— В таком случае дайте мне несколько минут, чтобы сменить одежду на более подходящую, и пойдем, — сказала я и побежала переодеваться.
А через четверть часа мы в неброской одежде уже выходили из небольшой невзрачной пристройки на противоположной от особняка стороне дороги.
До «Рога варвара» доехали на ситтере Ругара, в очередной раз оценив его специально состаренный вид, который совершенно не привлек внимания стражи. Как Барристан и сказал, заведение находилось буквально через пару улиц. Оно незаметно расположилось в тихом переулке, явно не нуждаясь в особой рекламе и высокой проходимости.
Сразу за тяжелой, сбитой из толстенных досок и потемневшей от времени дверью оказалась крутая лестница, ведущая вниз. А пока мы спускались по скрипучим ступеням, нос различил неуловимо-вкусный аромат пива, свежей стружки и почему-то горячего хлеба. Мне здесь определенно начинало нравиться.
Барристан шел первым, я сразу за ним, а Винс немного задержался наверху, поправляя ножны с мечом, которые задевали крутую лестницу.
Внизу нас встретил сам хозяин, который разительно отличался от большинства трактирщиков, виденных мной до этого. Он не был могуч, не был толст, не был бородат. Наоборот, им оказался мужчина лет сорока, высокий и подтянутый. Рукава льняной рубахи трактирщика были закатаны, и я отметила, что у него очень жилистые руки. Да и сам он производил впечатление туго сжатой пружины.
— Господин Остагир, хозяин этого достойного заведения, — представил нам его Барристан.
— С островов? — спросил подошедший Винс, быстро оглядывая мужчину. — И, судя по всему, фехтовальщик? Меч-щит, как я понимаю?
— Пара мечей, лорд Винсент, — ответил вместо хозяина Барристан. — Господин Остагир два раза брал Железный кубок Галиостэдских островов в дисциплине фехтования парными мечами.
Винсент кивнул, взглянув на молчавшего доселе хозяина с уважением.
— Я рад приветствовать друзей господина Барристана в своем скромном заведении, — сказал тот глубоким голосом. — Надеюсь, вам здесь понравится.
— Я уже в этом не сомневаюсь, — тихонько пробормотал Винсент и направился вслед за хозяином в главный зал.
Здесь царил полумрак. Светокристаллы, замаскированные под старинные факелы, горели в половину силы. По стенам было развешано оружие и части старинных доспехов. Но одну стену занимал огромный телекристалл, по которому сейчас шел выпуск новостей с отключенным звуком.
Господин Остагир проводил нас к стоявшему в нише столу и помог мне отодвинуть тяжеленный стул, опередив при этом Барристана.
Затем оказалось, что тут нет меню. Из еды подавалось то, что захотелось приготовить повару. И сегодня это были бараньи ребрышки с зеленью и маринованными овощами. Эль, как оказалось, варился прямо здесь и был представлен всего двумя сортами — «Слезой варвара» и… хм… «Потом варвара». Первый — светлый и мягкий, второй — темный и крепкий. Ну и всегда в наличии имелись ржаные гренки с солью и специями, огромное блюдо которых называлось «Ногти варвара».
— Я почти влюблен в это место, — сообщил Винс, когда Остагир поставил перед нами три большие кружки со «Слезой варвара» и водрузил на стол блюдо с его «Ногтями».
Новости на телекристалле исчезли, а вместо них появилось изображение Кориниума, снятое с высоты птичьего полета. Надпись «Прямая трансляция» проехала по экрану, и Барристан попросил хозяина включить звук. Что тот и сделал, отправившись затем встречать очередных гостей своего заведения. Так что в зале, кроме нас и только прибывшей пожилой пары, было всего семь человек, отдающих должное выделениям варварских желез.
— Мы начинаем прямую трансляцию с места открытия памятника Согласия, — раздался приятный мужской голос. — С вами Мик Фарейн с места событий и Донна Дилион из прямой студии Первого королевского канала. Донна?
На экране изображение Кориниума сменилось студийным павильоном, где молодая ведущая, улыбаясь во все свои белоснежные зубы, радостно ответила:
— Мик, я прекрасно слышу тебя. Как и наши дорогие зрители. Что там происходит, Мик?
