Оглядываясь назад, Саша вспоминала, какой она легкомысленной была до этого. Сравнивая с собой настоящий, девушка не могла не отметить, как изменилась. Может и не так сильно, как того хотел Эрнест, но серьезности в ней прибавилось. После того случая, когда он обратился к другой женщине за помощью, в ней будто что-то надломилось. Этим чем-то было самомнение и убежденность в собственной исключительности. Но единственное, что в ней было исключительным — родители. И если быть честной с самой собой, то это и вовсе не её заслуга. Сама она пока ничего не добилась.
Горькая, но правда. Выводы были сделаны. Вопрос, что для неё важно, за что она готова убить и умереть — частично найден. Может она за это и не готова погибать, но Саша твердо для себя решила, что не хочет быть бесполезной, слабой, несамостоятельной и беспомощной. Отчасти это решалось учебой у мастера Го. Отчасти тренировками с Эрнестом. Но кое-что Саша делала и отдельно. Погружалась в местное общество, изучала его писанные и неписанные правила, налаживали связи.
Так что сейчас ей хватило понимания, чтобы оценить всю ситуацию в целом. Местное общество не было совсем уж диким. Нельзя просто взять и отобрать всё имущество у богатой и влиятельной семьи. Для войны как минимум нужен повод. Но повод у Эрнеста был и если правильно разыграть карты, то с моральной точки зрения никто не докопается. С моральной точки зрения аристократов. Достаточно заглянуть в любой учебник по истории, чтобы увидеть бесконечное количество примеров, где сильный пожирал слабого.
Это закон силы, справедливый для всех миров.
Сашу беспокоил не этот вопрос. Её волновало совсем другое. Что дальше? Эрнест захватит чужие земли, и? Лично займется управлением? В этом случае она рисковала потерять защитника и учителя окончательно. Он и так последний месяц занимался ею, по личному мнению девушки, слишком мало. Зато находил время на эту… эту… Алаю! Саша не до конца понимала, что чувствует. Её с Эрнестом не связывало романтических отношений, но всё же у них было общее дело. Да чего уж там. От парня зависела её жизнь. Она сейчас сильнее, чем раньше, но не настолько, чтобы справиться с любыми трудностями.
Поэтому Саша беспокоилась. По многим причинам. Если Эрнест развяжет войну и победит, то нет гарантий, что война закончится. Скорее она разгорится с новой силой, потому что знать не потерпит выскочку-варвара из чужого веера. Но было и кое-что другое. Эта Алая тоже из знатного рода. Что, если это часть какого-то плана? Что, если Эрнест передаст владения ей? А то и вовсе, женится? В этом случае род Бартиморов резко расширит своё влияние, получит сильнейшего мага в свои ряды, а позже и наследников.
Чем больше Саша думала об этом, тем больше ей не нравилось происходящее.
Тем временем, ожидание закончилось. События пустились вскачь. Но не так, как ожидали собравшиеся.
Когда дуэль почти началась, все формальности были соблюдены, из толпы выскочил мужчина в годах и властным голос прокричал:
— Что здесь происходит?!
И почему они все задают столь идиотские вопросы? Что маги огня, когда замечают меня в лаве. Что всякие аристократики.
— Меня вызвали на дуэль. — ответил Сиг и добавил, — Дядя.
Всего в роду Карстов было около двадцати не последних магов. Достаточно талантливых, чтобы владеть обширными плантациями, фермами и иметь представительство в торговом городе этого мира. Между прочим очень важное место, абы кто туда попасть не мог. Этот мир — как точка пересечения многих интересов. Здесь школы магии, цивилизация, порталы в разные миры.
— По какому праву?! — потребовал от меня объяснений маг.
— Ваша семья тронула моих людей, — ответил я достаточно громко, чтобы меня услышала толпа любопытствующих, — Вы подло сожгли мастерскую, подставили и хотели закабалить моего человека.
Надеюсь, Черн не сильно обидится, что я назвал его своим человеком. Но тут вопрос силы. Парень безусловно талант, но с целыми семьями тягаться не сможет.
— Наглая ложь!
— У меня есть свидетели, — ответил я безразлично, — Так что, мы начнем или мне убить тебя, как трусливую свинью? — отвернулся я от мужика и глянул на его племянника.
Полыхнуло аурой и силой. Дядя Сига так выражал гнев.
— Сигнорт. Убей наглеца, — прошипел он холодно.
