быть “вечными” в столь же переносном смысле?
Еще много текстов в Евангелии и в посланиях апостолов говорят о будущем наказании, которое постигнет грешников после Божьего суда. Но о вечности этих наказаний либо прямо не сказано, либо опять же можно предположить образное толкование. Например: не верующий в сына Божия не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3, 36). Толкуется это так: пока не верует в Сына Божия, то не увидит жизни, и до этих пор гнев Божий пребывает на нем. Но ведь не сказано, что все это продлится вечно! Когда-нибудь уверует, и гнев Божий от него отойдет. Параллельные места из послания Иуды и 2 Петра говорят, что беззаконников соблюдает Господь ко дню суда для наказания (см.: 2 Пет. 2, 9, ер.: Иуд 6). Поэтому и сторонники апокатастазиса не говорят, будто суд никого не осудит. Они настаивают лишь на том, что даже здесь не говорится о продолжительности мучений и об их конечном итоге. Такой же подход и к таким словам апостола: невозможно однажды просвещенных и вкусивших дара небесного и соделавшихся причастниками Духа Святого… и отпадших, опять обновлять покаянием… (Евр. 6, 4–6). Как будто, смысл таков, что эти люди не смогут восстановиться в вере и любви к Богу. Но противники вечности мучений соглашаются с тем лишь, что покаяние для этих людей невозможно только на земле, только при посредстве земного человека-благовестника, а про вечность и про изменения человека до суда, на суде и после суда, дескать, ничего здесь прямо не сказано.
Можно и продолжить такой разбор по другим словам Нового Завета. Всего яснее мысли о вечности мучений прописаны в Апокалипсисе, но мы согласны не разбирать их, потому как книга сия была весьма пререкаемой и неоднозначно воспринималась в первые века христианства. К тому же, речь ее ведется в образах и видениях, а не содержит простого и положительного изложения догматов. Впрочем, об Апокалипсисе упомянем еще ниже.
Такова вкратце отрицательная часть того анализа Писания, где высказываются мысли о наказании грешников. Но и есть и положительная часть, то есть те места из посланий апостола Павла, в которых при желании можно рассмотреть некое предвидение всеобщего прощения твари.
Есть смысл внимательно вникнуть в следующий текст апостола Павла:
Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, [так] через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится – смерть, потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что [Ему] все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 20–28).
Текст построен вокруг цитирования 109-го псалма, на который есть немало ссылок в Новом Завете, начиная с евангельских слов самого Иисуса. Сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих (Пс. 109, 1). И евреями, и христианами псалом понимается, как обращение Бога к Мессии, избранному Царю Израиля. Мессия царствует властью Бога до тех пор, пока все Его противники не будут Ему, Мессии (и разумеется, при этом и Самому Богу) покорены. Сопротивление этих врагов прекратится.
Павел в число этих врагов включает и смерть. Не конкретную личностную сущность, ангела или человека, а вот такую отвлеченную категорию – смерть. Если смерть можно вот так включать в число Божьих врагов, подлежащих истреблению, то подобными же врагами, разумеется, являются и грех, и зло, – не менее отвлеченные понятия. Навечно исчезнуть должна смерть, а тем более, грех и зло, ее прямые родители. Смерть – последний враг, а грех и зло – разумеется, предпоследние. И, естественно, им не место в Божием Царстве, в Божьей вечности.
Таким образом, включение Апостолом смерти, как прямого дополнения в стих о низложении Божьих врагов, дает основание приписать Павлу мысль о полном истреблении зла и сопротивления Богу, каковое и означает именно всеобщее восстановление противящейся Ему твари: падших ангелов и людей. Победа над злом сторонниками восстановления мыслится не просто как прекращение вражды со стороны дьявола и грешников, а как превращение злых существ в добрых.
Кроме того, здесь уже можно заметить, что Павел несколько разносит во времени два события: оживут Христовы в пришествие Его, – это сначала; а затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу. Получается, что у Павла это не одно событие: сколько-то времени может заключаться в этом неопределенном слове затем. После пришествия Христова (второго), в которое оживут лишь Христовы, молчаливо предполагается еще некий возможный период на низложение и истребление врагов, последний из которых – смерть. Это разнесение событий во времени понадобится нам и в дальнейшем.
Еще один текст из Павла приводится в защиту всеобщего восстановления.
Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп. 2, 9-11). Всякое колено поклонится Христу – в том числе и преисподняя. Поклонится – значит, покорится, признает Его владычество. Если покорились – значит, сдались, вражда кончена. Сдавшихся Бог помилует. Вот такое приводится рассуждение.
Пока на этом прервем краткий обзор ключевых библейских свидетельств, чтобы снова подчеркнуть: в них вовсе нет четкой и полной определенности. Не все в этих строках ясно. Тексты Писания и “за вечные мучения", и “против мучений” равно допускают неоднозначные оценки. Сказать, будто Библия однозначно разрешает нам вопрос о последней участи грешников, все-таки нельзя. Писание предоставляет информацию к размышлению, осмыслена эта информация в дальнейшей церковной письменности. Кратко необходимо осмотреть ключевые идеи и этого дальнейшего осмысления, чтобы убедиться, что полноты и простоты ответов нет и здесь. Не поленимся и не постесняемся повторить: речь идет о том мире, который мы не видели и не изучали.
Ориген и Григорий Нисский
В дальнейшем христиане не раз задавались вопросами о том, что нас ждет в самом конце времен, вопросами эсхатологии. Ключевой книгой здесь поначалу служило такое произведение, как Апокалипсис, далеко не всеми ранними христианами признаваемое сочинение. Окончательно
