать молчания, а на разуме твоем запрет, и ни словом, ни делом, ни безмолвием не сможешь ты раскрыть то что сейчас произошло! – последняя фраза вылетела из меня сама собой, лишь потом я поняла, что это было заклинание из арсенала верховной, для того чтобы сохранить мою тайну. Ведь Шейна и видела моё лицо и знала кто я и откуда.
Ее сила безудержным потоком полилась в меня, и если бы не Кин, что почувствовав свою необходимость прилетел ко мне, я бы наверное рухнула на пол. Шейна была очень сильна. Кин принимал часть мощи на себя. Нет сила не обжигала, и не восставала против меня, просто она была слишком бурной. И ей понадобится какое-то время, чтобы найти свое место в моем потоке силы.
Сделав пару вдохов и приходя в себя, оставив все также обездвиженную и немую старуху стоять, я кинулась в подполье, уже предчувствуя, кого я там обнаружу. И была права. В небольшой клетке лежал мальчик, не старше семи лет. Он натужно дышал и глаза его были закрыты. Бросив на него сканирующее заклинание, поняла что сил в мальчишке почти не осталось, и еще бы день два, и его сердечко перестало бы биться. Увидев на стене рядом с клеткой висевший ключ, я кинулась к нему, и быстрым движением открыла навесной замок, что висел на дверце. В тот же миг мои руки охватило зеленое свечение и я направила его телу ребенка, помогая и восстанавливая внутренние органы, которые уже работали с перебоями. Малей, а так звали мальчика открыл глаза с восхищением глядя на творимое волшебство. Я подхватила его на руки, ходить он сам еще не мог, не было сил и помчалась с ним к дому старосты.
Семья Будруна в полном составе сидела за накрытым к ужину столом. Увидев меня, вбежавшую в их избу с мальцом на руках , они повскакивали со своих мест. Со всех сторон на меня посыпались вопросы и возгласы удивления. Мальчика забрали и уложили на лавке, а заботливая жена старосты уже поила Малея сладким травяным чаем, правильно полагая, что более тяжелую пищу ему сейчас нельзя. Кто-то убежал за родителями мальчика. И уже через несколько минут по деревне раздался крик матери мальчика: - Малей, сыночек! – женщина неслась необутая и растрепанная к дому старосты, за ней спешил ее муж. От момента воссоединения семьи даже у самых суровых мужчин, на глазах блестели слезы. Мать обнимала и целовала Малея не сдерживая слезы и всхлипывая от радости. «Жив, жив, солнышко моё!» - повторяла она. Когда первые эмоции улеглись на меня уставились десятки пар вопрошающих глаз. В избу уже набились соседи, что оказались невольными свидетелями криков и беготни. И я начала свой рассказ, решив, что лучше всего это слегка скорректированная правда.
-Сегодня вечером, когда я вернулась к Шейне, - бабушкой ее теперь называть у меня язык не поворачивался, - она как обычно стала меня потчевать. Чай мне показался странным и из неизвестных трав, мы проходим травоведение в академии, - тут же пояснила я. – такое пить я не собиралась, и чтобы не обижать старушку, я попросила у нее меду, и пока она за ним ходила бросила очищающим заклинанием в чашку. Так оно стало абсолютно безвредным. Но Шейла то этого не знала, и потому как только я выпила чай, она начала произносить ведьминское заклинание, видимо уверенная в том что теперь я абсолютно беспомощна. Договорить я ей не дала, испугавшись за свою жизнь и бросила в нее обездвиживающие заклинание, которое мы маги-целители используем во время операций, и еще для подстраховки такое же на ее голосовые связки. Ведь всем известно, что ведьмы проклинают словами. Да видимо со страху вложила столько сил в магический конструкт, что боюсь она онемела навсегда. А дальше я бросила
