«Черчилль. Я хочу поставить только один вопрос. Я замечаю, что здесь употребляется слово «Германия». Что означает теперь «Германия»?..
Трумэн. Как понимает этот вопрос советская делегация?
Сталин. Германия есть то, чем она стала после войны. Никакой другой Германии сейчас нет. Я так понимаю этот вопрос.
<…>
Трумэн. Да, но должно же быть дано какое-то определение понятия «Германия». Я полагаю, что Германия 1886 года или 1937 года – это не то, что Германия сейчас, в 1945 году.
Сталин. Она изменилась в результате войны, так мы её и принимаем.
<…>
Трумэн.… Как же мы определим понятие «Германия»?
Сталин. Давайте определим западные границы Польши, и тогда яснее станет вопрос о Германии. Я очень затрудняюсь сказать, что такое теперь Германия. Это страна, у которой нет правительства, у которой нет определённых границ, потому что границы не оформляются нашими войсками. У Германии нет никаких войск, в том числе и пограничных, она разбита на оккупационные зоны. Вот и определите, что такое Германия. Это разбитая страна…»
Однако Германия существовала, хотя и находилась в бедственном положении. Причём немцы жили скудно не только в советской зоне оккупации: в западных зонах жизнь для простых немцев тоже сахаром не была. Да ещё и как не была! Особенно для немецких военнопленных в англосаксонских лагерях, там нередко условия жизни становились преддверием смерти.
Краткая же хронология по теме такова.
После поражения в 1945 году Германию разделили на четыре оккупационные зоны: американскую, английскую, французскую и советскую.
В декабре 1946 года англосаксы объединили свои зоны в «Бизонию» (не от уничтоженных янки бизонов, а от слов «двойная зона»).
На Лондонском совещании, проходившем с февраля по июнь 1948 года, США, Англия и Франция приняли решение о присоединении французской зоны оккупации к Бизонии. И в апреле 1949 года это слияние произошло с образованием уже «Тризонии» под управлением трёхсторонней Верховной союзнической комиссии.
Далее процесс объединения зон не пошёл, и единой Германии не получилось. Возобладал процесс разъединения, а в сентябре 1949 года этот процесс завершился образованием прозападной Федеративной Республики Германии.
Противовесом созданию ФРГ стало провозглашение 7 октября 1949 года Германской Демократической Республики, ГДР. То есть ГДР была создана после создания союзниками ФРГ.
Уже эта краткая хронология позволяет понять, кто вёл дело к закреплению расчленения Германии после 1945 года. Можно напомнить и о планах расчленения Германии, разрабатывавшихся в 1945 году Генри Моргентау…
При этом надо бы знать и то, что Сталин всегда склонялся к варианту пусть и буржуазно-демократической, но демилитаризованной единой Германии вне блоков по типу нейтральной Австрии.
Так же мыслил, к слову, и Берия.
Впрочем, развитие этой темы уведёт нас от 1945 года достаточно далеко, поэтому вернёмся к исходной точке, за которую примем обсуждение проблемы на Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании 19–30 октября 1943 года. Тогда государственный секретарь США Корделл Хэлл представил документ «Основные принципы капитуляции Германии», и 25 октября 1943 года на заседании, начавшемся в 16 часов 12 минут и закончившемся в 18 часов 54 минуты, был поднят вопрос о послевоенном статусе Германии.
Наиболее настойчив был тогда английский министр иностранных дел Энтони Иден. Хэлл – «вбросив» документ – больше отмалчивался, а Молотов умело уходил от однозначных ответов, которые связали бы нам руки раньше времени.
Чтение полной записи хорошо показывает искусство Молотова как переговорщика, однако здесь приведены, естественно, лишь некоторые извлечения из стенограммы:
«Иден. Относительно постоянного статуса Германии. Мы хотели бы разделения Германии на отдельные государства, в частности. Мы хотели бы отделения Пруссии от остальной части Германии. Мы хотели бы поэтому поощрять… сепаратистские движения в Германии… Было бы интересно узнать мнение советского правительства по этому вопросу…
Молотов. Я отвечаю г-ну Идену и г-ну Хэллу: во всех мероприятиях союзников, направленных на максимальное обезвреживание Германии как агрессивного государства, советское правительство поддерживает Великобританию и Соединённые Штаты Америки. Этого достаточно или недостаточно?
