мог сказать за столом непоправимое.
- Именно так, - светски спокойно подтвердила Аня и взглянула на брата. «Ты работаешь в суде. Тебе и слово».
- По нашим законам, несмотря на положение дайны Оноры в обществе, наследство её отца полностью переходит к дочери после её совершеннолетия, если она того захочет, - бесстрастно сказал Никас и снова склонился над своей тарелкой.
- Я… это знаю, - выдавил дин Лугус, который с налёту не понял, почему ему говорят о том.
- Мы хотели бы, чтобы дайна Эннис, когда очнётся, тоже была бы ознакомлена с этим положением, - объяснила Аня. – Чтобы у неё не было больше претензий по дому дина Хармона.
Но дин Лугус ничуть не обиделся, хотя старшие едоки насторожённо смотрели на него. В полученной информации он увидел другое – главное для себя и дайны Эннис. Чуть не с восторгом глядя на скромно сидевшую напротив Онору, он прошептал:
- Маг, снимающий проклятия и получивший дар по семейной линии! И еслираньше, когда вы, с которыми мы постоянно ругались, искренне выказали готовность помочь нам, я поверил в чудо, то сейчас… Да и зачем нам этот дом? Он был лишь призрачной ступенью на пути к выздоровлению дайны Эннис.
«Мда… Неплохие у человека приоритеты, - решила Аня. – Если он, конечно, не врёт. Слишком уж… уступчивый?» И смяла улыбку, боясь засмеяться: дин Лугус решительно приступил к трапезе, время от времени бросая на Онору умильные взгляды человека, который нашёл личное сокровище. Или как ребёнок, который обнаружил рядом с собой гениального фокусника.
Когда Аня обратилась к Оноре с предложением открыться перед дином Лугусом, что значит – открыться в будущем и дайне Эннис, тоже оставалась небольшая тревога: а если девушка и впрямь всё переиграет, когда придёт время? И придётся покинуть этот уже обжитый дом? И даже Никас будет не вправе что-то изменить? Нет, для обретённой семьи Ани переехать в новый дом не проблема, если вспомнить, что в ней есть как взрослые маги образов, так и подрастающие. Но… Если Онора так поступит – присвоит дом, узнав о своём праве, это будет выглядеть почти предательством, хотя юридически и понятным.
Однако, после того как дин Лугус, отсидев приличное время за столом, вновь убежал на второй этаж, к своей бесценной дайне Эннис, Онора сама подошла к Ане.
Честно говоря, Аня сжалась от нехорошего предчувствия, завидя словно прозревающие глаза Оноры. А если девушка поймёт, что, по сути, богата? Что всё богатство, которое прячется в доме, принадлежит только ей?
Неужели прямо сейчас Онора заявит свои права на этот дом?
Но первое же движение приблизившейся девушки успокоило Аню: Онора встала близко к ней и взяла её за руки. И только сейчас стало заметно, что она едва удерживается от очень сильных чувств: губы подёргивались, а глаза казались увеличенными из-за подступивших слёз. Аня даже испугалась.
- Что случилось, Онора?!
- Агни, я так благодарна тебе! – выдохнула девушка, крепко сжимая её ладони. – Ты делаешь всё, чтобы я стала уверенной в себе! Ты так помогаешь мне, что до конца жизни я не расплачусь за твоё доброе отношение ко мне! Спасибо тебе, что сказала о доме и моих правах на него! Никогда не стану его хозяйкой, но я сейчас впервые почувствовала, что я не бедная сиротка, а кто-то больше той Оноры, которая пряталась в самой плохой комнатушке этого дома и боялась собственного отца! Агни, спасибо…
- Прятать от тебя твои права никто и не должен был, - пожала плечами Аня, которая ощутила, как сама перестаёт зажиматься от напряжения и страха, что Онора окажется другой, возможно, такой же, как её тётя. Впрочем, речи о дайне Эннис теперь быть не может. Кажется, дин Лугус и в самом деле назвал главную причину, отчего женщина пыталась запугать обитателей дома своего брата.
- Но ты многое сделала для меня, - настаивала девушка, быстро-быстро моргая, чтобы не расплакаться. – Для меня столько никто и никогда не делал.
- Ты меня вообще неизвестно в кого превращаешь! – засмеялась Аня и кивнула. – Тебе не кажется, что сейчас ты должна вспомнить ещё и о Никасе? Он так терпелив, когда ждёт тебя. Иди к нему, вместо того чтобы благодарить меня. Тем более… Не забывай, что и я тебе благодарна за своё спасение.
- Как же я пойду к Никасу, если дин Лугус пошёл к дайне Эннис? – забеспокоилась Онора, взглядывая на лестницу к жилому этажу.
- Что он может сделать в её комнате? – риторически вопросила Аня. – Не глупи, Онора. Он будет сидеть там и любоваться на свою невесту, хотя, предполагаю, дайна Эннис предпочла бы, чтобы он её в таком состоянии не видел вообще.
Девушка с трудом улыбнулась и повернулась к Никасу, который и впрямь ждал её в коридоре. Кристал, как всегда, скептически поглядывала на них обоих, но обстановку разрядила Лисса. Малышка, пробегая мимо Оноры, схватилась за её руку и со смехом потрясла её, словно напоминая о себе. И тут же убежала, заметив Нейнси: собака вылизывала щенка, устроившись в углу столовой, рядом с дверью.
Когда братья и Онора ушли из столовой, а Лисса устроилась гладить собаку и щенка, присев на колени возле той же двери, Кристал, всё ещё с поджатыми губами, пожала плечами и сказала:
- Все сбежали, а нам посуду мыть за ними.
- Хочешь – можешь побежать за ними, - предложила Аня, улыбаясь.
- И оставить тебя одну?
- Для меня посуда не проблема, - парировала она.
- Для меня, вообще-то, тоже, но Онора могла бы помочь нам.
- Кристал, мы хотели скрыть от всех то богатство, которое нашли в мансарде. И мы это сделали. Пока мы с тобой моем посуду, твоя радость ещё станет более… тихой, и до завтра никто ничего не узнает. Надеюсь, Кеган и Греди не видели, что ты вся сияешь.
- Нет, они подумали, что я радуюсь, из-за того что у меня проснулся дар мага образов! – гордо сказала девочка, помогая Ане собирать поднос с использованной посудой и то и дело убегая в конец стола, чтобы забрать последние чашки. – Агни, а когда мы начнём учёбу по моей специализации?
- В любое свободное время, - утешила её Аня. – Первые страницы тетради дина Хармона я помню почти наизусть. Вот засядем вязать и шить в мастерской, тогда и
