одним только взглядом.
– Похоже, вы слишком сильно вмешиваетесь в чужую жизнь, Кен, – заявила она. – Это напоминает игру в судью, присяжных и палача. Неужели он действительно до такой степени мешает вам жить? В любом случае, какой вред от того, что он раздает листовки? Конечно, раздражает, но значит ли это, что необходимо добиваться его увольнения?
За столом стало тихо. Тяжесть, которой минуту назад и не пахло, повисла в воздухе, как наковальня, готовая упасть.
Самир положил руку на плечо Мэнди, как будто физическое сдерживание могло прекратить и словесный поток. Мэнди высвободилась из его хватки, и ей потребовался значительный крутящий момент, чтобы это сделать. Алекс поймала вызывающий взгляд, который она послала своему мужу. Тот, однако, не дрогнул.
– Не стоит высказывать резкие суждения о наших гостях, – произнес Самир. – Это время для веселья. Пожалуйста, давайте просто насладимся едой.
Казалось, ко всем вернулось самообладание, достаточное для того, чтобы наполнить свои тарелки едой, а Алекс добавила еще вина в свой бокал. Тот еще вечерок.
– Вы правы, Самир, – нарушила тишину Уиллоу. – Я благодарна за этот ужин и за возможность получше узнать вас с Мэнди. Большое вам спасибо за то, что приняли нас всех, и за этот замечательный вечер. Я предлагаю тост.
– Согласен, – поддержал Ник. – Тост.
Брук восприняла это как сигнал и потянулась за бутылкой мерло. Одетая в соблазнительный топ с глубоким вырезом, открывавший вид на ее потрясающую ложбинку между грудями, она наклонилась над столом прямо возле Эмили, при этом невольно выставив напоказ то, за просмотр чего такие люди, как Кен, да и другие онлайн-пользователи, очевидно, платили хорошие деньги.
Терпение Эмили лопнуло, и она ехидно пробормотала:
– Быстрее, Кен, сфотографируй это.
Алекс чуть не подавилась своим напитком.
Непоколебимая, Брук ответила дьявольской полуулыбкой и теперь намеренно развернулась так, чтобы оба – и Кен, и Эмили – могли хорошенько рассмотреть ее прелести.
– Дерзай, – усмехнулась Брук. – Я не вижу ничего плохого в том, чтобы он на это смотрел.
– Наверное, я думаю иначе, Брук. Особенно с учетом того, что это касается моего мужа, – отрезала Эмили.
Лицо Кена стало таким же красным, как вино. Он беспокойно заерзал на стуле:
– Эмили, сейчас не время и не место.
– О, да к черту, – огрызнулась та. – Ты с радостью делишься за покерным столом своими предпочтениями со всеми подряд, а я не могу отпустить ни одной безобидной шутки за ужином?
Лицо Кена приобрело такой вид, словно его вот-вот хватит апоплексический удар.
– Я не вижу, чтобы кто-нибудь смеялся.
Самир казался сбитым с толку.
– Я один не понимаю, что здесь происходит… может быть, кто-нибудь будет так добр объяснить мне?
– Очевидно, у некоторых людей есть проблемы с моим сторонним заработком, – усмехнулась Брук. – Не вижу ничего зазорного в том, чтобы выложить несколько высококачественных сексуальных фотографий в Сеть и заработать на них хорошие деньги.
Теперь уже Мэнди выглядела сбитой с толку.
– Ты снимаешься в порно?
– Не порно, – поправила Брук. – Это искусство. Тело прекрасно – все тела, и мне нравится демонстрировать свое. Меня радует, что людям, мужчинам и женщинам, нравится смотреть на то, чем я могу поделиться. И еще больший кайф я ловлю, когда это удовольствие оседает на моем банковском счете.
