С другой стороны стола стояло широкое кресло, в котором дремал человек, облачённый в одежды кроя Центральных равнин — длинный ханьфу с широкими рукавами. На коленях у него лежал раскрытый сборник классической поэзии. В ногах мужчины копошился маленький хорёк. На зверька никто не обращал внимания, поэтому от скуки он игрался с собственным хвостом.
На приближение стражника с письмом в руках ни подросток, ни взрослый не отреагировали. Стражник сделал поступь тише и остановился поблизости, молча наблюдая за ними.
Услышав лёгкий шум, мужчина в кресле приоткрыл «персиковые»[176] глаза и осмотрелся. На вид ему было лет двадцать пять. Кроме исключительной красоты, этот человек обладал ясным взглядом, в котором всегда таилась лёгкая улыбка, добавлявшая ему привлекательности.
Маленький хорёк проворно запрыгнул к нему на руки, а затем перебрался на плечи, оплетя хвостом подбородок хозяина.
Стражник почтительно передал послание:
— Седьмой Лорд, доставили сообщение от главного управляющего Суна.
Мужчина лениво кивнул, принимая протянутое письмо, и без особого интереса приступил к чтению. Дойдя до середины, Седьмой Лорд вдруг широко распахнул глаза, резко сел и воскликнул:
— Он?! Неужели!
Хорёк попытался вцепиться когтями в таинственную бумажку, но владелец удержал его за шкирку и осторожно пересадил на стол. Мальчик поднял голову и спросил:
— Отец, он — это кто?
Не торопясь отвечать, Седьмой Лорд сложил письмо и начал расхаживать взад-вперёд, бормоча что-то совершенно не по теме:
— Лута,[177] помнишь, как я рассказывал тебе о принципе «то, что давно разделено, до́лжно соединить; то, что давно соединено, до́лжно разделить»?[178]
Привычный к отцовской манере делать многословные отступления, прежде чем перейти к делу, Лута с готовностью отозвался:
— Ты объяснял это как то, что человек, уставший после долгого стояния, мечтает сесть, а когда от долгого сидения его задница затекает, человеку не терпится снова встать. Это не столько принцип, сколько описание того, что люди, пока живы, обречены на постоянное беспокойство.
Седьмой Лорд просиял, а затем обратился к стражнику:
— Асиньлай,[179] найди этого вашего Великого Шамана, и спроси, считает ли он моё объяснение разумным.
— А? — стражник пришёл в полное замешательство.
Седьмой Лорд собрался снова заговорить, но услышал тихий смешок, после чего другой голос медленно и спокойно произнёс:
— К чему это? Тебе здесь настолько наскучило, что хочешь вновь поискать неприятностей?
Подошедший был с головы до ног укутан в одежды цвета вороного крыла и держал в руке простой угольно-черный посох — символ власти. При виде него Асиньлай склонился в приветствии:
— Великий Шаман.
Шаман хмыкнул в ответ и повёл кистью руки, отпуская стражника:
— Можешь вернуться к своим делам… Бэйюань,[180] перестань издеваться над честными людьми, хорошо?
Бэйюань усмехнулся и передал ему сложенное письмо:
— Ты никогда не угадаешь, кто почтил визитом нашу лавку в Дунтине. Самый неожиданный и невероятный гость!
Шаман не выглядел особо заинтригованным, но письмо принял, проворчав:
— Лишь бы не наш дорогой император… хм? Глава поместья Чжоу?
— Моё ядовитое создание, — на лице Седьмого Лорда появилась лукавая улыбка, — как насчёт того, чтобы посетить Центральные равнины? Если старый друг попросил помощи, разделить его боль и рискнуть своими жизнями будет в порядке вещей.[181]
Великий Шаман взглянул на озорное лицо Бэйюаня, но промолчал, догадавшись, что тот горит желанием понаблюдать за переполохом на Центральных равнинах и, возможно, внести ещё больше сумятицы. Фраза про спасение давнего товарища была лишь запоздалым оправданием.
- - - - -
Чжоу Цзышу только предстояло узнать о судьбе, уготованной людям, неосторожно обращающимся за дружеской услугой. В данный момент он был озадачен более насущной проблемой — неожиданное появление обжоры Е Байи не входило в планы на вечер, и платить за его безумное пиршество было нечем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После короткого состязания в гляделки с Вэнь Кэсином (один непонимающе смотрел на другого, другой так же непонимающе смотрел в ответ), Чжоу Цзышу осознал: скорее свиньи научатся летать, чем он сможет положиться на такого спутника. Просто потрясающе! На свою беду Чжоу Цзышу оказался за одним столом с прожорливым кабаном и поросёнком поменьше. Два сапога — пара!
