* * *
Летиция нервно теребила в руках платок. Ранним утром монахини привезли ее в здание городского суда, где в одном из помещений должно было проходить испытание. Стража заранее никого не пускала к стенам, а все окна были плотно занавешены, чтобы нельзя было даже догадаться, в каком помещении все будет происходить. Двери, кроме главной, через которую должен был пройти король, заперли накрепко, а рядом стояли стражники. Некоторые зеваки готовы были спорить, что и изнутри тоже стоит охрана.
— Поздно переживать, — неожиданно едко заметила одна из монахинь. Когда ты с этим Райнером пошла против наследника выступать, тогда думать надо было. А сейчас уже все. Докажете всем, что ничего у тебя с его высочеством не было, через неделю свадьбу сыграете и хоть сколько дальше заговоры свои плетите.
— В смысле, заговоры? — окончательно испугалась практически бывшая служанка.
— Да в самом прямом, — принялась объяснять другая сестра. — Райнер Хайдрих спал и видел, как бы правящую династию свергнуть и самому королем стать. Потому и вокруг ее высочества Беатрис увивался, и наследник ему очень мешал. На убийство он пойти то ли не мог, то ли не хотел, то ли боялся попросту, а тут ты со своей любовью подвернулась. Неужели не понятно было, что тебя просто используют?
Летиция только покачала головой. Жизнь в провинции научила ее как можно меньше совать свой нос в жизнь других людей, чтобы эти самые люди в свою очередь не обратили на нее внимание. Вот и старалась работать как можно лучше, чтобы не вызывать нареканий, с другими слугами не ссориться, если уступить проще. Была незаметной и исполнительной. Сейчас же, слушая, что рассказывают монахини, она словно прозревала. Все эти собрания в доме, когда женщины удалялись куда подальше, прихватив с собой всех детей, явно не похожие на праздники. Ну откуда она сама могла знать, нормально это, или нет. Ей повезло найти работу, а в господскую жизнь она и не лезла. Пока молодой лорд Хайдрих не пообещал ей помощь.
— Ничего, ободрила ее самая молодая, — стерпится, слюбится. А и не слюбится, найдется для души услада. Ребеночка родишь, а то и не одного, будешь на них всю любовь и ласку перекладывать.
— Больно тебе не будет, — подбодрила ее еще одна женщина. — Больно, это когда силком против воли. А ты сама хотеть этого Райнера будешь. Вот, выпей.
Девушка приняла из ее рук бокал с какой-то ярко-красной жидкостью и залпом осушила.
— Что это? — закашлялась она.
Напиток был очень крепким, а еще в нем явно были какие-то травы.
— Это специальная настойка из десяти трав и пяти ягод. Она притупляет боль и усиливает желание. Так что твой первый раз доставит тебе массу удовольствия. Не каждой женщине так повезло.
Летиция только кивнула, вытирая слезящиеся глаза. Наконец, кашель прошел.
— Раздевайся, — скомандовала грубая монахиня и протянула ей почти прозрачную ткань. — Ты будешь в этом.
Дрожащими руками девушка расстегнула пуговки на платье, выбралась из него, потом последовали чулки, нижняя рубашка, белье. Поданное ей одеяние ничего не скрывало, только создавало иллюзию одежды. В книгах нечто подобное одевали на невольниц перед продажей, добавляя лишь украшения, чтобы выгодно подчеркнуть фигуру. Ей украшения не полагались.
Кто-то из женщин выдернул из волос шпильки, сказав, что так надо. Не очень толстая коса тут же принялась расплетаться, высвобождая непокорные пряди. Женщины сразу сообщили, что так ей много лучше, чем с этой глупой кичкой.
Госпожа Гоцци заставила себя бросить взгляд в зеркало. Как ни странно, отражение ей понравилось. Стройная, аккуратная грудь с вызывающе торчащими сосками, чуть вьющиеся волосы, румяные щеки, горящие глаза. Низ живота неожиданно заныл, и шестое чувство подсказало — это началось действие отвара. При этой мысли по коже побежали мурашки предвкушения. Летиция сама не ожидала от себя такой реакции.
— Пора, — в комнату вошла настоятельница.
