Его вертолет рванулся вперед. Сразу под ним мелькнул гребень крыши, затем она встала на дыбы и исчезла, уплыв вверх. Вокруг заклубился дым и пыль. Люк открылся. Анмай выпрыгнул первым — прямо на ступени крыльца во внутреннем дворе. Впереди всех бойцов он ворвался внутрь здания.
Ару внутри в большинстве были безоружны и десятками падали под его очередями. В него тоже стреляли, удары пуль в броню привели Вэру в ярость. Боль в сжимавших оружие руках еще больше усиливала ее. Он метался как бешеный, крутился во все стороны, бежал по лестницам, врывался в помещения — и стрелял, стрелял, стрелял, пока автоматная очередь не ударила ему прямо в лицо. Бронестекло треснуло, но выдержало удар, хотя его сила откинула голову Вэру назад, чуть не сломав ему шею. Его сбило с ног, а когда он поднялся, бой уже кончился. Другие бойцы точно так же расстреливали всех подряд и за считанные минуты перебили всех ару во дворце.
Анмай стащил шлем — на стали осталось несколько глубоких вмятин, а забрало просто рассыпалось у него в руках. Яростное возбуждение боя прошло, оставив лишь усталость и боль в растревоженных ранах.
Нескольких ару, по виду, наиболее знатных, взяли в плен и ими занялась смуглая узколицая девушка — совсем недавно скромный аспирант столичного университета, а ныне — один из лучших палачей Акталы. То, что она сейчас делала, сошло бы за не слишком сложный опыт по физиологии позвоночных — но объектом ее манипуляций была уже не крыса и Анмай отошел в сторону от жуткого зрелища. Его собственные воспоминания о боли были слишком свежи — и он вздрагивал при каждом надрывном крике, словно пытали его. Едва взглянув на распятого на столе голого ару, он понял, что те не знают истинной жестокости — ей руководит не ненависть, но холодный расчет. Анмай отвернулся к окну, чтобы никто не видел его лица.
С улицы доносился рев вертолетов, вставших в оборонительный круг — их непрерывно работающие пулеметы не давали ару приблизиться к зданию. Резкий треск стрельбы заглушал дикий визг истязаемого ару. Он не выдержал — впрочем, Анмай знал, что сам бы не выдержал вдумчивого препарирования заживо с дальнейшим определением максимальной пропускной способности болевых волокон. Еще через несколько минут, прихватив пару ящиков с имуществом убитых файа, они мчались к месту гибели его корабля.
* * *
Анмай издали заметил воронку. От корабля не осталось ничего — он разглядел только матричный блок, лежавший на боку и полузасыпанный землей. Они приземлились в стороне от радиоактивного провала, но сожженная земля и пепел полетели во все стороны, взметенные работой винтов. Поисковые группы в защитной одежде двинулись вперед.
Здесь не сохранилось ничего, представляющего интерес. Только обломки кристаллической брони вездехода и корабля, куски сплавов и образцы материалов, уцелевших в пламени, пригодились бы местным технологам.
* * *
Прихватив свои вещи, Анмай выбрался наружу. Возвращаться обратно в тяжелой и неудобной броне ему не хотелось. Забравшись в полусожженные кусты, он натянул свою собственную одежду. Сунув весм в карман, Вэру вернулся к машине и, помедлив, приказал возвращаться. Потом задумался, глядя на проплывающую внизу землю. Что он намерен делать дальше?
Связываться с «Астрофайрой» ему уже не хотелось — она бросила его без помощи и это слишком дорого ему обошлось. На самом деле он не числился погибшим — его матрица осталась на борту звездолета и через полгода там появится неотличимый от него Вэру. Но по законам Файау пропавший без вести файа считался настоящим, и его надлежало искать, не считаясь с затратами. Совсем недавно Анмай искренне верил, что это относится и к нему.
Еще перед первой высадкой было условлено, что если связь прервется, «Астрофайра» вышлет рой малых разведчиков на поиски пропавшего — неважно, одного файа или целого корабля. Они летели бы сюда сутки, часть их осталась бы на месте аварии или потери связи, а остальные — обследовали бы округу. По крайней мере, его весм они бы обязательно нашли, а если и нет — он наверняка услышал бы зовущий сигнал, хотя и не смог бы ответить. Но браслет был безмолвен, словно обычное украшение. Его предали. Бросили. Возможно — и даже скорей всего — потому, что Файау запретила «Астрофайре» все вылазки на поверхность Линзы. Анмай мог это понять, но все же чувствовал чисто мальчишескую злость — желание сбежать от родителей, которым не нужен. Он знал, что это глупо — через шесть месяцев тело Хьютай восстановится, и что тогда? Но пока… он уже знал, что именно появление здесь «Астрофайры» вызвало и революцию, и эту войну. Он хотел помочь своему народу — и не ему одному. Без чьей-либо поддержки. Сам. Он знал, что, скорее всего, поступает неверно, но здесь ему нравилось. Все, что он имел в этом мире, было делом его собственных рук. И он знал, что не откажется от этого.