Иден. Я хотел бы знать, что Вы, г-н Молотов, думаете по вопросу, который мы обсуждаем. В Лондоне… мы пришли к заключению, что было бы исключительно знать Ваше мнение и мнение маршала Сталина относительно расчленения Германии… Задача заключается в том, следует ли тут применять силу…»
Как видим, само понятие «расчленение» пришло в словарь переговоров от англосаксов. При этом Иден очень хотел узнать, согласна ли Москва на насильственное расчленение, а Молотов ссылался на то, что «советское правительство, вероятно, несколько отстало в изучении данного вопроса», и объяснял это тем, что «наши руководители сейчас заняты больше военными проблемами».
Говоря «наши руководители», Молотов имел в виду не только Сталина, но и вообще всё советское руководство, поскольку серьёзные вопросы Сталин всегда, даже когда оставлял решение за собой, обсуждал – в том или ином составе – коллегиально. Осенью же 1943 года все в Москве были, действительно, крайне загружены текущими проблемами. Перед тем как решать, расчленять или не расчленять Германию, её надо было победить.
Однако Молотов всё же заявил, что «мы такие меры не считаем исключёнными».
ВСКОРЕ вопрос обсуждался уже «Большой тройкой» на Тегеранской конференции, проходившей в столице Ирана с 28 ноября по 1 декабря 1943 года. «Под занавес», 1 декабря, Рузвельт в 15 часов 20 минут в беседе со Сталиным с глазу на глаз между завтраком и круглым столом спросил: «Будем ли мы обсуждать вопрос о раздроблении Германии?»
Сталин ответил: «Не возражаю».
И когда в 16 часов начался круглый стол, Рузвельт сразу же заявил, что он хотел бы обсудить вопросы о Польше и Германии.
Вначале разговор коснулся Польши, но затем Сталин спросил, какие ещё имеются предложения. Рузвельт тут же откликнулся: «Расчленение Германии». Видно, очень уж американского президента интересовал этот вопрос и особенно точка зрения Сталина на него.
Интересовала она и Лондон.
Далее, по стенографической записи:
«Черчилль. Я за расчленение Германии. Но я хотел бы обдумать вопрос относительно расчленения Пруссии. Я за отделение Баварии и других провинций от Германии.
Рузвельт… Я хотел бы изложить составленный мною лично два месяца тому назад план расчленения Германии на пять (!!. – С.К.) государств.
Черчилль… Корень зла Германии – Пруссия».
Итак, англосаксы уже в 1943 году не просто планировали создание нескольких вре́менных оккупационных зон в Германии, но строили планы государственного раздробления единой Германии на ряд карликовых государств. По сути, это была идея нового Вестфальского мира 1648 года, на два с лишним века исключившего немцев – как единый великий народ – из европейской истории. Понадобились воля и гений лидеров типа Бисмарка, чтобы воплотить в реальность чаяния и устремления многомиллионной немецкой массы к единой Родине. Теперь же англосаксы затевали новый раздел Германии.
Намётки были таковы:
Рузвельт… Пруссия должна быть ослаблена и уменьшена в… размерах… Во вторую часть… должны быть включены Ганновер и северо-западные районы Германии. Третья часть – Саксония и район Лейпцига. Четвёртая часть – Гессенская провинция, Дармштадт, Кассель и районы, расположенные к югу от Рейна, а также старые города Вестфалии. Пятая часть – Бавария, Баден, Вюртемберг. Каждая из этих пяти частей будет представлять собою независимое государство. Кроме того, из состава Германии должны быть выделены районы Кильского канала и Гамбурга…
Черчилль. Вы изложили «полный рот всего»… Я считаю, что существуют два вопроса: один разрушительный, а другой – конструктивный. У меня две мысли: первая – это изоляция Пруссии…; вторая – это отделение южных провинций Германии – Баварии, Бадена, Вюртемберга, Палатината от Саара до Саксонии включительно… Я считаю, что южные провинции легко оторвать от Пруссии и включить их в дунайскую конфедерацию…»
Сталин спокойно выслушивал все эти прожекты и молчал. И лишь когда Рузвельт и Черчилль выболтались, а Черчилль ещё и проболтался, что хотел бы иметь некую южную конфедерацию (безусловно, лояльную к бриттам), Сталин счёл необходимым вмешаться.