— Убить? — рассмеялся я, — Вы сами напросились.
Отлично он сказал, правильно. Люди слышали, что меня, по факту, приказали убить. Пусть и в ответ на оскорбление, но никто теперь не скажет, что поводов для войны не было.
Если до этого я и думал, как бы уладить дело более мирно, то сейчас отказался от любых сомнений. Они перешли черту, напали на семью Черна. Да, кровь не пролили, но на деньги очень серьезно подставили.
У Черна на это было два варианта, как отреагировать. Утереться или ответить симметрично. В первое случае, если проглотить наезд, это ставило крест на его личной репутации. Ещё это бросало тень на репутацию мастера Го. Ну и на мою репутацию тоже. Насколько я понимаю ситуацию, мастер не смог бы остаться в стороне. Ему пришлось бы вмешаться, чтобы вытащить ученика из беды или пришлось бы отказаться от него. В первом случае это большие финансовые потери, да и то, не факт, что получилось бы отделаться деньгами. Во втором случае — ещё один удар по репутации. Что это за мастер такой, который легко сливает учеников?
Возможно, за всей этой историей стоит нечто больше, чем обида одного лопоухого идиота. Возможно, господа маги наконец-то решили отреагировать на угрозу, исходящую от мастера Го.
Могли и меня попытаться зацепить. Ну а что, месяц, обещанный директору, подошёл к концу и я задолжал ему ценные ингредиенты. Сам к нему с предложением не иду, так почему бы не запустить небольшую интригу? Друг в беде, нужно много денег, чтобы вытащить его, а там ещё заодно и с мастером Го разобраться.
Может всё и не так. Может это и правда глупая интрига молодого идиота, не нашедшего в себе силы отпустить обиды. Но что-то чем больше анализирую, тем больше склоняюсь к версии, что в этой истории много скрытых слоёв.
Впрочем, не важно. Уж что-что, а чужие планы я ломать умею.
Если, конечно, тот, кто стоит за этим не просчитал такую реакцию и не взял в расчет уничтожение знатной семьи. В этом случае, когда всё закончится, мне поступит «выгодное» предложение. От того же директора, к примеру. Я ему ценные материалы и ингредиенты, а он мне поддержку.
Эх, надо было с мастером Го сначала обсудить, что к чему. Погорячился я. Ну да ладно, сделанного не исправишь.
Стоило дяде Сига отойти, как люди синхронно расступились и принялись создавать щиты. Никому не хотелось поймать случайную атаку. Но и уйти совсем они не желали, ожидая интересного зрелища.
То, что Сигнорт готов к бою и они ожидали жесткой реакции, было понятно по тем артефактам, что он притащил. Да и не только артефактам. Я видел, как парень по пути сюда украдкой отпивает из флакона, использует какие-то боевые зелья. Подготовился, молодец.
Он знал, что я сильнее его. Знал, что могу летать и очень быстр. Поэтому он сделал ставку на одно заклинание. Выглядело это, как гнев стихии. Все камни вокруг него поднялись в воздух и со скоростью молнии устремились ко мне. Пропитанные аурой и рунами, они были способны растерзать любого, кто встанет на их пути. Да чего уж, этой силы хватило бы, чтобы разрушить небольшой квартал.
Вдох, выдох. Я выпустил меч, и резко им ударил, вкладывая где-то треть от того, чему научился за прошедшие дни. Силовая волна сошла с лезвия, рванула навстречу острейшим камням, смяла эту магию, увлекла за собой и настигла парня.
Он умер быстро. Его тело размазало тонким слоем кровавого фарша на десяток метров. Каменное крошево накрыло эту полосу, скрывая от глаз. Когда пыль осела, то собравшиеся увидели лишь ровную площадку.
До них не сразу дошло, что произошло.
Я нашёл взглядом дядю умершего. Тот смотрел сосредоточенно, выискивая глазами племянника. Не нашёл.
Пожалуй, никогда не стоит забывать, что война — это убийство чьих-то близких. Это всегда порождение нового витка насилия. Чем-то это напоминало агрессивную среду, где одни организмы пожирают другие. В древности люди пожирали окружающий мир, чтобы выжить. Племена пожирали друг друга. Народы пожирали друг друга. Страны, корпорации, отдельные семьи и отдельные люди. Идеи, смыслы и амбиции — всё конфликтует, пожирает друг друга и на смену одному всегда приходит другое.
