— Ты думаешь, она знает это? — пробормотал Атрей. — Ему нельзя больше носить АУРИН.
— Что ты хочешь сделать? Сам он не отдаст.
— Я должен отнять у него.
Тут Бастиан почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Как ты хочешь это сделать?
— О, не знаю, не знаю, — сказал Атрей. — Ведь его сила и волшебный меч остаются при нем.
— А ведь когда-то он сам предлагал тебе этот знак, в Амарганте, помнишь? Тогда ты отказался.
— Кто же мог знать, что всё так кончится.
— Итак, что же тебе остается?
— Украсть, — ответил Атрей, Фухур вздрогнул, а Атрей опустил голову и твердо повторил: — Другой возможности нет.
— И когда же?
— Завтра будет уже поздно. Значит, сегодня.
Бастиан больше не хотел слушать. Он не чувствовал ничего, кроме холодной пустоты. Ему все было теперь безразлично — как и предвещала Ксаида.
Он вернулся в свой шатер, снял пояс Гемуль. Потом велел джинну Иллуану привести трех рыцарей и, пока ждал, вспомнил, что Ксаида предупреждала его о предательстве Атрея. А может, Атрей еще одумается? Но даже если одумается, дружба потеряна навсегда.
Когда трое рыцарей пришли, он объяснил им, что сегодня ночью надо ждать нападения. Рыцари тотчас заступили на вахту, а Бастиан вышел из шатра и побрел к коралловым носилкам Ксаиды. Она спала, и только пятеро панцирных носильщиков стояли навытяжку, непоколебимы, как скалы.
— Я хотел бы, чтобы вы подчинились мне, — сказал им Бастиан.
— Приказывай, господин нашей госпожи! — рявкнули те хором.
— Как вы думаете, могли бы вы справиться с Фухуром?
— А чья воля будет нами управлять?
— Моя воля.
— Тогда мы со всяким справимся.
— Отлично, отправляйтесь к нему. Как только Атрей отойдет, берите дракона в плен! Но оставайтесь там, пока я вас не позову.
Пятеро черных зашагали прочь. Ксаида улыбалась во сне.
Бастиан вернулся к шатру, но не стал заходить внутрь. Ему не хотелось видеть, как возьмут в плен Атрея, если тот все же решится на грабеж. Он сел неподалеку под деревом. Уже забрезжила заря, становилось светлее, у Бастиана появилась надежда, что Атрей отказался от своей затеи. Но тут он услышал голоса и шум в шатре. Рыцари вывели оттуда Атрея со связанными руками.
Бастиан устало поднялся, опираясь о дерево.
— Значит, все-таки… Иллуан! Разбудить всех и собрать здесь. И пусть панцирные воины приведут Фухура.
Джинн издал орлиный крик и кинулся исполнять приказание.
— Он совсем не защищался, — сказал Хикрион. Бастиан отвернулся. Ему не хотелось встречаться с Атреем взглядом. Атрей тоже не поднимал головы.
Когда панцирные воины привели Фухура, у шатра уже собралась изрядная толпа, она расступилась перед пришедшими. Фухур шел не упираясь.
— Он не сопротивлялся, господин нашей госпожи! — сказал один из панцирных воинов.
Фухур лег на землю рядом с Атреем и прикрыл глаза.
Наступила тишина. Последние опоздавшие подбегали и вытягивали шеи, чтобы узнать, что происходит. Не явилась только Ксаида.
Наконец Бастиан поднялся.
— Атрей, ты хотел отнять у меня знак Детской Королевы, чтобы присвоить его. И ты, Фухур, знал об этом и разрабатывал с ним план похищения. Вы оба виновны не только в том, что предали дружбу, которая когда-то была между нами, вы совершили еще более ужасное преступление — против Лунианы, которая дала мне АУРИН. Признаете ли вы свою вину?
Атрей долгим взглядом посмотрел на Бастиана и кивнул.
У Бастиана пропал голос, ему пришлось начинать дважды:
— Я помню, Атрей, что именно ты привел меня к Детской Королеве. Я помню пение Фухура в Амарганте. И потому я дарю вам жизнь, жизнь вора и его соучастника. Делайте с этой жизнью, что хотите. Но уходите прочь, чтобы я больше никогда вас не видел. Будем считать, что я не знал вас никогда.
