– Кто-нибудь из местных может разбогатеть… так?
– Возможно, – ответила Карсон.
– Для меня это звучит очень уж лживо, и мне не остается ничего другого, как подумать, что, возможно, вы говорите правду.
– Мы предположили, что человек, издающий единственную газету маленького городка, знает практически всех и всё, что происходит вокруг него.
– Это мой родной город, и я безо всякого смущения говорю, что очень люблю и сам город, и его историю. Поэтому каждое утро для меня – это первое утро медового месяца. Некоторых людей я не знаю, но только потому, что они предпочитают не знать меня.
Карсон открыла клапан конверта из плотной бумаги и достала фотографию Виктора, сделанную в Новом Орлеане, которую она привезла из Сан-Франциско. Положила перед Хоком.
– Вы видели этого человека в Рейнбоу-Фоллс? Он мог переехать сюда в последние два года.
Хок ответил не сразу, какое-то время изучал фотографию.
– Есть у меня ощущение, что я видел его раз или два, но не могу сказать вам, где и когда. Как его зовут?
– Мы не знаем, под каким именем он живет здесь, – ответил Майкл, – а назвав его настоящее имя, мы можем косвенно раскрыть имя нашего клиента.
– Очень уж вы его оберегаете, – на губах Хока играла ироническая улыбка.
– Стараемся, – согласился Майкл.
Когда Хок вернул фотографию, Карсон передала ему компьютерную распечатку карты округа, которую получила от Эрики. На ней пометила красным дорогу, с которой Виктор исчез на своем «Мерседесе».
– Эта дорога длиной в двадцать четыре мили проходит как по равнине, так и по предгорьям, и начинается и заканчивается на автостраде. Судя по тому, что мы видим по «Картам Гугла» и на других сайтах, она не обслуживает ни ранчо, ни отдельные дома, ни какой-нибудь городок. Она проложена по территории, где никто не живет, а ведь строительство такой дороги стоит огромных денег.
Хок долго смотрел на нее, потом перевел взгляд на Майкла. Наконец, заговорил:
– У дороги есть номер. Он указан на столбе, который установлен при съезде на дорогу, и на другом столбе, при выезде с нее. Но никто не называет ее по официальному номеру. Для местных жителей это Шоссе конца света. И теперь я действительно задаюсь вопросом, а кто же вы такие?
Глава 49
После встречи с членами городского совета Беном Шэнли и Томом Зеллом в «Пикинг энд Грининг» мэр Эрскин Поттер собирался заехать еще в пару-тройку мест, а потом вернуться домой, где Нэнси и Ариэль занимались переделкой амбара. В ресторан он рассчитывал прибыть в половине шестого, с Беном и Томом, чтобы подготовиться к встрече семей Рыцарей небес, назначенной на шесть вечера. В семь часов за дело должны были взяться Строители.
После того, как члены Городского совета отбыли, Эрскин заметил, что часы над стойкой старшей официантки, которая разводила гостей по столикам (стойка находилась на мезонинном уровне, рядом с центральным входом), показывают неправильное время. Часы и календарь на тысячу лет являлись частью программы Эрскина, поэтому правильное время он знал с точностью до секунды. И настаивал на том, что все часы должны показывать правильное время. Все зависело от синхронизации, однако часы над стойкой отставали на четыре минуты.
Исправив эту ошибку, Эрскин посмотрел на светящиеся часы над стойкой бара и остался крайне недоволен: они спешили на две минуты. Он подошел к дверце в дальнем конце стойки, прошел за нее, вытянулся во весь рост, поднял руку, исправил и эту ошибку.
Воспоминаний о ресторане настоящего мэра Поттера, которые он загрузил в свой мозг, хватило для того, чтобы вспомнить о часах в кабинете менеджера, в каждой из двух гримерных и на кухне. Озабоченный тем, что все здание должно жить по единому времени, Эрскин переходил от часов к часам, и озабоченность перерастала в тревогу по мере того, как он снова и снова сталкивался с неправильно установленным временем.
Недовольство первым Эрскином Поттером нарастало. Этот человек так небрежно относился ко времени, словно не понимал, что время – смазка механизма вселенной, что без времени – без абсолютно правильного времени – все остальное существовать не сможет. Не будет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего, ни материального мира, ни массы или энергии любого вида, ни света или темноты, ни звука или тишины, останется только ничто и ничего больше.
К тому времени, когда Эрскин добрался до последних часов на кухне, отсутствие синхронизации в ресторане просто выбило его из колеи. Руки тряслись, когда он пытался подвести последние часы, а они отставали на целых пять минут! С первой попытки поставил часы на минуту вперед, со второй – на минуту назад, и, стремясь установить минутную стрелку в положенное место, тяжело дыша и кляня на все лады непослушный механизм, Эрскин вдруг ощутил дикий страх: если тотчас же не установить точное время, случится что-то ужасное, рассогласованность часов в разных частях ресторана взорвет его, и он престанет существовать, более того, выяснится, что он никогда не существовал.
И когда с третьего раза он привел часы в гармонию с истинным временем, огромная волна облегчения прокатилась по его телу, тревога уже сходила на нет… пока он не обратил внимание на состояние стальных разделочных столиков, плиты, гриля, фритюрниц, пола. Везде крошки и брызги жира, совсем как на кухне в доме мэра. Возможно, не кулинарная катастрофа, и нет в этом ничего плохого, если не считать, что и крошки, и жир как магнитом притягивали тараканов и крыс, но это так далеко от совершенства, а совершенство – стандарт чистоты для всех машин, инструментов и устройств, если они должны обеспечивать максимальную эффективность на протяжении долгого времени.
Если исходный мэр Эрскин Поттер являл собой пример среднестатистического человеческого существа, если они все с таким пренебрежением относились к мелочам, тогда они должны уступить место коммунарам даже быстрее, чем рассчитывал Создатель. Смерть, которую они заслуживали, заберет их всех, со всех континентов, с такой быстротой, что слово blitzkrieg обретет новое значение.
Новый мэр не располагал временем для уборки кухни, особенно в первый день войны, но не смог удержаться и не войти в большую холодильную камеру, чтобы проверить ее состояние. Тут тоже следовало прибраться, но и без этого хватало забот. Как и в холодильнике в доме мэра, порядком здесь не пахло. Этим вечером в ресторане предстояло убить более ста человек, поэтому Эрскин не мог протереть все эти проволочные и стеклянные полки, но он переставил все, что стояло на них, чтобы повара и их помощники могли готовить с максимальной эффективностью, не рыская по холодильной камере в поисках нужных продуктов, как они делали это ранее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
