меня тоже ничего, — начал Кирилл. — И тоже странная подпись «от Зимушки-зимы».
— Этот Бельский какой-то фетишист, — скривился Ворон. — Ни за что не поверю, что бабы сами себя называли такими дурацкими прозвищами.
Кирилл подошел к Ивану и посмотрел на дату.
— У меня шестьдесят первый, у тебя шестьдесят второй... Надо еще посмотреть, не могло быть по одному письму, — завил он и пошел копаться в ящики.
В это время Марку пришло сообщение от Ольги, и он, прочтя его, обратился к Калинину:
— Ольга ошиблась. Склады сгорели не в семидесятых, а в шестьдесят восьмом.
— Отлично, а вот и они, — Кирилл помахал веером писем и принялся их читать.
Иван с Марком замерли в ожидании, пока Кирилл изучал находки, и наконец он заговорил:
— Так-так, письма и от Малы, и от Зимушки вплоть до шестьдесят восьмого. И обе они упоминают своих сыновей...
— А имена этих сыновей они не упоминают? — поинтересовался Ворон.
— Нет.
— Вот сучки, — недовольно скривился Иван.
— Зато Зима эта в последнем письме очень недовольна тем, что у Бельского в Озерках была вторая любовница. Она о ней узнала и назвала любовника дьявольским отродьем, предателем и пообещала, что Бельский вместе с любовницей и щенком будут гореть в аду.
— Какая драма! — картинно закатил глаза Иван. — Я впечатлён!
— Слышишь, впечатлительный, — посмотрел на него Марк. — Проверь-ка по своим каналам, что за история со складами. Может что-то станет понятнее.
— Обязательно, товарищ начальник, — насмешливо улыбнулся Иван.
— Марк, прав. Ваня, это надо проверить — в чем причина пожара. Больше из этих писем мы ничего не узнаем. Зато теперь ясно, что Бельский действительно бывал в Озерках и не раз. И что у него там было две любовницы, и от обеих у него были сыновья, которых он почему-то не захотел признавать. Им сейчас около пятидесяти. Но выглядеть они могут на тридцать-тридцать пять, если пользуются сущностью.
— Ну во всяком случае, один из них точно ей пользуется, — криво усмехнулся Марк. — А то и двое.
— Если ты намекаешь на то, что у нас два маньяка, а не один, то надеюсь, ты ошибаешься, — заявил Кирилл. — Но найти надо обоих. Даже если один из них к убийствам непричастен, то он может указать на другого. Главное, не спугнуть их, поэтому я бы не стал светить фото Бельского.
— А как же мы их найдем? — почесал затылок Иван.
— Не знаю пока. Ворон, давай займись складом, попробуй узнать что-то про присутствие Бельского в Озерках. Марк, сделай копии писем и отнеси все обратно Ольге, а еще узнай, кто из акудзин работал с ним в то время - помощники, секретари и так далее. А я просмотрю протоколы допросов и подумаю, как нам действовать дальше, — раздал задания Кирилл и посмотрел на друзей.
Те переглянулись и бурча себе поднос что-то типа «раскомандовался» и «слушаемся, господин» приступили к работе.
***
Они снова собрались в кабинете Константинова ближе к ночи. Задумчивый Кирилл, уставший Ворон и довольный Марк. Кирилл рассказал начальству, все что им удалось выяснить, и начальник теперь сидел с лицом угрюмым и злым.
— Понятно, — наконец выдал Константинов и повернулся к Марку. — А ты что такой довольный?
— Я? — улыбнулся Марк. — Просто рад, что мы хоть что-то узнали.
— Только вот радоваться нечему, — ехидно заметил Константинов. — Потому что мы не знаем главного — имен!
— И вряд ли узнаем, — заметил Ворон, зевая. — Я выяснил по поводу пожара на складах Бельского.
— Ну и? — потребовал Константинов с нетерпением.
— Дело есть в архиве в Озерках. Судя по всему поджог, но установить поджигателя не удалось. Показания самого Бельского там есть, но он говорил, что понятия не имеет, кому это понадобилось. Дело повисло и висит до сих пор. Естественно, спустя столько лет, никому оно не интересно — висит и висит.
— То есть гибель пятнадцати человек спустили на тормозах? В Советах? — удивился Константинов. — Или Бельский над этим поработал?
— Вопрос открытый, — пожал плечами Иван. — Но, если Бельский замял это все, значит знал имя поджигателя и хотел сам с ним расквитаться, а милиция ему могла в этом помешать.
— А свидетели того там есть?
— Были и немало. Я займусь ими завтра, некоторые еще живы и живут в Озерках, но многие разъехались со временем или отправились на тот свет.
— Ну хорошо, а вы чем займетесь? — обратился Константинов к Кириллу и Марку.
— Я думаю, что мне стоит помочь Ивану, — ответил Кирилл, — а Марку я бы предложил снова понаблюдать за станцией. Тем более ему уже сегодня удалось поговорить с теми акудзинами, кто был рядом с Бельским в то время, но все они утверждают, что если у него и были любовницы в Озерках, то им об этом неизвестно.
— Он уже там наблюдает за этой чертовой станцией хрен знает сколько! — взбесился Константинов. — И все без толку!
— Я чувствую, что маньяк связан с ней, — жестко возразил Кирилл.
— Чувствует он! Скажите, пожалуйста! — побагровел Константинов. — Больше ты ничего не чувствуешь? Например, имя ублюдка тебе во сне не снилось?!
— Нет, не снилось! — повысил голос Кирилл. — Я настаиваю...
— Чего?!
— Я тоже! — заявил Марк, и все уставились на него.
— Что, ты тоже? — удивился опешивший Константинов.
— Настаиваю, что должен выполнять поручения Ищейки. У него чуйка неплохо работает, — дружелюбно отвечал Марк, и к начальству начал возвращаться нормальный цвет лица.
— Согласен, — поддакнул Иван. — Ищейка зрит в корень.
Константинов мрачно обвел взглядом всех троих.
— Спелись, значит, нахалы, — проворчал он. — Идите работать, но помните: мне нужен этот ублюдок живым или мертвым и как можно скорее!
Глава 19
На следующий день Ворон с Кириллом работали в Озерковском отделе милиции. Собрали информацию о свидетелях и бывших работниках склада. Выявили тех, кто до сих пор живет в Озерках и окрестностях, и отправились их опрашивать.
Марк же с утра помогал им в архиве, а после того, как друзья поехали по району, отправился на станцию. Там он зашел в полуразвалившийся сарай