– Есть такой веб-сайт под названием OnlyFans, – добавила Эмили. – И примерно за тридцать минут до того, как мы пришли сюда, мой муж рассматривал там фотографии Брук. Я бы не узнала об этом забавном маленьком факте, если бы, разыскивая его, не зашла к нему в кабинет. Он как раз пошел в ванную – не спрашивайте зачем – и оставил свой компьютер включенным. Я пролистывала сайт, когда он вернулся. Он очень разозлился, настаивал, что в этом нет ничего особенного. Ему это даже казалось забавным. Но я знаю, что он просто преуменьшает, потому что эти фотографии очень крутые, и именно поэтому он более чем счастлив поделиться ими со всеми своими приятелями по покеру. Я уверена, что Ник и Эван тоже их видели.
– Что меня вполне устраивает, – пропела Брук. – Может быть, у меня станет больше подписчиков, которые захотят моего… эксклюзивного контента.
– Какой еще эксклюзивный контент? – спросил Эван. Алекс показалось, что он выглядел сердитым – с другой стороны, в последнее время он всегда казался таким.
Уиллоу резко повернулась к Эвану.
– Значит, ты их видел? – В ее голосе звучало отвращение.
– Да, и мой интерес сугубо профессиональный, – сказал Эван. – Если есть какой-нибудь высококлассный контент, возможно, я могу сделать честный критический анализ.
– Спасибо, но я думаю, что у меня всё в порядке, – холодно произнесла Брук.
– Я тоже их видел, – признался Ник, когда взгляды обратились к нему. Хорошо, что он не упомянул, что Алекс в курсе. Она лукаво посмотрела на мужа, напоминая о необходимости хранить тайну. Брук тоже молчала, без каких-либо подсказок понимая необходимость соблюдать осторожность.
Спокойствие Самира начало давать трещину.
– Итак, правильно ли я понимаю, что вы размещаете свои личные фотографии… в Интернете?
– Ну, когда я их туда выкладываю, они становятся не очень личными. – Брук казалась невозмутимой.
Самир застыл, переваривая полученную информацию.
– Может быть, мне не стоит вмешиваться… и я, вероятно, более консервативен в этой области, чем большинство, но разве тем самым вы не поощряете эксплуатацию женщин? – спросил он. – Разве не вы боролись долго и упорно за равные права, не боролись за то, чтобы вас не сексуализировали таким образом. Это ваше движение #MeToo[27] и тому подобное? Неужели вас совсем не беспокоит посыл, который вы транслируете другим женщинам?
Брук отмахнулась от упрека:
– Я думаю, женщины должны сами решать, когда они хотят быть сексуализированными, а когда нет. На мой взгляд, движение #MeToo направлено исключительно на то, чтобы женщины могли контролировать свое тело и жизнь. Мы не должны позволять мужчинам – или кому бы то ни было, если уж на то пошло, – решать, что мы можем или не можем делать в уединении нашего дома или выставлять на всеобщее обозрение.
Мэнди повернулась к Самиру с горящим взглядом.
– Не думаю, что ты по-настоящему понимаешь, что на самом деле означает эксплуатация женщин, – произнесла она, и ее пристальный взгляд, скользнув по столу, остановился прямо на Кене. – Позвольте мне рассказать немного больше об эксплуатации женщин.
– Мэнди, мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз! – рявкнул Самир. – Сейчас же. – Его слова прозвучали как выстрел.
Все замолчали, не двигаясь, даже не моргая.
Мэнди неохотно поднялась со своего места и последовала за Самиром из комнаты.
– Поверить не могу, что ты вот так заговорила об этом в гостях, – сказал Кен Эмили, бросив на нее уничтожающий взгляд. – Знаете… Хватит для меня веселья. – Он встал. – Пожалуйста, передайте Самиру и Мэнди, что я неважно себя чувствую.
Кен тяжелым шагом вышел за дверь.
Эмили заколебалась, но в конце концов последовала за мужем.
Алекс повернулась к Нику:
– Мне нужно пойти проведать Эмили. Я сейчас вернусь.
Она догнала свою сестру, которая была уже на полпути вниз по улице. Кена нигде не было видно.
– Я в порядке, – успокоилась Эмили. – Всё в порядке. Я чувствую, что нам нужно было, чтобы это произошло. Может быть, теперь мы сможем начать честные разговоры друг с другом.
Алекс надеялась,
