И я сомневаясь и опасаясь проделала еще раз то, на что решилась с Тиамом, сидя у ног истекающего кровью Крела: приподнялась на цыпочки, обняла ладонями лицо Лорда, заставляя его пригнуться, заглянув в самую глубину пылающих янтарем глаз и заговорила:
— Ты говорил, что я друг, что я не предам. Поверь мне. Все хорошо, Успокойся.
И с каждым мгновением, что Лорд продолжал слушать меня, чувствовала, как успокаивается пламя в его душе. Один раз он дернулся, небритая щека царапнула ладонь, но тут же шумно вздохнул, и превозмогая человеческой волей звериную суть вернулся в прежнее положение.
Я не знаю, сколько мы так простояли. Возможно, прошли века, а может, минуты, но когда Лорд вдруг отстранился, и устало выдохнул: «Все», я не чувствовала уже ни рук, ни ног, но к счастью на меня никто не обращал особого внимания.
— Слава Высшим Силам, — вздохнула Айнарра. — Если бы ты не вернулся, мой Лорд, боюсь, мы проиграли бы войну еще до первой битвы.
В минуту волнения она перестала соблюдать дистанцию.
Лорд провел ладонью по лицу, как бы прогоняя остатки звериного оскала, и грустно, но уже совсем по-человечески усмехнулся.
— Мой родственник, хотя и после смерти почти добился своего. Еще немного и я бы сорвался. Но откровенно говоря, я тоже рад, что нового Лорда выбирать не придется, равно как и убивать обезумевшее животное. Я держу себя в руках.
Нового Лорда? Родственник? Я слышала не слыша, и вдруг… я поняла. Как будто недостающая часть картины со звонким звуком стала на место. И, похоже, что щелкнуло не только у меня в голове.
Все становилось понятно, и почему Тиам согласился помогать Мойрану, и почему сам Мойран обладая возможностью приблизиться к Лорду, решился на нападение на невест и детей, вместо того, чтобы покуситься на самого Гварина.
Вот оно что — Мойран не собирался покидать замок или поднимать бунт. Ему требовалось убрать Лорда чужими руками, так чтобы он сорвался, показал всю опасность неконтролируемой Сути и, возможно, помог бы ему обезуметь. А единственная возможность провернуть такое — задеть то, что Лорду по-настоящему дорого: брата, детей. Он просто собирался занять освободившийся трон. А война, что ж во время войны особенно нужны сильные руководители. Лорд…
Я только теперь начала осознавать, почему Серый держит всех кто ему дорог как можно дальше от себя — он пытается их таким образом защитить.
Я сдавленно охнула, кажется вслух, но неуместный в тишине понимания звук больно резанул по нервам, разбивая тонкий миг понимания.
Мы, живущие за пределами Серого края, настолько привыкли к молчаливой защите Серых, что уверовали в их безгрешность и непобедимость. Да и сами Серые, всегда имея перед своими лицами страшного, смертельно опасного врага, позабыли, о том, что враги бывают еще и внутренними.
Мы имели дело с банальной попыткой дворцового переворота. К сожалению, осложненного переходом на сторону врага. И это могло оказаться фатальным.
Все словно очнулись от колдовского сна, зазвучали приказы, поднялась суета, каждый чувствовал некую неловкость, словно мимоходом загляну в чужое сокровенное. И лишь благословенная усталость, окутывая всех, словно плащом, накатила внезапно спасая нас от неловкости, с какой мы прятали бы друг от друга полные нового понимания глаза.
Лорд Гварин оставался в комнате ровно столько, чтобы убедиться, в том, что с братом все хорошо, а потом развернулся в сторону двери, усталость легла и на его плечи.
В дядиной библиотеке была книга старинных баллад. Та самая, в которой герои спасали прекрасных дев, увозя их в закат, и убивали всех врагов. Я выучила многие из них наизусть, особенно мне нравились окончания баллад, которые сулили героям долгую и счастливую беззаботную жизнь. Только вот на самом деле ничего так не кончается. Наоборот, чем тяжелее дается нам победа, тем больше вопросов и нерешенных задач остается. А уже совершенное не позволяет отойти в сторону и предоставить улаживание бед другим. Слабость — роскошь доступная немногим беззаботным в этом мире.
Лорд не отдал ни единого распоряжения и от этого моя душа тревожно замерла.
Что будет с Мелиндой? Что будет со мной? А война, которая вот-вот затопит эти земли? Доживет ли хоть кто-нибудь из нас до весны, которая в этой суровой земле всегда означает жизнь?
Одни вопросы без ответов, и никого кто желал бы разрешить мои мучения. Как хорошо было бы потерять сознание, и очнуться лишь тогда, когда все будет уже решено, когда надо будет лишь следовать чужим указаниям, пришла ко мне мысль. А вслед за ней вторая, о том, что нахожусь я сейчас здесь именно потому, что однажды решила не следовать предначертанному пути.
Вокруг меня двигались люди, но я не замечала их лиц, кто-то говорил, возможно, даже обращаясь ко мне, но я не понимала слов. Чьи-то руки протянули пиалу с отваром, и я, не задумываясь, выпила ее. Веки отяжелели, тело налилось свинцом, и лишь тогда я почувствовала на языке вязкую горечь сонной травы. Если не Высшие Силы, то Айнарра сжалилась надо мной, подарив несколько часов небытия.
Глава 8
Сон прекрасное средство от печалей. Он словно тонкая, почти неощутимая преграда между минувшим и настоящим бытием. Сон не решает наших бед, но будто бы отодвигает их ненадолго, делая вчерашнее не столь насущным, напоминая, что утро — это маленькое новое начало, точно так же, как вечер был крохотным концом.
Вчера я была разбита и беспомощна, а сегодня — готова бороться. И начать следовало с разговора с Лордом. Почти любая беседа с Серым оборачивалась для меня испытанием, я робела и терялась, сама не зная почему, а этот разговор изначально обещал быть тяжелым. Но ожидание только продлевает неопределенность. Я больше не могла ждать.
Лорда, по обыкновению, найти оказалось весьма трудно. Он был везде, и все же неуловим. Его видели и на крепостной стене, и у ворот, и в главном зале, но каждый раз я разминалась с ним. В конце концов, когда я уже готова была бросить столь бесполезное занятие как поиски Серого, он сам нашел меня, велев прийти в библиотеку. Ожидала ли я, что меня снова пригласят на совет? Наверное, ожидала. Тем страннее оказалась застать Лорда в одиночестве. Он не зажег света, а лучей солнца проникающих сквозь маленькие окна, предназначенные для защиты, а не для удобства, было явно недостаточно. Полумрак обманчиво успокаивал, и скрывал… Скрывал выражения глаз, оттенки эмоций, как будто Лорд не хотел, чтобы его поймали на излишней откровенности.
Я говорила что люблю библиотеки, что среди книг чувствую себя безопасно? Я соврала. В присутствии Лорда даже среди книг я старалась дышать через раз.
