Остатки надежды помахали ручкой и скрылись за плотным слоем облаков. Редкие снежинки постепенно становились все гуще. Карета стражи не успела доехать до места назначения, а на улице уже бушевала метель. Райнер подумал, что можно было бы попытаться сбежать, когда его поведут от кареты к месту заключения. Но что толку в побеге, если до Летиции не добраться, а дома будет очередной скандал с отцом, потом истерика матери. Уж лучше в тюрьму. Он не заключенный, так на передержке, потому обращаться с ним должны хорошо. И уж точно у него будет возможность немного отдохнуть, а то и в самом деле сходить в молельню.
Когда экипаж стражи остановился, оказалось, что мысли о побеге можно было сразу оставить при себе. Маленький дворик со всех сторон просматривался стрелками, а единственные ворота закрыли до того, как задержанный выбрался из возка наружу.
— Благодарим вас за благоразумие, лорд, — обратился к нему один из стражей. — Вашим спутникам передано, что вы задержаны, а они могут возвращаться домой. Так что можете за них не беспокоиться. Ждать вас, а потом бросаться разыскивать, ставя на ноги половину города и нанося урон репутации, никто не будет. Вы благополучно побудете у нас пару дней, а потом мы доставим вас на испытание.
— Благодарю, — буркнул Райнер, покидая карету. Помощь ему никто не предоставил, в этом месте лорд и последний бродяга были равны.
Его долго вели по коридорам и переходам, благо вниз не спускались. Наконец, когда задержанный окончательно потерял ориентацию в пространстве, его завели в одну из камер.
— Ваш номер, лорд Хайдрих, — усмехнулся стражник. — Увы, одноместные камеры закончились, но вашим соседом будет лорд Краузе, один из ваших ярых сторонников. Его прежний номер в зимнее время оказался непригоден для содержания столь высокой особы, потому пришлось перевести его в более пристойные и отапливаемые помещения. Мы же не можем содержать лордов в столь неподобающих камерах.
И, хохотнув так, что было понятно, содержать лордов могут в любых условиях, если на то поступит приказ, охранник захлопнул дверь. Лязгнул замок, окончательно отрезая Райнера от внешнего мира.
— Лорд Хайдрих, — раздалось откуда-то сбоку, — прошу вас, проходите. Я, конечно, гостей не ждал, но вашим ужином озаботились, пока вели вас сюда.
— Добрый вечер, Вольфганг, — приветствовал временного соседа узник. — Не думал, что встречу вас, но когда провидение считалось с нашими чаяниями.
— Признаться, я тоже не думал, что увижу вас в столь неподобающем для нас обоих месте, — развел руками граф Краузе, — надеюсь, вы тут не из-за нашего дела?
— Нет, мой друг, — развел руками молодой Хайдрих, — я тут из-за женщины. Но, судя по всему, нашего дела больше нет. Через два дня я публично поимею девственницу, после чего обязан буду на ней жениться. А поскольку сия дева — простолюдинка, путь к трону для меня закрыт.
— Пока мне понятно, что я ничего не понимаю, — заметил постоялец камеры, — а потому предлагаю вам обед, вино, а вы взамен расскажете мне эту историю.
— И не подумаю отказываться, — рассмеялся почти жених, — тем более, вино у вас более чем приличное.
Глава 23
— Беатрис, ты уверена, что едешь? — Марлене отставила чашку с отваром и принялась разрезать булочку, чтобы намазать маслом.
— Да. Я не обязана присутствовать в зале, но понимаю, что мне надо быть там, — принцесса задумчиво посмотрела на содержимое тарелки, потом отодвинула ее. — Нет, вообще есть не хочется.
Даниель, молча пивший третью чашку крепкого отвара из каких-то на редкость горьких плодов, только дернул плечом. Сам он тоже нервничал. Нет, у него с Летицией дальше поцелуев и ощупывания ее тела через одежду не зашло, но вдруг она успела переспать с тем же Райнером до того, как они явились на королевский суд. И нервничала девушка не потому, что оказалась пред лицом короля, а потому что вынуждена была врать. Или он напрасно переживает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит так, вы двое можете ехать, — приказным голосом заявил Митарис, — но в зал вас никто не пустит. Там будем мы с Иоганной, кто-то из кабинета министров и глава города. Ну, пара стражников, что постарше. Не цирк, чай. Окна основательно завесят, чтобы с улицы зеваки не совались. Знаю я наш народ, будут лезть, малейшую щелку искать.
