жена уехали в Колорадо, и я помнил, что она жила в Лонгмонте, поехали ли с ними близнецы? Вряд ли двое зрелых парней отправятся с родителями к тетке на неделю. Я честно верил, что смерть Коди была несчастным случаем, по крайне мере в основном, но потом мне сказали про перо. У меня возникло неприятное, ноющее чувство, что в этом деле мне аукнутся все мои нерешенные вопросы. Старая полицейская пословица гласит: когда ты полностью закрыл дело, начни сначала. И вот я здесь, смотрю на начало и пытаюсь понять, что же пропустил в первый раз.
Я повернул к Вонни, проехал через передние ворота и припарковался перед домом. Огни, реагирующие на движение, снова зажглись, и тогда я взял все свои вещи и направился ко входу. К тому моменту, как я поднялся на крыльцо, Вонни открыла дверь.
– Ты все равно выглядишь усталым.
– Все настолько плохо? – Из прихожей лил теплый, желтовато-коричневый свет, отражая рыжеватые блики ее волос, пока она стояла в дверном проеме.
– У тебя хриплый голос. Все хорошо?
– Да, просто пришлось сегодня покричать. Прости.
– Ничего, мне нравится. Звучит сексуально, – взяла она меня за руку.
Мне стало лучше, и когда Вонни закрыла дверь, я передал ей две бутылки вина.
– Вот, я принес вино. Сам выбирал.
Сначала она посмотрела на меня, но потом ее взгляд опустился к чехлу.
– А это что?
Я поднял винтовку и пожал плечами.
– Очень длинная история…
– Это оружие?
– Да…
– Не в моем доме.
Я изучал ее лицо на предмет ожидаемой обиды или злобы, но ничего не было. Вонни просто констатировала факт, и в ее глазах все еще сияло гостеприимное тепло. Мне показалось, что надо объясниться.
– Это дорогая вещь, и она не моя, поэтому я решил, что здесь она будет в безопасности. – Вонни снова посмотрела на винтовку, но ничего не сказала. – Положу ее обратно в пикап.
Я уже начал поворачиваться, но Вонни схватила меня за руку.
– Нет.
Какое-то время она пыталась оценить все варианты.
– Все нормально, я просто запру машину.
– Нет. Прости. – Вонни подняла лицо с немного грустной, но доброй улыбкой. – Ее можно оставить здесь, у двери?
Я улыбнулся в ответ.
– Да, отлично. – Я поставил винтовку в угол и впервые заметил свое пальто, накинутое на стул. Я повернулся и посмотрел на Вонни. – Отправишь меня обратно с вещами?
Она наклонила голову и сразу же стала выглядеть в тысячу раз привлекательнее.
– Нет, мне нравится, как оно пахнет, так что если ты не заберешь его сегодня, то вряд ли уже когда-то увидишь.
На этом Вонни повернулась и зашагала по коридору в гостиную, где я оставил ее в прошлый раз. На ней были туфли на низком каблуке, брюки из оленьей кожи со шнуровкой и белоснежная шелковая блузка с западными узорами. Вид сзади перехватывал дыхание. Я оставил шайеннскую винтовку мертвых впитывать запах моего пальто, а сам отправился к живой душе.
Между арками возвышалась столовая, а с другой стороны от нее находилась кухня. Через дверной проем доносился превосходный аромат – мягкий, с остротой, но также с какими-то морскими нотками, от которых у меня свело живот. Сэндвичи уже давно переварились.
Кухня пестрела контрастами. Полы были выложены мексиканской плиткой, а стены – такой же переделанной штукатуркой, как и в других частях дома, вот только разных оттенков красного. Под потолком красовались массивные балки ручной работы, а шкафы выглядели так, словно их вытащили из чьей-то лачуги. Кухонная техника представляла собой огромных монстров из нержавеющей стали, которые напомнили мне шайеннскую лабораторию патологоанатома. На плите с восемью конфорками кипело несколько кастрюль, но мое внимание привлек центральный островок, где стояла маленькая стеклянная ваза с тюльпанами рядом с празднично расписанными тарелками и столовым серебром, которым вполне могли пользоваться на коронации королевы. Из серебряных колец торчали льняные салфетки, и возникло неприятное чувство, будто меня позвали снять показания счетчиков.
– Надеюсь, ты не против, если мы будем есть на кухне?
Вонни подошла к плите, сняла с чего-то крышку и помешала длинной деревянной ложкой, которую достала из глиняного горшка с утварью, стоявшего в углу. Пар поднимался и расплывался вокруг блестящей обработанной поверхности балок. Я готов был поспорить, что в этом доме не надо бояться мышиного дерьма. Вонни повернулась и посмотрела на меня.
– Просто здесь уютнее. Если мы будем есть в столовой только вдвоем, будет похоже на ту сцену из «Гражданина Кейна». – Я кивнул, пытаясь вспомнить такую сцену, но на ум шел только кричащий какаду. – Раз обещали снег, я приготовила горячий коктейль с ромом, или ты хочешь начать с этого замечательного вина?
– Кажется, снега выпадет совсем немного, – Генри владел магией, а я слушал виртуального норвежца, – но давай будем пить коктейль.
Вонни насыпала сахар, гвоздику и мускатный орех в два стакана из толстого граненого стекла, налила сверху коктейль, добавила пару палочек корицы, горячую воду, а сверху – большую ложку из бутылки, на обертке которой было написано «ИРЛАНДСКОЕ МАСЛО».
– Оставим вино на потом. Это успокоит твое горло. – Вонни прислонилась к стойке и подняла свой коктейль. – За наше первое официальное свидание.
Мы чокнулись стаканами, и я почувствовал тепло в груди еще до того, как сделал глоток.
– У него была клиническая депрессия?
– Недиагностированная.
Ужин был просто мечтой для моего желудка: паста с тушеным шпинатом, томатами, моллюсками, мидиями и домашним хлебом, которым мы оба собирали остатки соуса. На десерт Вонни подала домашний яблочный пирог с шариком ванильного мороженого и продолжала делать коктейли, вино мы так и не тронули. Мне было так тепло и спокойно, я даже начал бояться, что могу свалиться с итальянского стула прямо на пол.
– Я помню, как в детстве приезжал сюда с папой. Он подковывал лошадей твоего отца, и я ходил с ним.
– Да. Я все пыталась вспомнить, была ли здесь.
– Да, была.
– И я была маленькой соплячкой? – опустила она глаза в стакан.
– Да, была.
– Все закончилось, даже не начавшись, – рассмеялась Вонни.
– Я приходил летом, а в остальное время года тебя не было. Ты куда-то уезжала, да?
– В Мэн.
– Мэн. Это как-то нечестно, летом в Вайоминге тяжело.
– У меня тогда не было выбора, – сказала она, помешивая коктейль палочкой корицы.
Я попытался как можно вежливее сменить тему.
– С чего может начаться депрессия у самого богатого человека из трех округов?
Вонни улыбнулась, закрывая глаза на мою неудачную попытку.
– Думаю, он никогда о себе не думал.
– А ты?
– Думала ли о нем? – Она помолчала, серьезно раздумывая над вопросом. –
