Она усмехнулся.
— Ха! Это называется опыт! Я был примерно на твоем месте.
Он зашел в мой кабинет и сел на один из кожаных стульев напротив моего стола.
— Послушай, Гэвин, Эмма — чудесная женщина, и на благотворительном балу я видел, как сильно ты любишь ее. Это было довольно очевидно. Я слышал от своей дочери о новой сотруднице и о том, каким «гребанным придурком» — ее слова — оказался парень этой девушки. Именно таким ты хочешь остаться в ее памяти? Ублюдком-донором спермы? Потому что именно так всё закончится, если ты продолжишь двигаться по этой тропинке.
Я покачал головой.
— Я хочу… свою семью.
— Тогда иди и возьми свою семью. Возможно, всё случилось раньше, чем ты планировал, и я уверен, что ты планировал, но жизнь не всегда складывается так, как мы хотим. А в следующем году у тебя родится ребенок, так что иди и возьми свою жену. Расскажи ей о причинах своего поведения, заставь ее увидеть, как ты любишь ее. Завоюй ее обратно.
Я выпрыгнул из-за стола, схватил коробочку и выбежал в коридор. Лифт пришлось бы очень долго ждать, поэтому я распахнул двери на лестницу и устремился на четыре пролета вниз, которые разделяли нас. Я должен рассказать ей, должен вернуть ее.
Я ворвался в дверь, испугав людей в ближайших кабинках. Подошел к кабинету Джулианы и обнаружил его пустым. Ударил рукой по раме, развернулся и отправился на поиски ее стола.
Я вызвал настоящий переполох, пока подходил к каждому столу и смотрел надписи на табличках. Этот вариант оставался единственным, раз Джулианы не было поблизости, а я понятия не имел, где находился ее стол.
Рядом стояли несколько людей и разговаривали, и я остановился перед ними, когда увидел ее имя.
Но Эммы там не было.
Округлив глаза, я смотрел на фото, прикреплённое к ее стене. Я открепил его, чтобы рассмотреть. Мой рот открылся, а в желудке неприятно заболело.
«Малыш Эддисон» гласила надпись сверху. Не Грейсон. Казалось, что в грудь воткнули нож, когда я смотрел на первое крошечное фото нашего малыша.
Меня не было рядом с ней. Я всё пропустил.
Подпись также мне кое-что подсказала: Эмма действительно думала, что я не хочу их.
— Где она? — Трое человек смотрели на меня, очевидно шокированные. — Где Эмма?
— А какая тебе разница? — спросил голос позади меня. Табличка на его столе говорила, что мужчину звали Джош.
Я повернулся к нему.
— Это не твое дело. Скажи мне, где она.
— Нет. Это не твое дело. Ты даже не пытался поговорить с ней на протяжении нескольких недель. Какое ты теперь имеешь право приходить сюда сейчас? Почему именно сейчас?
Я старался говорить тихо, чтобы этот разговор остался только между нами двумя.
— Я напортачил. Думаешь, я этого не знаю? Ты не знаешь о нашей ситуации ничего.
— О, я знаю о вашей ситуации, — выпалил он в ответ. — Это моя жена ходила на прием с Эммой, когда это должен был быть ты.
— Она в Массачусетской больнице общего профиля, — крикнула женщина из соседней с Эммой кабинки, вставая.
— Чт… что? — Я округлил глаза и почувствовал, как кровь отлила от лица.
— Она упала в обморок. Мы не смогли привести ее в сознание, — объяснила другая женщина. — Медики на скорой забрали ее двадцати минут назад.
Я почувствовал, как колени подогнулись, и пришлось для поддержки опереться о стол.
— Она плохо себя чувствовала.
— Как будто тебе есть до этого дело, — выпалил Джош.
Я сделал шаг вперед, практически уперевшись грудью в него.
— Ты не имеешь понятия, до чего мне есть дело, а до чего нет. Не надо ничего предполагать.
Я выбежал из здания, не дожидаясь ответа. Ему я ничего не должен был объяснять. Только Эмме.
Сердце колотилось в груди, ритм походил на биение страха. С каждым мелькавшим зданием он становился только сильнее. Я пытался не давать волю мыслям о «а если» или ужасающим сценариям, но после слов Джулианы я мог думать только о худшем.
