Внезапно дверь с лязгом распахнулась. Вэру ослепило, но, едва разглядев, что оказался лицом к лицу с четверкой охранников, он мгновенно вскинул оружие и нажал спуск. Ару отбросило назад, они упали, словно куклы и замерли неподвижно. Их одежда, обожженная выстрелами в упор, дымилась. За ними стоял легковой автомобиль с открытыми дверцами. Анмай выскочил из кузова и кинулся к нему, но, сделав всего несколько шагов, вдруг замер.
Фургон стоял на обочине широкого шоссе, по которому мчалась длинная колонна грузовиков. В них сидели автоматчики-ару, но пока ни одна из машин не тормозила. С другой стороны, всего в нескольких шагах, начинался густой высокий лес.
Отшвырнув бесполезный автомат, Анмай скатился с насыпи в глубокий, заполненный водой кювет. К своему удивлению, он успел выбраться из него и нырнуть в заросли раньше, чем на шоссе раздались заполошные очереди. Воздух вокруг завибрировал, прорезаемый сотнями пуль и Вэру спасло лишь то, что заросли скрывали крутой, идущий вниз склон — не видя его, ару целились выше. Две пули прожгли его волосы, третья задела мышцу у основания шеи, но резкая боль лишь подстегнула его.
В один миг он стал убегающим зверем — скользил, пригибаясь в зарослях, стараясь не замедлять бега, хотя лесной мусор нещадно рвал его босые ноги. Сзади по-прежнему стреляли, пули густо стригли воздух, срезая ветки и со стуком впиваясь в стволы. Погони он пока не слышал — чтобы остановить колонну и выделить отряд загонщиков требовалось время — но это давало ему считанные минуты форы, а измученный Анмай бежал, лишь безжалостно подгоняя себя. Он понимал, что погоня не продлится долго, но пока каждый шаг увеличивал его шансы.
Склон под ногами все время вел вниз и это помогало ему. Заросли постепенно становились гуще, потом впереди неожиданно показался свет. Анмай попытался затормозить, но его босые пятки заскользили, он грохнулся на задницу, проехался на спине, полетел куда-то вверх тормашками… и шумно плюхнулся в какой-то водоем. Проблема жажды разрешилась тут же — он наглотался восхитительно прохладной воды так, что едва не захлебнулся, потом встал на дно, помотал головой, отбросив мокрые волосы с глаз, и осмотрелся, словно заново рожденный.
Он свалился с невысокого обрыва прямо в русло неширокой, шагов в двадцать, реки. Она оказалась мелкой — ему по грудь — но зато достаточно быстрой. И мутной. Пересечь ее ничего не стоило, но уже у дальнего берега на глаза Вэру попался пучок каких-то увенчанных метелками растений, торчащий прямо из крохотной заводи. Как он и ожидал, длинные крепкие стебли оказались полыми.
Торопливо ободрав один, Анмай нырнул. Масса текущей воды ощутимо толкала его и он не стал сопротивляться ей. Все, что от него теперь требовалось — плыть по течению, лишь иногда отталкиваясь от недалекого дна.
К счастью, вода оказалась не слишком холодной и Анмай слышал в ней звуки, которые не расслышал бы на воздухе — шум машин на дороге, например. Слышал он и погоню — казалось, ару совсем близко и его терзало желание осмотреться, высунувшись из воды. Но тот, кто подглядывает, сам становится видимым — особенно для внимательного глаза — и Анмай не забывал об этом. Ему казалось, правда, что бешеный стук его сердца слышен за милю. Одно неосторожное движение, один всплеск могли убить его. Шансов провести ару было мало, но чудо произошло — шум погони постепенно затих. Она пересекла реку, углубившись в заросли на том берегу. Мех ару мало походил на тюленьий и они, вероятно, не знали, что гладкокожие файа в воде чувствуют себя не хуже, чем на суше — способность, вообще-то не свойственная их предкам.
Немного освоившись, Анмай открыл глаза, стараясь сквозь причудливую рябь на поверхности разглядеть надводный мир. Реку окружали почти вплотную примыкавшие к берегам заросли, в ней сновала разнообразная живность и пару раз его чувствительно укусили за пальцы.
Река текла медленно — со скоростью небыстрого шага — но за час он миновал добрых две мили… и окоченел до полусмерти. Когда впереди показались выходившие к воде невысокие белые здания какого-то городка, Анмай подплыл к берегу там, где заросли нависали над водой. Забравшись в них, он попал в ручей, бежавший по дну пологой ложбины, сжался в тугой комок на его берегу и замер, весь отчаянно дрожа и тревожно оглядываясь во влажном зеленом полумраке. Он первый раз в жизни попал в такие заросли, но, что странно, в них он чуть ли не с каждым мгновением чувствовал себя все лучше — как брошенная в реку рыба. Наконец, он немного отогрелся и опомнился. Ему хотелось бежать дальше, уже от собственного страха… только вот куда? Где должны быть файа? Наверняка там, в городе. Но пешком, нагой, голодный, травимый как волк, он туда никогда не попадет. Значит…
В животе заурчало и сразу же невыносимо захотелось есть. На голову свисали какие-то листья — большие и пухлые как лепешки — и Анмай бездумно отхватил от одного приличный кусок. Его рот наполнился восхитительно прохладной мякотью… и в тот же миг его обожгло, как кипятком.
