пренебрегать”. Хусейн с энтузиазмом отнесся к словам англичанина. Предвидя возможные финансовые выгоды арабско-еврейского сотрудничества, он несколько раз обращался к евреям с любезно сформулированным приглашением вернуться на свою “священную и любимую родину”.
Со своей стороны, и сионистское руководство не забывало о необходимости поддерживать хорошие отношения с арабами. Летом 1918 г. Вейцман имел беседу с группой эмигрантов из Сирии, живших в Каире, и в полной мере использовал свое личное обаяние и умение убеждать, всячески подчеркивая, что сионисты намерены уважать права и традиции арабов. Но на сирийцев не подействовали ни обаяние, ни уговоры. В ответ они выдвинули предложение о пропорциональном представительстве арабского большинства в будущем правительстве Палестины. Вейцман, раздосадованный этой реакцией, решил, не тратя времени попусту, лично повидаться с эмиром Фейсалом, сыном Хусейна, во время Первой мировой войны стоявшего во главе арабских войск, сражавшихся против турок. С этой целью лидер сионистов отправился в десятидневное путешествие в Акабу, к Красному морю. Там его приняли со всем возможным гостеприимством, устроили в его честь роскошный банкет. Впоследствии Вейцман писал:
“Я объяснил [Фейсалу]… что мы стремимся сделать все от нас зависящее, чтобы развеять страхи и подозрения арабов, и надеемся, что он окажет нам серьезную моральную поддержку… Я подчеркнул то обстоятельство, что при условии интенсивного развития в стране всем хватит места и что арабы значительно выиграют, если евреи поселятся здесь. Во всем этом эмир со мной согласился…”
Фейсал обещал Вейцману передать суть разговора своему отцу. “Во время первой встречи в пустыне были заложены основы длительной дружбы”, — вспоминал Вейцман.
Эти отношения сулили возможности сотрудничества. Запутавшийся в дипломатической войне против французов из-за роли арабов в Сирии, убежденный, что в этом поединке евреи могут оказаться ценными союзниками, Фейсал был готов подтвердить свою симпатию к сионистскому движению. В декабре 1918 г. Сайкс организовал его встречу с Вейцманом в Лондоне. Как и прежде, обе стороны выразили друг другу поддержку и понимание. Было решено, что все вопросы, связанные с водными ресурсами и границами между угодьями, будут решаться непосредственно между арабами и евреями. Во время беседы царила атмосфера взаимного расположения. На обеде, данном в честь эмира лордом Ротшильдом, Фейсал в речи, написанной для него Т. Э. Лоуренсом, напомнил слушателям, что “ни один настоящий араб не может с подозрением или тревогой относиться к еврейскому национализму… Мы требуем арабской свободы, но показали бы себя недостойными ее, если бы не сказали евреям, как я говорю сейчас: “Добро пожаловать на родину!” — и если бы не стали сотрудничать с ними во имя будущего арабских государств”.
В конце концов переговоры и обмен любезностями были формально закреплены в документе, подписанном Вейцманом и Фейсалом. Он предусматривал общую позицию на мирной конференции. Текст его гласил:
“Его Королевское Высочество эмир Фейсал, представляющий Арабское королевство Хеджаза и действующий от его имени, и д-р Хаим Вейцман, представляющий Сионистскую организацию и действующий от ее имени, помня о расовом родстве и древних связях между арабами и еврейским народом; сознавая, что самым надежным средством для достижения их национальных устремлений является возможно более тесное сотрудничество в развитии арабского государства и Палестины; желая подтвердить существующее между ними полное взаимопонимание, совместно приняли следующие статьи…”
Самая важная из этих статей гарантировала евреям право свободной иммиграции в Палестину и колонизации земли. К этому добавлялось, что за арабскими земледельцами-арендаторами будут закреплены их участки и что им будет оказана экономическая помощь. Существенно, что в одной из заключительных статей предусматривался британский арбитраж во всех спорах между арабами и евреями — бесспорное свидетельство того, что соглашение было подготовлено англичанами. Оно было подписано 4 января 1919 г. Правда, к арабскому тексту соглашения Фейсал сделал собственную приписку: “Я поддерживаю вышеперечисленные Статьи при условии, что арабам будет предоставлена свобода в соответствии с требованиями моего меморандума от 4 января 1919 г., переданного Министерству иностранных дел Правительства Великобритании”. Это дополнение означало, что в противном случае договоренность недействительна.
Через неделю сионистские лидеры по собственной инициативе сделали ряд важных уступок арабам, предложив им, в частности, свободную зону в Хайфском порту и объединенную арабско-еврейскую гавань в Эйлатском заливе. Когда же Фейсал, в свою очередь, выступил 6 февраля на мирной конференции с требованием свободы для арабов, он одновременно высказался за то, чтобы Палестине был предоставлен гарантированный статус “еврейско-сионистского” анклава. Впрочем, как выяснилось, Фейсал ожидал от евреев не только территориальных уступок. Он надеялся на то, что сионисты поддержат его в дипломатической борьбе против французов. Две недели спустя ведущие советники эмира обратились к сионистским лидерам с предложением об арабско-еврейском соглашении — “семитском” договоре, который заменил бы западные мандаты. Арабы предлагали, чтобы оба народа выступили против претензий Франции на внутренние области Сирии. Сперва сионисты не хотели связывать себя определенным ответом. Советники Фейсала продолжали настаивать, снова и снова возвращаясь к этой формулировке. В конце концов растерявшийся Вейцман попросил своих арабских друзей по крайней мере не возражать против французского контроля над сирийским побережьем.
Вскоре стало ясно, что Вейцман не хочет действовать вразрез с интересами своих британских покровителей, которые уже дали Франции определенные обещания. В результате в середине 1919 г. Фейсал прервал переговоры с сионистами и попросил их впредь воздерживаться от использования его имени в их официальных заявлениях. Его соглашение с Вейцманом от 4 января не было опубликовано, и сионисты, выполняя пожелание Фейсала, многие годы не упоминали о его существовании. Все больше разочаровываясь во взаимоотношениях с сионистами, Фейсал предпочитал теперь рассматривать еврейский национальный очаг просто как маленькую провинцию арабского государства. “Когда некоторые сионисты говорят, что Палестина станет такой же еврейской, как Англия стала английской, — заявлял эмир, — они, право же, произносят неразумные речи”. Когда в июле 1919 г. его посетил сионистский эмиссар Давид Елин[177], Фейсал предложил ему впредь вести переговоры непосредственно с палестинскими арабами. Было бы также лучше, предупредил эмир, если бы сионисты умерили свои претензии на Палестину и вместо этого согласились считать Святую землю неотъемлемой частью Великой Сирии. Осенью 1919 г. Фейсал полностью прервал официальные связи с сионистским руководством. Ясно было, что его политика привлечения евреев для достижения арабских дипломатических целей в Сирии провалилась.
Упразднение военной администрации и перетолкование мандата
Между тем в Палестине начал формироваться административный аппарат, и его штат в спешке пополнялся профессиональными служаками, занимавшими до этого невысокие посты в английской армии и в гражданских учреждениях Египта. Поскольку эти чиновники были преимущественно связаны с арабами, в большинстве своем они были убеждены, что суть их политики должна сводиться
