Только после этого приглашения из-за ширмы вышли король и еще трое мужчин, наблюдавших за происходящим. Возможно, кто-то остался невидим, но это лорда не волновало. Обозрев простыню, один из них повернулся к Райнеру.
— Лорд Хайдрих, ваши обвинения в адрес наследника престола признаны ничтожными. В связи с тем, что именно вы лишили невинности госпожу Гоцци, вы обязаны взять ее в жены. Любая попытка избежать этого в вашем случае будет приравниваться к государственной измене со всеми вытекающими последствиями. Вам все понятно?
— Да, господин верховный судья, — выдохнул лорд. — Я готов взять в жены госпожу Гоцци, как вы требуете.
— Госпожа Гоцци, — повернулся к ней говоривший, — вы согласны стать женой лорда Хайдриха? После свадьбы вы получите право именоваться леди Хайдрих, пусть и без титула. Вы будете обладать такими же правами и обязанностями, как прочие знатные леди, ваши дети будут именоваться лорд или леди, в зависимости от пола. Ваш ответ.
— Да, чуть дрожащим голосом ответила Летиция.
— В таком случае, через неделю вас обвенчают в одном из храмов города или его окрестностей, вы можете сами решить, где именно.
— Мне все равно, — прошептала девушка, — я плохо знаю столицу.
— Я предпочту храм Создательницы животворящей на Липовой улице, — решил Райнер. Почему-то с детства ему нравилось именно это место, наверное, потому что там было тихо, а свет, проходя через витражи, создавал на стенах прихотливый рисунок. А еще в этом храме, в отличие от многих других, всегда было достаточно светло. Конечно, наследнику титула пришлось бы вести свою избранницу к алтарю главного городского храма, но обычный лорд может позволить себе выбирать.
— Значит, будет так. Госпожа Гоцци, у вас есть все необходимое для обряда? — поинтересовался король.
— Если чего-то и не найдется, мы поможем, — тут же выступила Иоганна, понимая, что у девушки, скорее всего, нет ничего.
— Хорошо, — Митарис повернулся и направился к выходу. Когда король и его нынешняя свита удалились, монахини повели Летицию в помещение, где она переодевалась. Там уже ждала горячая вода, чтобы девушка могла немного помыться, и одежда.
— Сейчас мы отправляемся в монастырь, — принялась рассказывать, что им предстоит, настоятельница. — Вещи из дома Хайдрихов заберут. Все, что нужно для обряда, мы сделаем. А потом уже вы сами, как получится.
Девушка только кивнула. Это самое «как получится» пугало, но выбора у нее больше не было.
* * *
Райнер быстро привел себя в порядок и оделся. Вот и все. Он думал, что в случае неудачи будет заключение, публичный суд и показательная казнь. А оказалось совсем не так. Принудительный секс, удовольствие от которого можно было сопоставить с сексом по собственному желанию, и принудительная свадьба, которая ставила крест на любых попытках захватить власть.
Кто бы мог подумать, что тиран Митарис, чуть что, пачками отправлявший людей в тюрьмы и по каторгам, на этот раз будет действовать настолько неожиданно и довольно мягко. Хотя, брак с нелюбимой женщиной сложно назвать гуманным приговором. Но спорить себе дороже.
Во всяком случае, у Летиции есть большое достоинство перед многими девушкам из семей, равных Хайдрихам. Если ее приодеть, накрасить и причесать, то она даст фору многим так называемым красоткам. Все-таки большинство браков заключалось в достаточно узком кругу, что со временем начинало сказываться на потомстве. Свежая кровь еще никогда не вредила роду. Даже если сейчас их не захотят принимать в большинстве домов, всегда можно или перебраться в провинцию, или вовсе покинуть страну. Мир большой. Лорд и леди Хайдрих вполне смогут найти себе пристанище. Что до работы, это Райнера не пугало. Ради комфортной жизни он готов и потрудится. Чтобы потом ни он сам, ни его дети не нуждались, и не пришлось идти на поклон к отцу. Титул — дело наживное. И, как показывает практика, не так он нужен, иногда даже мешает. Переживут. Или заслужат новый. А Беатрис, что ж, пусть она останется чем-то недостижимым. Наверное, потому в сказках принцессы и женятся или на других принцах, чтобы подчеркнуть высоту своего положения, или на простолюдинах, совершивших немыслимый подвиг, и это лишний раз подчеркивает недостижимость принцесс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 24
Пока слуги выносили простыню, чтобы продемонстрировать ее осаждавшим здание суда людям, Митарис прошел в комнату, где ожидали свита и Беатрис с Даниелем. Нетерпение зашкаливало. Одни в нетерпении ходили по достаточно просторному залу, другие о чем-то переговаривались, не сводя глаз с двери, третьи устроились возле стола с закусками и потягивали напитки. Дети обнаружились в глубоких креслах, поставленных в небольшую нишу, отделенную от остального помещения цветами в горшках. Визуально создавалась иллюзия уединения, но не на этот раз.