Приемное отделение больницы было переполнено людьми, но, осмотревшись, я не нашел Эмму. Я подошел к справочному окну, где сидели несколько человек из персонала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я могу Вам помочь?
— Да, я ищу свою жену, — солгал я. — Ее привезли на скорой.
— Имя?
— Эмма Эддисон. — Я не мог перестать стучать пальцами по стене.
— Так, она здесь. Возможно, у Вас есть информация о ее страховке?
Я покачал головой. У нее больше не было страховки: из отеля прекратила свое действие в момент увольнения.
— У нас ее нет.
— У Вас есть возможность оплатить услуги лечения? — спросила женщина.
Мое терпение заканчивалось. Что значат чертовы деньги? Ничего.
Я вытащил бумажник.
— Вы принимаете Visa?
Она кивнула.
— Mastercard, Discover и American Express.
Без колебаний я передал ей свою карту.
— Я сейчас поставлю разрешение на оказание услуг.
— Отлично, — выдавил я.
Она протянула мне обратно карту, протянула бумаги для подписи и нажала кнопку вызова.
— Пройдите через двери, по коридору, она будет в палате справа.
Не тратя время зря, я направился к ее палате, чтобы резко остановиться в месте назначения. Это оказалась большая комната с кроватями повсюду.
Лихорадочно я двигался по палате, отодвигая простыни, выступающие в роли дверей, и оглядываясь повсюду. Почему тут было так много пациентов.
До меня донеслись голоса, и я сразу узнал Джулиану.
Я отодвинул ткань и впервые за несколько недель взглянул на Эмму. Она выглядела такой слабой, такой хрупкой, ее крохотное тело казалось бледным на фоне простыней.
Меня убивало видеть ее такой. Угнетало, что что-то могло быть не так и забрать ее у меня. Я отказывался отпускать ее.
Я всё исправлю, даже если пока не знаю как. Эмма была моей, всегда была и всегда будет.
Этаж 26
Мои глаза, затрепетав, открылись, зрение и слух вновь стали работать.
— Что?
— Эмма? О, слава Богу. Ты меня напугала.
Я повернула голову в сторону и увидела испуганную Джулиану. Всё казалось таким тяжелым.
— Что случилось? — спросила я. Казалось, я отяжелела, едва могла двигаться.
— Джош сказал, что ты встала и сразу упала на пол.
У меня были проблемы с дыханием всё утро, и я поняла, что проблема осталась.
— Какие новости?
Она пожала плечами.
— Никаких, они сразу же привезли тебя сюда.
Отовсюду слышалась какофония голосов, лишь тонкий кусок ткани разделял нас.
— Как давно мы здесь?
— Около часа. Чтобы потом ты не нервничала… — Она вздохнула и надула губы. — Врачи обнаружили, что у тебя были кровянистые выделения в скорой, но пока ничего не предвещает плохого.
Кровянистые выделения?
— Что Вы подразумеваете под кровянистыми выделениями? — Я подняла простынь, что потребовало больше энергии, чем должно было. Я надевала серые брюки на работу, но их не было. В действительности вся моя одежда пропала, и я лежала в трикотажной больничной сорочке. Откинув ткань назад, увидела темно-рыжие капли на коже.
— Кровянистые выделения случаются во время беременности, — произнесла Джулиана, когда я прикрыла себя обратно.
Шторка, окружавшая меня, дернулась. Я ожидала медсестру или доктора, но это был Гэвин.
Его брови были нахмурены, под глазами виднелись мешки. Казалось, что он дрожит, дыхание сбилось.
Мое тело стало легче лишь при взгляде в его глаза, а потом отяжелело от реальности, которую он создал.
— Что ты тут делаешь? — выпалила я.
— Ты в порядке? — спросил он, делая шаг ко мне. — Ребенок в порядке?
— А какая, черт возьми, тебе разница? — Жгучая боль в груди напомнила о себе, обжигая словно железо.
— Да вы шутите, — произнесла около меня Джулиана. — Гэвин? Это твой кавардак?
— Наш ребенок в порядке? — спросил мужчина, полностью игнорируя Джулиану.
— Наш? И вот внезапно мы стали тебе нужны? — Мой тон казался язвительным. Как он посмел вломиться и занять свое место в моей жизни после нескольких недель полного игнорирования.