Он подал знак Хикриону, и тот развязал Атрею руки. Атрей постоял, хотел что-то сказать, но передумал. Везучий дракон выпрямился, Атрей сел на него, и они поднялись в воздух. И хоть полет их казался усталым и тяжелым, они быстро исчезли из виду.
Бастиан вошел в шатер и бросился на кровать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну вот ты и достиг истинного величия, — услышал он тихий, вкрадчивый голос, — теперь ты ни для кого не досягаем.
Бастиан сел. В темном углу шатра он увидел Ксаиду.
— Ты? Как ты вошла сюда?
— Нет охраны, мой господин и мастер, которая бы меня задержала, только твой приказ. Прогонишь?
Бастиан снова лег и закрыл глаза.
— Мне все равно. Хочешь — оставайся, хочешь — иди.
Она долго наблюдала за ним из-под прикрытых век.
— О чем ты думаешь, господин и мастер?
Бастиан отвернулся и не ответил. Ксаиде стало ясно, что она не должна сейчас оставлять его одного, иначе он от нее ускользнет. Надо заставить его идти той дорогой, которую выбрала для него она. Придется для этого прибегнуть к самому сильному средству, которое только было в ее распоряжении: к тайному желанию Бастиана. Она подсела ближе:
— Когда, мой господин и мастер, ты хочешь отправиться к Башне?
— Не знаю. Что мне там делать, если Лунианы нет. Я вообще не знаю, что теперь делать, — сказал Бастиан в подушку.
— Ты мог бы подождать Детскую Королеву там.
— Ты думаешь, она вернется? — Бастиан приподнялся.
— Нет. Я думаю, она навсегда передала всю Фантазию тебе, и ты, господин и мастер, теперь ее наследник.
Бастиан медленно встал. Он не сразу понял, о чем она говорит.
— Я? — Щеки его покрылись пятнами румянца.
— Эта мысль так пугает тебя? Ведь она дала тебе знак полноты власти. Она передала тебе все королевство. Теперь ты будешь Детским Королем, мой господин и мастер. И это твое право. Ты не только спас Фантазию, ты создал ее. Мы все — и я тоже — всего лишь твои творения! Ты Великий Знаток, почему же ты так боишься взять власть, которая принадлежит тебе и больше никому? Ты станешь великим магистром Вселенной!
И еще много говорила Ксаида о Фантазии, сотворенной по воле Бастиана. И что он продолжает и будет продолжать это творение.
— Только тогда ты получишь наконец полную свободу делать, что хочешь. Разве ты не желал найти свою истинную волю? Вот она!
В то же утро лагерь свернули и тронулись в путь. Бастиан и Ксаида ехали в коралловых носилках во главе процессии. Колонна была нескончаемой. Когда первые подходили к Башне, последние еще только пересекали внешнюю границу Лабиринта.
Бастиану был оказан пышный прием. Весь штат Башни был на ногах. На всех зубцах крепостных стен трубили в трубы, жонглеры показывали фокусы, звездочеты предсказывали Бастиану счастливое будущее, кондитеры пекли торты, министры и сановники сопровождали носилки сквозь толпу встречающих — по Главной улице наверх до дворцовой части. Бастиан вышел из носилок и отправился со свитой дальше по лестницам и мостикам, через залы и коридоры, спеша к Магнолиевому павильону. Но цветок оказался закрытым, и невозможно было преодолеть последний участок пути — гладкую отвесную стену.
Бастиан вспомнил, что все, попадавшие наверх, не знали, как очутились там. Но ему, Бастиану, этот последний отрезок пути не должен быть дарован как милость, скоро он сам будет оказывать эту милость другим.
— Приведите сюда мастеров! — приказал он. — Пусть сделают мне ступени или лестницу или придумают что-нибудь еще. Я буду жить там, наверху.
— Господин, — отважился обратиться к нему старый советник. — Но там живет Золотоглазая Повелительница Желаний, когда она у нас.
— Делайте, что я вам приказал! — оборвал его Бастиан.
Сановники побледнели и отпрянули назад. Но возражать не посмели. Привели мастеров с молотками и зубилами. Но как те ни старались, не могли не только отколоть хотя бы кусочек от гладкой стены, но даже оставить на ней царапину.
— Придумайте что-нибудь еще, — велел Бастиан, — но помните, мое терпение может скоро кончиться.
А пока он вернулся в дворцовый зал и собрал всех сановников. Он возвестил им, что Золотоглазая Повелительница Желаний передала всю полноту власти ему, и потребовал от них присяги верности.