Девушку провели по небольшому пустынному коридору в зал, где с двух сторон стояли ширмы, а с по центру — неуместная в этом помещении кровать. Монахини завязали ей глаза, чтобы не смущалась, после чего уложили и привязали руки к изголовью. Широкие ленты крепко удерживали запястья, хотя и не мешали шевелить кистями. Следом зафиксировали щиколотки и отошли. Кто, где, значение больше не имело. Весь мир сосредоточился только на ощущениях, которые с каждым мигом становились все острее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я прошу осмотреть девушку, дабы подтвердить, что она все еще девственница, — раздался чей-то голос.
Кто-то заставил ее раздвинуть ноги, а потом она почувствовала, как в нее вводят что-то, возможно, палец. Так вот что она так хочет, чтобы там оказалось что-то.
— Девушка узкая, — от этого скрипа явно старого лекаря стало обидно, — и плева прощупывается. Скоро господа судьи смогут убедиться, до сего дня она была девственна.
Летиция тихонько застонала. Тихая усмешка старика дала понять, он расслышал ее стон, вот только понял по-своему.
* * *
— И что, я так пойду? — Райнер жестом указал на свое вздыбившееся достоинство.
— В коридорах никого нет, — заметил страж, но все равно бросил ему полотенце. Мужчина поспешил обмотать его вокруг пояса. Член все равно было видно, но хоть не так откровенно. — Пора.
Они покинули комнату, в которой мужчина расстался с одеждой и выпил какое-то зелье. Довольно быстро он понял, что ему срочно нужна женщина. Не важно какая: молодая, старая, красивая, уродливая, главное, чтобы можно было овладеть ею. И желание это становилось все сильнее и сильнее. Отец был прав. Даже собери он всю, он бы в любом случае трахнул госпожу Гоцци, окажись она перед его глазами.
В помещении, куда его ввели, на первый взгляд, не было никого. Но можно было не сомневаться, за ширмами собрались свидетели. И они прекрасно все видят. Но угадать, где именно спрятаны отверстия, не было возможности, потому что все внимание лорда сосредоточилось на девушке. Она разметалась на постели, призывно раздвинув ножки и прикусывая губу от желания, столь же сильного, как и у него.
Не в силах больше себя сдерживать, Райнер отбросил полотенце и устремился к той, кто могла принести наслаждение.
С огромным трудом мужчина уговаривал себя не спешить. Хотя, призывная поза девушки, прикушенная губка и то страдальческое выражение, которое он наблюдал у Беатрис, находящейся на грани удовольствия, откровенно намекали, что надо сделать. Но нет, осторожно провел ладонью по щеке, поцеловал приоткрытые губы. Летиция не сопротивлялась. Напротив, ее тело подалось навстречу.
Рука легла на грудь, чуть сдавила, вырывая из груди девушки призывный стон. Ниже, лишь на миг замерев на талии, еще ниже. Задрать наверх подол того одеяния, что на нее одели, задрать выше. Ножки девушки раздвинулись шире, намекая, приглашая. Пальцы только коснулись тела, не проникая внутрь, и все, терпение закончилось.
Он быстрым движением переместился и вошел, заполняя своим членом тугое лоно. Дыхание Летиции стало чаще, пальцы впились в его плечи, но разум только отметил, что у служанки достаточно острые коготки. С трудом заставив себя дать время привыкнуть, он начал двигаться. Сначала медленно, но потом, поняв, что его партнерша не испытывает дискомфорта, все быстрее и быстрее.
Вскрик девушки слился с его собственным стоном. Лишь с большим трудом Райнер заставил себя не упасть на девушку, а осторожно опуститься рядом. И равнодушно отметить пятно крови на белом покрывале.
Увы, полежать не дали. Рядом откуда-то появился стражник, бросил ему халат и кивком указал на дверь. Не успел лорд одеться, как в помещение вошли монахини с вещами для Летиции. Когда она облачилась, с глаз сняли повязку. Тотчас рассыпались по плечам русые волосы, делая бледное личико довольно таки симпатичным. Во всяком случае, эта прическа шла ей куда больше, отметил лорд. А потом все его внимание переключилось на других действующих лиц.
— Ваше величество, прошу, — позвала Иоганна.