Студия исчезла, сменившись подтянутым мужчиной, одетым в строгий камзол. За его спиной множество людей направлялись в сторону Дворцовой площади. Некоторые из них оборачивались и махали в передающий кристалл за спиной ведущего.
— Я стою на подходе к площади перед Кориниумом и своими глазами вижу, как тысячи довольных граждан решили своим личным присутствием показать всем, что никакая смута не сможет втянуть Лиранию в хаос, — бодро произнес он. — Своим примером они демонстрируют саму суть сегодняшнего события — единение и согласие. Отринув мелочные проблемы и житейские неурядицы, они все вместе идут на Дворцовую площадь, с гордостью ощущая себя одним народом, имя которому — лиранийцы. Донна?
Картинка на экране разделилась напополам.
— Мик, мы видим тебя. Как ты собираешься подойти к памятнику?
— Я хороший репортер, Донна, — засмеялся Мик. — К тому же его величество был настолько любезен, что приготовил для журналистов специальное место, откуда будет все прекрасно видно. Донна?
— Я поняла тебя, Мик, — ответила ему девушка из студии. — Мы пока продолжим показывать все в прямом эфире и ждем тебя уже непосредственно на месте событий.
Мик кивнул и исчез с экранов. Видокристалл вновь изменил ракурс и показал Дворцовую площадь.
Прямо в ее центре было свободное место, огороженное невысоким кованым забором и двумя рядами городской стражи. Круг, диаметром почти в две сотни шагов, отчетливо просматривался с высоты. Вот только в нем ничего не было, кроме здоровой груды булыжников.
— Я чего-то не понимаю, — хмыкнула я. — Я думала, что там будет стоять статуя, накрытая тканью. Ну, или памятник… А потом, по знаку Дабарра, ткань снимут, явив всем очередное гениальное творение господина Батистуды. Но там же пусто! Или вот эта груда — и есть уникальный шедевр архитектора?
Винс пожал плечами:
— Без понятия. Давай смотреть.
Тем временем людей на площади становилось все больше. Видокристаллы постоянно переключались с одного на другой, показывая нам то общий план, то маневрируя прямо в толпе людей.
— Ох, и разбогатеет сегодня Ругар, — неожиданно протянул Винс. — Я уже со счета сбился, считая работающих в толпе карманников.
Экран вновь разделился на две части. Одна часть по-прежнему показывала общий план, а на другой возник улыбающийся Мик, который, судя по всему, стоял на каком-то возвышении, позволяющем видеть за его спиной огороженный стражниками круг. В углу экрана появилось маленькое изображение Донны.
— Мик, ты на месте? — спросила она.
— Да, и отсюда все будет прекрасно видно, — заверил тот.
— Но где сам памятник? Я вижу только пустое место и какой-то мусор. Мик?
Ведущий радостно улыбнулся:
— А это и будет главным событием! Мы своими глазами увидим, как на этом самом месте возникнет настоящий символ нашего государства! Господин Батистуда придумал этот шедевр и придал ему форму. А вот воплощен он будет прямо на наших глазах лучшими магами Магистериума! Это должно быть незабываемое зрелище! Донна?
— Мы с нетерпением ждем начала, Мик. И, кажется, оно уже совсем скоро.
— Ты права! Я слышу, как приветственно шумит толпа. А вот и сами участники действия!
Он исчез с экрана, открыв нам полную картину происходящего. Мик оказался прав — место для съемки было выбрано идеально. Множество людей не мешало просмотру, так как точка, откуда велась трансляция, находилась выше, а близость к месту действия давала отличную картинку.
Над Кориниумом засиял защитный купол, который маги сделали видимым. Но он не просто светился жемчужным светом. Маги постарались сделать так, чтобы это смотрелось как можно красивее. На переливающейся поверхности магического поля то и дело змеились синие молнии искрящейся энергии, которые, повинуясь воле создателей, образовывали между собой самые причудливые узоры. Зрелище на самом деле завораживало. И настолько сильно, что я чуть было не пропустила момент, когда высоко над куполом показалась яркая вспышка открывшегося портала. Вниз полетели струи настоящего живого огня, но, не долетев до самого купола, изогнулись, словно ленты в руках танцовщиц, и рассыпались блестящими звездочками под восторженные вопли собравшихся на площади.
