— Ну, девочки, наконец-то я раскопала все до мелочей! — припечатала она.
— Тогда давай выкладывай, — предложила Клара.
Роберта промолчала, продолжая заниматься своим делом.
— Нового ассистирующего хирурга зовут Руфус Стаффорд, он из Миннесоты. Сегодня днем состоялось заседание совета попечителей, и они единогласно одобрили выбор шефа. Совет также отказался принять отставку Моррисон, назвав ее исключительной главной сестрой, и поднял зарплату Льюису. Ура! Три ноль в нашу пользу! И еще, хотя это непроверенная информация, имя Секондхенда больше не числится в списках консультирующих терапевтов нашей клиники. Кумир свалился со своего воображаемого пьедестала! Аминь! Не знаю, какие напасти ждут Деланд, надеюсь, ее тоже не обошли стороной. Как бы то ни было, змею лишили ядовитых зубов, и теперь она не сможет больше никого укусить. Блицкриг провалился. Наш славный дом остался таким же, как был раньше, до прибытия этих двоих, посягнувших на все, что мы считаем священным, ну, или, по крайней мере, милым.
— Я рада, — сухо отреагировала Роберта.
— Конечно, Секондхенд никуда не денется, вечно будет путаться под ногами, — продолжала Синтия, — но теперь он вряд ли станет задирать нос, как раньше. Меня так и подмывало подпортить ему физиономию, когда он бросал на меня свирепые взгляды, стоило мне застукать его за… скажем так, не слишком этичными занятиями. Я точно знаю, что он собирается вышвырнуть меня вон, как только доберется до власти. Ха! Ха! Ха!
— А как насчет тех самых политических интриг, о которых ты мне говорила? — спросила Роберта, прилаживая на место очередной локон. — Полный провал?
— Стопроцентный, я бы сказала. Похоже, тетушки миссис Винслоу, или двоюродные бабушки, или кем они там ей приходятся, — старомодны и не поддерживают современного безалаберного отношения к семье и браку. У них волосы дыбом встали на голове, когда Пола развелась с мужем, а запустив коготки в Секондхенда, человека мало того, что женатого, так еще мужа любимой племянницы доктора Холмса, девица, считай, сама себе объявила холокост! Старушки были шокированы до глубины души. А потом вдобавок до них дошли слухи, что наша красавица мисс Деланд обожает общество женатых мужчин и всем другим предпочитает смазливеньких молодых докторов! Все, конец, костер горит, толпа жаждет мщения. Такие вещи не пройдут в «Ребекке Мор»! Пятно позора на безупречной репутации нашей клиники! И так далее, и тому подобное. Мисс Деланд предложили покинуть больницу до конца месяца. В данном случае я не могу точно ничего утверждать, но что-то в этом духе было. Может, я выдаю желаемое за действительное, но мне очень бы хотелось, чтобы эта ведьма исчезла из нашей больницы до того, как уйду я.
— Уйдешь! — закричала Роберта. — Синтия, вы что, решили с Хоумером пожениться?
Подруга кивнула, и Роберта крепко прижала ее к себе и поцеловала.
— Я так рада, — прошептала она.
— Видишь ли, — глаза Синтии сверкали, — мамочка отправляется на побережье к своей сестре. Ей нравится корчить из себя больную, и муж сестры — Хоумер говорит, что у того куча денег, — хочет, чтобы она переехала к ним насовсем. Сегодня днем я получила от нее прощальное письмо. Я еще не говорила с Моррисон и, признаюсь вам по секрету, дрожу от страха. Она была так мила со мной!
Клара сорвалась с места:
— Извините, я не могу остаться с вами и обсудить все детали, у меня очень важное свидание. Спасибо за прическу. Боб. Обращайся, если что понадобится, — донеслось уже из-за двери.
— Не представляешь, как я рада за вас с Хоумером, Син! — повторила Роберта, когда шаги Клары затихли. — Вы оба такие славные!
— Чушь! — фыркнула Синтия. — Хотя мы и вправду с ним очень похожи. Но что значит эта новость на фоне остальных! Ты уже видела наших главных героев. Боб? Я имею в виду, после совета попечителей?
Роберта отрицательно покачала головой.
— А как там племянник шефа? Я как-то ехала с ним и с Деланд в лифте. У него был вид как у кошки, только что слопавшей толстую канарейку. Я не смогла удержаться и улыбнулась ему, а он — мне. Ее высочество явно не одобрило наших переглядываний. Он очень милый. Боб, хотя я должна заметить, что этот парень никогда, даже в свои лучшие дни, не сможет выиграть конкурс красоты, как… ну, скажем, наш Секондхенд.
— Я считаю Криса самым привлекательным мужчиной на свете, Синтия Купер! — с чувством провозгласила Роберта. — У него сильное, доброе и умное лицо. Он человек чести, благородный и…
— Разрази меня гром! — выкатила глаза Синтия. — Ты говоришь так, будто этот парень тебе действительно нравится!
— Нравится, — потупилась Роберта. — Он лучше всех.
— Вот слова настоящей леди, Камерон! Ты еще не отдала тот набор салфеток, который тебе подарила миссис Бенсон?
— А я и забыла про него! — засмеялась Роберта. — Он в чемодане.
— Ну, слава богу, начало приданому положено. Ох, Боб, я так счастлива! Я уж начала подумывать, что этого никогда не случится. — Неожиданно в глазах Синтии заблестели слезинки, и девушка сердито смахнула их рукой. Она никогда не любила выставлять свои эмоции напоказ. — Могла ли ты представить, что я такая плакса. Боб?
С того самого апрельского дня, когда Сильвия Николс пригласила Роберту на чай, они больше ни разу не виделись. Дважды Сильвия присылала приглашения, но каждый раз Роберта оказывалась на дежурстве и не могла прийти. Девушка была даже рада этому, потому что у нее не было ни малейшего желания встречаться с Николсом. Она с отвращением вспоминала свои чувства к нему и свою наивную доверчивость.
Теперь, когда она смогла трезво взглянуть на тот двухнедельный роман, со времени которого прошло почти два года, Роберта понимала, что у Стэнли Николса и в мыслях не было разрывать помолвку с Сильвией Бартлетт. Сильвия олицетворяла для него защищенность, будущий успех, общественное положение. И что бы он там ни говорил, она, Роберта Камерон, была для него лишь мимолетным увлечением, скорее всего одной из многих, с которыми он крутил летние романы. При воспоминании о своем недостойном поведении, о том, как слепо она была готова принять его, девушку бросало в жар. Какой же она была дурой! Она хотела бы никогда больше не встречаться с ним, хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Он ведь больше абсолютно ничего для нее не значил. Теперь она была в этом совершенно уверена. Но само его присутствие здесь, в этой больнице, не давало ей забыть о своем унижении. Она не переставала спрашивать себя, почему так? Это ему должно быть стыдно за свое поведение, он нарочно увлек ее, разбил ее оборону и даже заставил признаться в своей любви.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