Едва правитель переступил порог, воцарилась тишина, а все взгляды были устремлены на короля.
— Свадьба лорда Райнера Хайдриха и госпожи Летиции Гоцци состоится на следующей неделе, — сообщил любопытствующим монарх. — О невесте позаботятся монахини. Остальное — не ваше дело. Дети, можно ехать домой.
Наследник и принцесса, словно, в самом деле, еще были детьми, послушно поднялись и последовали за отцом.
— Ты не сказал, где именно будет свадьба, — напомнила Беатрис.
— А зачем? Чтобы эта новость за пару часов облетела весь город, и в день свадьбы там собралась толпа? Мне не нужны лишние беспорядки. Сейчас начнутся пересуды, к концу срока большинство будет следить, что происходит возле главного городского храма, другие выберут объектом пристального внимания оставшиеся крупные сооружения. Все-таки женится сын барона Хайдриха.
— А на самом деле это будет небольшая церковь, куда ты планируешь прибыть инкогнито, — не удержался Даниель, потом огляделся.
— Небольших церквей в столице столько, что следить за всеми можно до бесконечности. Пока новости дойдут до большинства, молодожены уже уедут, — улыбнулась Беатрис, сжимая руку так называемого брата. — Поэтому не переживай, никакой тайны ты не выдал.
Наследник благодарно кивнул. Было еще огромное количество вещей, к которым следовало привыкать. Не последней их них оказалось умение дерзать язык за зубами, или сначала подумать, при тех ли людях он высказывается.
Экипаж уже ждал возле главного входа. Там же на воротах висела та самая простыня, свидетельствующая о ложных обвинениях в адрес молодого принца. Толпы не было. Люди, увидев свидетельство, разошлись, кто по домам, обсуждать новости с соседями, а кто по трактирам и пивным с той же целью, но пообщаться с собутыльниками и просто случайными посетителями.
— Вот и покончено с этим заговором, — когда дверца кареты плотно закрылась, и лошадки побежали в направлении родных конюшен, довольно произнес Митарис. — Можно было всех арестовать, повысылать кого куда. Но зачем? По сути, никто ничего не сделал такого, за что надо устраивать показательные разборки и суды с казнями. Был один мальчишка, который слишком много себе надумал. И их надо учить, а не наказывать. Тогда пользы будет больше. Ну, сынок, как ты думаешь, почему я не стал действовать как обычно, а решился на такой ход?
— Потому что недавно была проиграна война. Страна и так понесла определенные потери, — словно вспоминая страницы учебника, принялся отвечать Даниель. — Не все, в том числе среди знати, были этим довольны. Если бы вы решили судить несколько представителей известных родов, недовольство только усилилось. Вполне возможно, против вас выступила бы уже гвардия. А это как минимум бунт.
— Верно, — кивнул король. — Бунт — это последнее, что мне надо. И так надо выплатить Северной империи еще немало золота. Благо они согласились на рассрочку. Потому я и решил не трогать заговорщиков. Да, они рассказали то, что людям знать не стоило, а это потянуло огласку иных тайн. Сам понимаешь, в шкафах у всех нас хватает скелетов, у простолюдинов их меньше, у монархов больше. Но огласка — не самое страшное, что могло произойти. Нам же удалось избежать толп вооруженных людей на улицах городов.