Заметив нехороший блеск в глазах человека рядом, Вэнь Кэсин поёжился и наглухо запахнул накидку.
— Что? — осведомился он в тревоге. — Я готов торговать улыбками, но не телом! Ты не посмеешь оставить меня здесь в качестве залога.
— Разве есть другой выход? — удивился Чжоу Цзышу.
— А-Сюй, ты угощал, ты и расплачивайся! — упёрся Вэнь Кэсин.
— Я похож на чёртову девицу?! —сквозь зубы процедил Чжоу Цзышу. — Даже если я выставлю себя на продажу, кто меня купит? Ты?
Глаза Вэнь Кэсина вспыхнули.
— Конечно! Тебя я выкуплю, даже если ради этого мне придётся заложить всё состояние, включая штаны.
Чжоу Цзышу понизил голос:
— Как насчёт того, чтобы заложить состояние, включая штаны, и погасить долг за еду прямо сейчас?
После продолжительного молчания Вэнь Кэсин наконец проворчал:
— А-Сюй, думаю, лучше просто сбежать.
Чжоу Цзышу досадливо фыркнул и отвернулся. Конечно, он мог иногда «отнять у богатых ради помощи бедным» пару кошельков, но трепетно оберегал остатки совести. Скрыться, не заплатив за ужин, было слишком позорно. Чем больше Чжоу Цзышу смотрел на бесстыдного Вэня, тем меньше ему хотелось терять собственное лицо. Особенно перед этим наглецом!
Поэтому, как только Чжоу Цзышу глянул в другую сторону и заметил в дверях таверны знакомую фигурку, он сразу воспрянул духом и воскликнул:
— Дева Гу! Вот так совпадение!
Гу Сян едва успела переступить порог. Поняв, кто её зовёт, девушка побледнела, притворилась глухой и развернулась, чтобы дать дёру. К сожалению, она была не так проворна, как Вэнь Кэсин, который уже стоял в дверях, отрезав путь к отступлению.
— А-Сян, ты убегаешь от меня? — вопрос прозвучал безмятежно, но Гу Сян виновато потупилась и принялась жевать губу.
Набравшись смелости, она нервно переступила с ноги на ногу и пробормотала невнятное оправдание:
— Госп… Господин, я просто шла… перепутала дверь…
Вэнь Кэсин похлопал бедняжку по плечу и втащил внутрь:
— Неважно, дорогая, — ласково успокоил он. — Раз уж ты здесь, оставайся.
По коже Гу Сян проскакал табун мурашек. Сомнений не осталось — её господин замыслил что-то нехорошее! Но раз Гу Сян уже попалась Вэнь Кэсину, она могла лишь смириться и принять посильное участие в его планах. Неохотно, будто на собственную казнь, девушка побрела за ним к заваленному пустой посудой столу.
— Итак, у тебя есть при себе деньги? — вкрадчиво спросил её Вэнь Кэсин.
Гу Сян тут же выгребла из карманов всё до последней монетки: медяки, серебряные слитки, золотые листы и бумажные банкноты в рядок расположились на столешнице. Вэнь Кэсин удовлетворённо кивнул и крикнул с уверенностью состоятельного человека:
— Принесите счёт!
«Вот почему гадалка напророчила, что я смогу избежать беды ценой всех сбережений. О милосердный Будда!» — подумала девушка.
Люди, которые выручают деньгами, всегда вызывают признательность. Наверное, потому и Вэнь Кэсин сменил гнев на милость — он больше не прогонял Гу Сян и, покидая таверну, позволил ей остаться рядом. Чжоу Цзышу ушёл чуть вперёд и какое-то время размышлял в одиночестве, а потом резко развернулся и задал вопрос в лоб:
— Вэнь-сюн, так зачем ты спалил комнату ребёнка?
Гу Сян побледнела от испуга.
— Господин! Вы совершили поджог?!
— В ту ночь я сверился с положением звёзд и обнаружил, что молодой господин Чжан навлечёт на себя кровопролитие, — невозмутимо объяснил Вэнь Кэсин. — Единственный способ избежать беды — противопоставить кровавой жертве огонь. Хорошо, что я не растерялся и не поскупился на доброе дело!
