Через четверть часа доктор Патель вернулся в перевязочную.
— Рад сообщить вам, что в приемном покое никаких злодеев не замечено. Никого с пулеметами, мачете и ручными гранатами.
— А как насчет ружей для охоты на слонов?
— Придется вернуться и проверить. Но у меня есть для вас и приятная новость: здесь ваш брат, Дэниел. Его привезла полиция. И он очень за вас волнуется.
Дженни почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
— Мой брат живет в Канзас-Сити.
— Высокий мужчина, светловолосый, довольно приятной наружности. Я только что говорил с ним в вестибюле. Оказывается, вы уже имели дело с оружием. Он рассказал мне, как однажды вы прострелили ему щеку из пневматического пистолета. Не скажу, что заметил семейное сходство, но, уверен, он о вас позаботится.
— Моему брату Дэни пятьдесят девять лет, он весит сто двадцать пять килограммов, лысый и с трудом заставляет себя прогуляться от порога дома до почтового ящика.
— Нет, но… — Патель неуверенно оглянулся на дверь, затем смущенно посмотрел на девушку.
— Где он? — спросила Дженни, спустившись на пол. Она не знала, что больше напугало ее: то, что кто-то в больнице под видом брата хочет до нее добраться, или то, что этому человеку известно про тот несчастный случай… только тогда она попала брату пониже спины.
— Сейчас он в сестринской разговаривает с доктором Розен, заведующей отделением первой помощи. Я сказал, что приведу вас.
— Рубашку! Мне нужна рубашка. — Дженни стояла, раздетая по пояс, с повязкой, приклеенной к плечу лейкопластырем.
— Но вы не можете уйти. Я должен дать вам лекарство… сделать назначение… вы должны расписаться под счетом.
— Это тот, кто пытается убить меня и моего друга, — сказала Дженни. — Дайте мне вашу рубашку.
— Что? Но…
Она протянула руку:
— Давайте быстрее! И ваш халат.
— Но он с полицией… и полицейские тоже хотят поговорить с вами. Нет, здесь наверняка все в порядке. — Патель неохотно снял халат и расстегнул рубашку. — Вот.
— Стетоскоп?
— Он дорогой, — попробовал возразить Патель, но вручил ей и свой стетоскоп.
Дженни надела рубашку и поверх нее халат.
— У вас есть резинка для волос?
— Думаю, найдется. — Патель порылся в ящике стола. — Одна?
— Да, одной хватит. — Собрав волосы в высокий узел на затылке, она посмотрелась в зеркало. Вблизи, конечно, никого не одурачишь, но с другого конца коридора ее вполне можно принять за врача. — Вы знаете, где служебный выход?
— Я живу в этом склепе с пятого июля прошлого года и знаю такие входы и выходы, о которых даже архитектор не подозревает. — Патель спохватился, и у него на лице снова появилась нерешительность. — Но в самом деле Дженни направилась к двери.
— Где выход из здания? Но не главный и не через приемный покой. Какой-нибудь боковой, которым мало пользуются.
Патель нервно огляделся, бормоча себе под нос:
— Да-да, хорошо. Я знаю это здание. Идите по коридору к торговым автоматам, затем повернете направо. По лестнице на второй этаж. Там есть переход, соединяющий это здание с соседним, в котором расположено педиатрическое отделение. Когда попадете туда, идите на другой конец этажа и на лифте спуститесь на парковку. Там же находятся несколько кафе. И лестница, по которой можно выйти на улицу. Больше я вряд ли могу вам чем-то помочь.
Дженни посмотрела на худощавого, раздетого до пояса доктора.
— Спасибо, надеюсь, теперь мы долго не увидимся, — проговорила она.
— Удачи!
Дженни вышла в коридор, ведущий от сестринской, и завернула за угол. Она видела пришедшего за ней человека только краем глаза, буквально долю секунды, но этого было достаточно. Светловолосый, обветренное лицо, она мгновенно его узнала. Тот самый, кто прошлой ночью украл у нее часы. Томас сказал, что его зовут Ирландец.
Не оглядываясь, она поспешила прочь по коридору.
38
В Александрии, штат Вирджиния, Билл Донохью торопливо шел по складу компании «Трайтон аэроспейс».
— Запасная платформа для президента готова? — спросил он замначальника отдела готовой продукции.
— Скоро будем отгружать.
— Сначала проверьте, все ли работает: спецслужба там уже на ушах стоит.
— Все отлично работает. Водонепроницаемость и герметичность в норме.
