человек”, — говорили они.
Однако, как и опасались некоторые сионисты, именно беспристрастность верховного комиссара и представляла для них трудность. “Всю жизнь я был убежденным либералом, — писал впоследствии Сэмюэл, — и никак не мог встать на чью-либо сторону в политике подавления… Что могло бы быть для еврейского народа хуже, чем, познав на протяжении веков, что значит жить под чужим гнетом, самому стать угнетателем”. Именно в силу своей объективности верховный комиссар назначил убежденного антисиониста Эрнеста Т. Ричмонда ответственным за разработку арабской политики мандатных властей, не допустил продажи евреям государственных участков в районе Бейт-Шеана и создал сложный механизм, препятствовавший передаче арабских земель евреям. Отчасти это объяснялось ситуацией в Сирии. В июле 1920 г. французы бесцеремонно покончили с только что возникшим королевством Фейсала[178]. В результате арабские чиновники, недолгое время прослужившие королю, оказались не у дел и искали выход для своих националистических чувств. Ситуация в Палестине оказалась для них очень кстати. Не менее серьезные причины таились и в местной арабской политике в Палестине. Как следствие этого, 1 мая 1921 г. в Яфо снова начались волнения — после того, как в преддверии демонстрации сионистов-социалистов через центр города прошествовала шумная группа еврейских коммунистов. Эта манифестация послужила для националистически настроенных арабов удобным предлогом. Они вышли на улицы, насилие мгновенно распространилось за пределы Яфо, и вскоре Петах-Тиква и другие еврейские сельскохозяйственные колонии оказались в осаде. Через неделю, когда английские войска подавили беспорядки, оказалось, что за это время было убито 47 евреев и 48 арабов, а раненые исчислялись сотнями. В обстановке растерянности, которая воцарилась после этого кровопролития, была немедленно назначена комиссия по расследованию под председательством сэра Томаса Хайкрафта, верховного судьи Палестины. В ходе слушаний детально обсуждались все многочисленные претензии арабов, в том числе протест мусульман против сионистских социалистических идеалов и беспокойство всего арабского мира в связи с ростом еврейской иммиграции.
В итоговом докладе комиссия почти неприкрыто выразила сочувствие арабской позиции. Однако, с точки зрения сионистов, еще большую тревогу вызывало то, что Сэмюэл решил уступить требованиям арабов и временно прекратить иммиграцию евреев. Уже в июле 1921 г. запрет был отменен, но при этом были введены более строгие требования к переселенцам, в частности наличие гарантированного рабочего места. Сама идея введения ограничительных квот вновь возбудила старые опасения сионистов, которые не сомневались в том, что за этими мерами последует переориентация британского политического курса и отказ от еврейского национального очага. Сионисты были правы. Хотя по настоянию Лондона текст Декларации Бальфура был в Сан-Ремо целиком включен в документ о британском мандате на Палестину, к концу 1921 г. в Англии все чаще раздавались голоса против правительственной поддержки сионизма. Многочисленные чиновники упраздненной палестинской военной администрации, в том числе и ряд отправленных в отставку офицеров, вызвались оказывать помощь арабской делегации, прибывшей в Лондон, чтобы протестовать против еврейского национального очага в Палестине. В Англии все чаще раздавались требования сократить расходы на присутствие ее войск, размещенных повсюду для поддержания порядка в империи. Мощное восстание в подмандатном Ираке, которое с большим трудом удалось подавить в 1920 г., вызвало недовольство, еще более усилившееся после палестинских событий. В этот момент влиятельные газеты, принадлежавшие лорду Нортклиф-фу, начали требовать, чтобы правительство сняло с себя ответственность за Палестину. Того же мнения придерживались сэр Уильям Джойнсон-Хикс и его сторонники в палате общин. Правительство Ллойд Джорджа почувствовало, что для обеспечения безопасности и порядка в Святой земле необходимо новое решение, иначе парламент вообще откажется от мандата.
Весной 1921 г. министр по делам колоний Уинстон Черчилль созвал в Каире совещание ведущих представителей армии и имперской администрации для разработки нового подхода к нерешенной проблеме иракского мандата. Визит Черчилля, кроме того, предусматривал изучение ситуации в Палестине. В конце марта министр по делам колоний направился в Святую землю. Там на встречах и с евреями, и с арабами он неоднократно подтверждал свою поддержку идее еврейского национального очага. Однако одновременно эта поездка повлекла за собой отделение Трансиордании от Палестины и “внесла ясность” в Декларацию Бальфура. Трансиордания, библейский Эдом, номинально находилась в границах палестинского мандата и представляла собой высокогорную территорию, населенную арабскими земледельцами и кочевниками численностью в 300 тыс. человек. После войны весь этот обширный район к востоку от Иордана был включен в арабскую сферу влияния, поскольку договоренность на этот счет возникла в ходе переписки между правителем Мекки Хусейном и Мак-Магоном. Тем не менее Фейсал не проявлял особого интереса к этой области, и летом 1920 г., после того, как он был изгнан французами из Сирии, Трансиордания оказалась на положении “ничьей земли”. Участившиеся нападения бедуинов на еврейские поселения у Иордана начали угрожать дестабилизацией обстановки. Стремясь решить эту проблему, Сэмюэл с согласия Лондона направил в Трансиорданию нескольких чиновников, чтобы помочь арабам создать систему самоуправления. Из этого ничего не вышло. За городской чертой Аль-Карака и Аммана по-прежнему царило беззаконие.
Но в конце лета 1920 г. на границе Трансиордании появился старший сын Хусейна эмир Абдаллах ибн Хусейн со своей свитой. Он направлялся в Сирию, чтобы помочь своему брату Фейсалу возвратить себе корону. В марте 1921 г. Абдаллах достиг Аммана. В Каире в это время продолжалось ближневосточное совещание под руководством Черчилля. Его участники пришли в ужас, узнав о том, что Абдаллах находится к востоку от Иордана. Ясно было, что его следует остановить, пока он не успел вовлечь Англию в конфликт с Францией. В связи с этим Т. Э. Лоуренс и Черчилль обратились к плану, который они обсуждали еще до начала последнего кризиса. Идея заключалась в том, чтобы предложить Абдаллаху остаться в Трансиордании, где он мог бы править под эгидой Великобритании. Черчилль немедленно телеграфировал в Лондон и заручился разрешением правительства вступить в переговоры с Абдаллахом. Их встреча произошла 26 мая в Иерусалиме и продолжалась два дня. Абдаллах, “бодрый, проницательный и радушный человечек”, как описывал его министр по делам колоний, внимательно выслушал предложение Черчилля. Эмиру было поставлено условие воздержаться от действий против французов. Он должен был навести порядок в Аммане, признать Трансиорданию неотъемлемой частью британского мандата в Палестине и управлять своей территорией от имени мандата. Великобритания, в свою очередь, обеспечивала Абдаллаха ежемесячными субсидиями и опытными советниками, а также гарантировала в неопределенном будущем предоставление Трансиордании государственной независимости. Проконсультировавшись в ночь на 27 мая со своими советниками, Абдаллах принял предложение англичан. После этого Черчилль, удовлетворенный переговорами, уехал.
Создав арабское правительство к востоку от Иордана, англичане впервые фактически признали, что Трансиордания не является составной частью Палестины, а включена в сферу арабской автономии, как Мак-Магон и обещал Хусейну в