* * *
Всю обратную дорогу Анмай молчал, чувствуя мрачное, глубокое удовлетворение. Едва вертолеты приземлились, он спрыгнул на бетон. Его приветствовали все, кто встречал вернувшийся отряд.
Рейд прошел очень удачно — они уничтожили почти тысячу ару, фактически, обезглавили противника, потеряв «всего лишь» трех файа убитыми. Около тридцати были ранены, в основном легко. Но самыми ценными оказались привезенные ими трофеи. В их руки попали не только вещи убитых файа: десантники собрали все документы ару, которые смогли найти, и Нэйс мог действовать уже не наугад.
* * *
Остановившись перед воротами дворца, Анмай хотел было эффектно взмыть вверх, но, помедлив, передумал. Не стоило раскрывать местным все козыри — такие как силовой пояс. Он решил пока умолчать и об истинном назначении весма.
Когда он вошел в комнату Нэйса, тот взглянул на него с некоторым разочарованием — серый комбинезон Вэру выглядел весьма скромно, хотя в нем тот казался собранней и старше. Его лицо тоже было спокойно. Поразивший Нэйса при первой встрече внутренний огонь исчез — Анмай вымотался и хотел спать.
— Я рад, что ты не солгал мне, — сказал Нэйс. — Сколько еще кораблей может прибыть сюда?
Он спрашивал с нетерпением. Анмай сильно охладил его энтузиазм, сообщив, что ни он, ни они сами не смогут связаться с его родиной и что новых экспедиций — по крайней мере в ближайшие годы — не будет. Разочарование Нэйса было вполне искренним, но его быстро отвлек разбор трофеев. В их руки попало снаряжение девяти убитых файа: их мазеры и силовые пояса. Последние были бесполезны для всех, не обладающих наносетью и Анмай отложил их в сторону. К большой радости Вэру, нашелся и его дисраптор — но больше всего его поразил черный, с серебряной отделкой, брусок, свободно умещавшийся на ладони, холодный и тяжелый — один из его разведчиков носил его в особом узком кармане на боку. Тонкий бронированный проводок от него, раздваиваясь, тянулся к двум массивным кольцам индукторов — блестящим, диаметром дюйма по два. Скрываясь под волосами, они одевались на уши, крепясь к мочкам зажимами — это выглядело смешно, но Анмай, не без некоторой оторопи, узнал в этой штуке «Тайат» — волка матричной системы. С ее помощью он мог ощутить любого обладателя наносети в радиусе метров ста, что при необходимости прятаться и нападать внезапно, из засады, было бы просто бесценно. Но еще более полезной была возможность «Тайат» защищаться и наносить удары: хотя способность ласс изменять сознание своих жертв так и не была доказана (может быть, за отсутствием уцелевших свидетелей), «Тайат» могла блокировать любое постороннее воздействие и даже атаковать, правда, на небольшом расстоянии, метров до пяти. Она действовала, подобно блику — с меньшей мощностью, но зато сразу во всех направлениях. В том, что она сможет кого-то убить, Анмай сильно сомневался — но даже возможность оглушить и ошеломить противника, а то и двух или трех за раз, сильно повышала его шансы. Это устройство не было, конечно, «телепатором» — с его помощью нельзя было читать мысли или, тем более, навязывать кому-то свою волю — но Анмай мог ощущать настроение, общий эмоциональный фон и даже, если повезет, видеть чужими глазами, хотя и довольно-таки смутно. Он не знал, правда, сможет ли противник ощутить такое «подглядывание» — теоретически считалось, что нет — но, когда имеешь дело с Детьми Файау, ни в чем нельзя быть уверенным. «Тайат» могла принадлежать только офицеру ЧК, наличие которого в его экипаже наводило Вэру на весьма мрачные размышления. Сейчас от этой штуковины не было никакого толку — Анмай даже не представлял, в каких его обстоятельствах он может быть — но заначил «Тайат» окончательно и бесповоротно.
Испытания мазеров и дисраптора — первых на доставленных к кухне уакки, а второго на бетонных блоках — произвели на Нэйса очень глубокое впечатление. Он тут же наложил лапу на один из мазеров — а еще один присвоил неугомонный Айэт. Благодарность правителя не имела пределов — Анмай даже с усмешкой подумал, не попросить ли ему дюжину девиц и золота — но он хотел как можно больше знать об этом мире и Нэйс предложил ему осмотреть секретные хранилища дворца. Не дожидаясь согласия, он повернулся и вышел — легко и бесшумно, лишь колыхнулась занавесь и по стене скользнула тень. Анмай последовал за ним.