— Где она? Я обещал Фиску, что в два она будет на Капитолийском холме. — Донохью посмотрел на часы: уже 2:40. В сторону от центра и так-то сплошная пробка, а если пойдет снег, станет еще хуже. Он был на грани срыва.
— Идемте со мной.
Донохью направился к погрузочной площадке. Вилочные погрузчики шумно сновали по этажу: они перевозили поддоны, забитые электронным оборудованием. Люди громко переговаривались друг с другом, стоя на ящиках, сложенных в штабеля высотой почти десять метров. Из динамиков доносилось «Боже, храни США» Ли Гринвуда. Вся продукция гражданского назначения компании «Трайтон аэроспейс» — коротковолновые радиоприемники, передатчики для полицейских машин, переговорные устройства, аудиосистемы для публичных выступлений и запасные части к ним — находилась в ведении склада в Александрии.
Как и многие другие руководители этой компании, Донохью устроился сюда прямо с военной службы. Выпускник военно-морской академии, он восемь лет отлетал на палубном противолодочном самолете «Викинг S-3», старенькой боевой машине, основной задачей которой было выслеживание советских субмарин. А учитывая, что подводных лодок у русских не так уж много, спрос на его специальность был невелик и становился все меньше. Донохью предложили более высокое звание и должность на призывном пункте, если он останется. Долгие часы вахты и низкую зарплату он терпел, потому что любил летать. Но если уж переходить на офисную работу — а в этом случае он оказался бы в Детройте, штат Мичиган, — тогда хотелось бы хоть что-нибудь заработать. Донохью подал в отставку и устроился в «Трайтон аэроспейс», затем женился, и через полгода у него должен родиться первенец. Самое время начать откладывать деньги в банк.
— Вот она, — сказал замначальника склада, которого звали Мерчи Риверс.
Риверс ходил и говорил, как спецназовец, забыв, что прошло уже пять лет с тех пор, как он снял свой зеленый берет. Двое рабочих на специальной тележке подкатили тщательно упакованную платформу.
— Как-то она на вид больше стала.
— Последняя модель. На эту платформу будет смотреть миллиард человек, босс велел, чтобы выбрали самую лучшую. Она на пять сантиметров шире по основанию и весит на пятнадцать килограммов больше.
— Откуда такая разница? — спросил Донохью.
Как бывший пилот, он привык задавать вопросы по поводу каждого дополнительного килограмма на борту своего самолета.
— Пуленепробиваемая броня. Способна выдержать выстрел из противотанкового гранатомета. Кевлар — материал тяжелый.
— Ладно, все, что служит безопасности, в этом случае лишним не будет.
— Аминь, — ответил Риверс.
Рабочие подняли платформу и, загрузив ее в кузов, закрепили ремнями.
Донохью захлопнул задние дверцы грузовика.
— Только проследите, чтобы на нее переставили президентскую печать.
— Не беспокойся, старина, — сказал Риверс и тряхнул руку Донохью, как невесомую тряпочку. — Эта платформа изготовлена специально для президента Маккой.
39
Ох уж эти мерзкие компьютеры!
Гилфойл сидел во главе стола для совещаний в Тихом кабинете в окружении четырех главных информационных аналитиков компании. На столе перед ними лежали кредитная история Томаса Болдена, его медицинская карта, копия диплома с выпиской, квитанции по оплате кредитных карт, счетов за газ, электричество и телефонных переговоров, банковские отчеты и отчеты о комиссионных вознаграждениях, перечень журналов, на которые он подписывался, документы, связанные с командировками и турпоездками, включая указание на места в транспорте, которые он предпочитает, все по вождению автомобиля, страховки, налоговые декларации и информация об участии в выборах.
Все эти сведения скормили «Церберу», и компьютер выдал прогностическую модель ежедневной деятельности Томаса Болдена. Аккуратно переплетенный отчет на сорока страницах под названием «Личностный психологический портрет» лежал перед Гилфойлом. В нем говорилось, где Болден предпочитает обедать, сколько денег в год тратит на одежду, в каком месяце обычно проходит медосмотр, какую марку машин предпочитает, какие телепрограммы смотрит и — совсем не случайно — за кого будет голосовать. Но ни слова о том, где Томас Болден будет находиться через час!
— Можно предположить с вероятностью 0,4, сэр, что Болден будет обедать в одном из трех ресторанчиков в деловом центре, — произнес один из аналитиков. — Также существует вероятность 0,1, что после работы он отправится за покупками, и 0,97 — что пойдет в подростковый клуб «Гарлемские парни». Я должен предупредить, что стандартное отклонение составляет плюс-минус два. Предлагаю поставить людей у всех трех ресторанов и у клуба «Гарлемские парни».