Яростно отплевавшись, он ощутил, как быстро распухает язык. Его и десны терзал невыносимый зуд, он заползал в горло и заставлял слезиться глаза. Это было хорошее предупреждение — он ничего не знал о здешних лесах, и любая съедобная с виду вещь в них, внешне совершенно безобидная, и даже безопасная для местных жителей, могла убить его — а он даже не понял бы, какая именно.
Тщательно прополоскав рот, Анмай задумался. Он все еще мог мечтать, сражаться, бежать, но он уже сильно ослабел и мог выжить, лишь использовав единственное преимущество беглеца — возможность выбирать путь — а для этого понять, где находится. У них не было карт этой местности, но были ее аэроснимки — очень подробные и точные. Анмай закрыл глаза, стараясь вспомнить их. Шоссе… река… город… таких сочетаний набралось многовато, но, если это селение у реки — то самое, куда они направлялись изначально… Он вовсе не был в этом уверен, но зацепиться больше было не за что. Не думая больше ни о чем, Анмай пошел вверх по течению ручья, прямо по руслу, чтобы скрыть свой след.
Убегая босиком через лес, он заработал множество кровоточащих ссадин на подошвах и скоро ему пришлось ползти на четвереньках, как животному. На унижение Вэру было наплевать — его никто не видел — но так он за день одолеет не больше пары миль, а к утру его доконает голод. Он понимал, что шансов выжить у него нет никаких, но сидеть на заду было еще гаже — пока он двигался, его почти не терзал страх.
Продираться в густом сплетении колючих стеблей было очень трудно и Вэру пришлось выбраться из ложбины. Заросли наверху оказались куда реже и он полз здесь медленно и осторожно, очень внимательно осматриваясь и еще более внимательно прислушиваясь. Вдруг он вспомнил о своем разговоре в комцентре «Астрофайры» — и замер, пытаясь сдержать смех. Вскоре ребра дико заболели от беззвучных судорог — но от этого хотелось смеяться еще больше. Он, бывший Единый Правитель восьмисотмиллионной страны, почти наверняка обреченный не увидеть следующего рассвета, подыхающий от голода, зверски избитый, ободранный, изрезанный, в чем мать родила пробирается на четвереньках по лесу в другом мире — и при всем этом чувствует себя более живым, чем когда-либо раньше. Интересно, отчего это?..
То и дело посмеиваясь и мотая головой, он пополз дальше… и, незаметно для себя, выбрался на окраину городка. Анмай осмотрелся — и тут же с глубочайшим облегчением вздохнул. На сей раз интуиция не подвела его. Всего в нескольких шагах, за высоким забором из сетки, на обширной, засыпанной щебнем площадке стояли всевозможные машины, в той или иной мере поврежденные. Как и на снимке, ему бросился в глаза вертолет с белым корпусом.
К площадке примыкало здание, похожее на заводской цех. Похоже, ару собирали здесь трофейную технику в надежде починить ее… не очень большой, впрочем, так как это место не охранялось. Впрочем, за крышами еще клубились жирные дымные столбы и вся охрана наверняка была там — на спасательных работах.
Раскидав ладонями влажную землю, Анмай прополз под ограждением. Вокруг никого не было, но все равно, он двигался очень осторожно. Подобравшись к вертолету, он с громадным облегчением понял, что машина почти цела — если не считать нескольких десятков дырок от пуль. Кабина и салон были залиты кровью, шасси погнуты. Бортовое питание, к счастью, работало и Анмай принялся осматривать приборы. Вертолет не походил ни на одну знакомую ему модель, но отличался от них не больше, чем сами они друг от друга. И неудивительно — технические решения везде одинаковы.
Осмотр получился недолгим — горючее в баках еще оставалось, приборы, в основном, были целы, не заводился лишь двигатель. Рискнув взобраться на машину и заглянув под капот, Анмай обнаружил, что он прострелен в нескольких местах. Подобные повреждения были вполне допустимы для знакомых ему конструкций — в любом случае, поделать с этим он ничего не мог. Проводка зажигания оказалась оборвана, но он срастил ее, обкусывая изоляцию с торчавших концов проводов и все время осматриваясь. Анмай боялся думать, что у него получится. Его везение казалось нереальным, как во сне.