— Я должен присутствовать, — попытался спорить наследник. — Это же меня обвиняют во всяком непотребстве.
— Нет, — рык в голосе Митариса показал, обсуждать, кто будет в зале, а кто нет, он не собирается. — Вот пока ждете, с Беатрис побеседуй. Она тебе про непотребства расскажет. А потом, если вдруг дойдет, еще и покажет.
— Отец! — получилось у них настолько хором, что Марлене сначала вздрогнула, а потом поспешила поднести к губам салфетку, пряча улыбку.
— Вижу единодушие в этом вопросе, но не рискну уточнять, что вы в данном случае подразумеваете, — хмыкнул король. — Если аппетита у вас нет, то можете собираться. Карета будет через двадцать минут.
Иного приглашения молодым людям и не требовалось. Они коротко извинились и покинули столовую. Отец только проводил их взглядом, после чего сосредоточился на своей тарелке.
— Ты так и не передумал насчет испытания? — через какое-то время нарушила молчание Марлене. — Ведь можно придумать что-то не столь… шокирующее.
— Придумать-то можно, — не стал сильно спорить ее супруг, — но надо же что-то такое, чтобы потом не возникло пересудов, мол, подтасовали результаты. Все эти осмотры врачевателей не помогут. Да и Райнер никуда не денется. Не казнить же его только за болтовню. До смешного, заговор есть, все о нем знают, а доказательств нет. Того, что собрали мои дознаватели, хватит максимум на высылку в загородные имения, и то на год-другой. Ни бумаг, ни казны, ничего у них нет. Что они вообще думали… Остается только такое вот позорище.
— Потом пойдут сплетни, слухи… — поморщилась королева. — Что будут говорить о королевской семье, ты даже представить не можешь, какой это будет стыд. Мол, Беатрис решила избавиться от любовника и отправила его к этой девке.
— Почему же? Напротив. Будут говорить, как некая ушлая девица пыталась соблазнить моего внебрачного сына, и всеми способами женить на себе, но наследник оказался слишком честен и не позволил себе ничего, порочащего чести девушки. Зато ее сообщник решил потрясти грязным бельем, за что и поплатился. А бедная принцесса даже не подозревала, что возлюбленный строил козни против ее собственной семьи. Главное же, как правильно слух запустить. Примерно этим через считанные минуты после обнародования результат и займутся мои люди. А дальше можно не переживать, народ додумает все, как надо нам.
Марлене нахмурилась. По всему выходило, что да. Королевская семья показала себя на высоте. Будущий король и пальцем не тронул обиженную, принцесса вообще не в курсе, что вытворяет Райнер. И все равно ей было неприятно, что их будут обсуждать. Но с этим ничего сделать было нельзя. Так или иначе, любое действие привлекало к себе внимание. И даже если запереться во дворце, не выходить из покоев, все равно по стране поползут слухи, что короля или королеву отравили, правит двойник, или что еще люди придумают. Народная фантазия богатая. Если вовремя не направлять ее туда, куда необходимо правящему дому, еще неизвестно, до чего может дойти.
— Время, — Митарис допил содержимое чашки и поднялся. — Понятно, что ждать меня будут, сколько потребуется, но не хотелось бы затягивать со всем этим. Да и у наших голубков решимости может поубавиться.
Он быстро пересек помещение и вышел. Королева взглядом проводила его и вздохнула. Ей решительно не нравилось происходящее. Кто-то мог бы сказать, что ей всегда и все не нравится, она вечно всем недовольна, но женщина отдавала себе отчет, когда недовольство было напускное, чтобы только поддерживать репутацию, а когда на самом деле. И вот сейчас, хотя муж и прав, лучшего способа решить возникшие проблемы не найти, ей не нравилось, что они задумали. Несмотря на то, что предложила это настоятельница Иоганна. А, может быть, именно потому. Причин недовольства Марлене не могла найти, да и не собиралась искать. Раз муж и дочь считают, что так лучше, пусть делают, что хотят. А сама она ни во что не будет вмешиваться.
