- Гарри, Гарри, - Дамблдор сцепил перед лицом сухие узловатые пальцы. - Скажи, пожалуйста, зачем ты это сделал?
- Я не мог иначе, - Гарри пожал плечами.
- Почему, Гарри? - если отставить в сторону всю подоплеку разговора, всё, что произошло до этого момента - всё укрывательство Малфоя, всю безнаказанность каждого, кому вздумается поглумиться над Гарри, покалечить его - то можно было даже подумать, что в глазах цвета медного купороса прячется укоризна, разочарование и некая разновидность вселенской мудрости.
Определённо, до дамблдоровского цинизма Гарри было ещё расти и расти.
С другой стороны, он вовсе не был уверен, что хочет вырастать в нечто похожее на директора. Лучше уж в похожее на Вольдеморта, право слово.
- Я подумал, что тело дракона может уничтожить яд в крови.
- Что за яд? - Дамблдор выглядел удивлённым. - Зачем ты пил яд, Гарри?
- Не пил я никакого яда! - Гарри захотелось задушить Дамблдора его же длиннющей бестолковой бородой. - Мне добавили его в зубную пасту.
- Кто добавил?
- Драко Малфой, - Гарри не сомневался в этом, но директор, кажется, точку зрения Гарри не разделял.
- У тебя есть доказательства, Гарри? Яд в пасте можно найти, но доказать, кто его изготовил и добавил…
Гарри прикусил губу. Доказательств лично ему не требовалось - точнее, за эти годы их накопилось куда больше, чем нужно. И директор, надо заметить, отлично знал о каждом из них.
- Кроме того, Гарри, ты, как мне кажется, преувеличиваешь. Детская вражда не может зайти так далеко, согласись.
- А если не он, то кто, по-вашему, это сделал? - задал Гарри вопрос на засыпку.
Директор невозмутимо пожал плечами.
- Быть может, тебе показалось, Гарри, и это был вовсе не яд. Пасты время от времени меняются, и у них разные вкусы… тебе могло померещиться.
Сердце, то замирающее - словно навсегда, и секунды тянутся, дробятся на мелкие-мелкие фрагменты, наполненные удушьем и болью… запах рвоты, смешанный с запахом моющих средств… подгибающиеся коленки, слабость, тошнотворная, отвратительная…
Многое может мерещиться. Но кое-что мерещиться не может по определению. Оно может только быть.
Гарри задумчиво склонил голову набок и участливо спросил:
- Если Вам так хотелось бы, чтобы я умер, отчего же Вы сами руку не приложите? Было бы куда проще…
Дамблдор нахмурился.
- Гарри, не нужно переходить на ничем не обоснованные грубости. Разумеется, я забочусь о твоей безопасности, как и о безопасности любого другого ученика Хогвартса…
Гарри рассмеялся - зло и коротко.
- В таком случае Хогвартс - просто пораз-зительно удачливая школа. В ней до сих пор осталось хоть сколько-то студентов - даже учитывая то, что Вы изо всех сил заботитесь об их безопасности так же, как о моей…
Гарри оттолкнулся от стены, к которой прислонялся плечом, и вышел.
Его снова тошнило, но, к счастью, не так уж сильно, чтобы его вывернуло остатками желчи прямо на лестнице.
Первую половину учебного дня он успел благополучно пропустить; собственно, он и приземлился-то перед входом в школу только в самом начале обеда. На обед идти хотелось и не хотелось одновременно; организм, налетавшийся под облаками, требовал еды и питья, но не было никакой охоты приходить туда, где есть сотни любопытных и неприязненных глаз. К тому же коль скоро у них есть яд, то можно его и в еду Гарри добавить; особенно теперь, когда он сидит на своём конце стола не один и может в суматохе не заметить, как это случится. Можно ведь и не успеть превратиться… да и яды бывают разные…
Словом, Добби был незаменим.
Но на уроки во второй половине дня надо было тащиться, увы и ах… Гарри долго искал листок с расписанием в той мешанине, в которую превратилась спальня; пусть его кровать это и не затронуло, но уже для того, чтобы пробраться к ней, надо было проявить чудеса акробатического искусства. Обломки камня впивались в ступни через тонкие подошвы кроссовок, Гарри морщился и ускорял движение - больно будет всё равно, слишком много тут мусора, так не лучше ли побыстрей, не растягивать же это всё… зря он так быстро ушёл от директора - надо было хоть спросить, где теперь жить придётся, пока всё не починят. Хотя можно будет осведомиться потом у Снейпа…
«Та-ак… Трансфигурация… История магии… и всё на сегодня, лёгкий день. Ну, не с утра, конечно…»
Уроки прошли сравнительно спокойно; артиллерию возмущённых взглядов Малфоя, который, кажется, полагал то, что Гарри в очередной раз выжил, своим личным оскорблением, можно сказать, плевком в аристократическое лицо, можно было не считать. Гарри сидел с прямой спиной и записывал лекции, то и дело убирая падавшую на глаза чёлку за ухо; МакГонагалл, словно беря пример с Малфоя, всю пару не спускала с Гарри подозрительного взора - как будто ждала, что он прямо здесь и превратится снова, поломав её драгоценный кабинет, или, скажем, просто вытащит из кармана ножик и пойдёт резать и бить направо и налево - но образ пай-мальчика, кажется, успокоил излишне бдительного декана Гриффиндора.
На ужин Гарри всё же явился в Большой зал, понимая, что его могут отправлять туда в добровольно-принудительном порядке, если он будет игнорировать общие трапезы; недаром Снейп ещё в день поступления в Хогвартс указывал ему на необходимость вести себя «как все». А пресловутые «все» совершенно определённо не питались в спальнях, командуя чужими домовыми эльфами…
По залу пробежал шёпоток, когда Гарри вошёл; но это было такой мелочью, право же. «Всё познаётся в сравнении», - с этой многомудрой мыслью Гарри занял своё место между Олегом и Сергеем Поляковым и придвинул к себе ближе блюдо с рыбным пирогом.
- Привет, - Олег, опёршись локтями о стол, держал кубок с соком в руках и отпивал мелкими глотками.
- Привет, - Гарри откусил от пирога.
- Чшто это ты сегодня учшинил? По школе гуляют слухи, но ничшего толком неясно.
- Я п’ев’атилша п’ямо в шпальне, - пояснил Гарри сквозь пирог. - От шпальни нишево не ошталошь…
- А зачшем ты превратился в спальне? - сам говоривший с акцентом, Олег не испытывал особых трудностей с расшифровкой этих загадочных речений.
- Надо было, - туманно ответствовал Гарри, запив еду соком.
- А зачшем надо? - золотые глаза, повёрнутые к Гарри, сверкнули так ярко в лучах сотен свечей, что Гарри поперхнулся и закашлялся. Правда, это почти сразу и прошло, но всё же…
- Очень надо, - Гарри отдал всё своё внимание жареной картошке.
- Потом расскашешь?
- Наверно, - пробормотал Гарри. Ему вспомнился тот поцелуй в палатке. Это было… неплохо.
Но у него есть Билл, в конце концов. Подумаешь, золотые глаза… «Вешался ты в прошлом году на Ремуса, тоже с ума сходил от его глаз, почти таких же… чем-нибудь хорошим это закончилось?», - поддел Гарри сам себя.
